К тому моменту, когда она пыталась высмотреть свободное место в зеркало заднего вида, они как раз и проскочили поворот.
Ник всплеснул руками.
— Вот отлично!
— Было бы проще, если бы ты положился на меня, а я бы сама смотрела на дорогу и читала знаки! Я не привыкла к этой глупой штуковине…
Но ее тут же перебил механический голос: «Как можно быстрее сделайте разворот».
— Да тише ты, дурацкая машина! Мы же на скоростной трассе!
Ник откинул назад голову и рассмеялся во все горло.
Да уж, ему-то смешно…
Заправка, хотя и не шикарная, оказалась весьма кстати. Адель выпрыгнула из машины и помчалась в дамский туалет. Остановившись перед зеркалом, она оперлась руками о полку, наклонилась вперед, выдохнула и уставилась на свое отражение. Волосы ее были убраны в хвостик, и выглядела она аккуратно — с иголочки, как всегда. Внимательней присмотревшись к отражению, Адель заметила, что все же немного на взводе. В глазах тревога, да еще эта складка у рта…
Смотрела она на себя долго. Потом выпрямилась, вздернула вверх подбородок. Аккуратно подправила макияж, нанеся губную помаду и тушь. Готово. Можно выходить в большой мир. Перекинула ремешок сумки через плечо и шагнула к двери.
Мало кто знал, что за безукоризненной внешностью и холодным выражением глаз скрывалась слабая, испуганная и неуверенная в себе женщина. Все ее любили как сильную и прекрасную Адель — эдакую супер-женщину. Даже Ник. Он был влюблен именно в супер-Адель.
Когда они только поженились, она искренне радовалась мысли о своем всемогуществе. Но с течением лет эта сила стала ее утомлять. И Адель потихоньку стала слезать со своего фальшивого пьедестала. Но Ник не желал ее отпускать. Он крепко держал при себе эту самую супер-Адель.
Вот и сейчас желание опустить плечи и сбросить с себя тяжкий груз забот и ответственности за все одолевало Адель. Но делать этого было нельзя! Рядом Ник. Он мог заметить ее слабость.
Ник посмотрел вслед убегающей Адели и, выйдя из машины, направился к кафе. Там его приветствовали яркость пластика и запах готовящейся пищи. Он пропустил в меню разные бутерброды и закуски — наверняка столетней давности! — и заказал две чашки свежего кофе. Выбрав ближайший к окну столик, расположился там в ожидании Адель и огляделся.
Ресторан пустовал. Пожилая пара присела за соседний столик и с основательной медлительностью заказала завтрак. Бизнесмен пил кофе, читая газету, а подросток в грязном фартуке делал вид, что протирает столики.
Вскоре появилась Адель, все такая же прямая и гордая, и села напротив. Он ненавидел эту ее привычку. И зачем надевать на себя эту маску? Уж рядом с ним она могла бы быть и самой собой.
— Да ладно, Адель, не расстраивайся. Это же еще не конец света. Мы быстренько сделаем нужный разворот и потом свернем где надо.
Адель лишь коротко кивнула и начала пить кофе. Как всегда, она уже выпустила пар, стала ровной и спокойной.
Ему удалось поймать ее взгляд.
— А ты когда-нибудь задумывалась о том, что твои стандарты чуть-чуть завышены, а? Ты всегда ставила перед собой цели, которые потом успешно достигала, неважно, за счет чего. Знаешь, не обязательно постоянно доказывать себе, что ты молодец. Дело в том, что каждый может ошибиться. Все мы люди…
— Я и не пытаюсь никого впечатлить или что-то доказать. Я просто люблю, чтобы все шло правильно. И всегда говорю, чего ожидаю от других. Не хочу быть лицемеркой.
Он кивнул, как будто все уже давно знал.
— Мне иногда кажется, что чем ближе к тебе подходят люди, тем выше ты задираешь планку.
— Не говори глупостей. Не обязательно проходить тест для того, чтобы стать моим другом.
Неужели? Тогда что он делал последние четыре года? Все это время Ник жил под давлением. Ему постоянно казалось, что его оценивают и взвешивают каждый его поступок и слово.
— Мне кажется, тебе бы хотелось, чтобы все поступали так, как ты считаешь нужным.
Она покачала головой.
— Пойми, только потому, что я не расписываю по пунктам весь свой год, не значит, что я безнадежен, — продолжал Ник. — Я отличаюсь от тебя, Адель. Но люди разные. И все по-разному ведут свои дела. У нас просто разные методы достижения целей.
— Я это знаю.
— Хочешь шоколадное пирожное? Я видел тут одно на прилавке.
Она кивнула. И тень улыбки промелькнула на ее лице. Он вскочил со стула и побежал к прилавку. Если Адель не съест что-нибудь сладкое, настроение ее испортится окончательно.
Нику всегда нравилось наблюдать за тем, как она ест пирожные.
— Ты уже выглядишь лучше.
— Спасибо за комплимент.
Он наклонился вперед и взял ее за руку. Если честно, выглядела она уставшей. Неужели даже мелкая ссора так ее выматывает? Он всегда знал, когда надо остановиться, чтобы не мучить Адель слишком сильно.
— На этот раз моя очередь вести. Ты застрахована?
На какую-то долю секунды ему показалось, что она облегченно вздохнет.
— Ник, я застрахована на все случаи жизни. На случай пожара, наводнения, Провидения Господня, на случай третьей мировой… Можешь сам продолжить список. И снова поиздеваться надо мной. Давай.
Он сжал ее руку. Ему всегда так нравились ее пальцы, тонкие и длинные. Как он скучал по ее рукам!..
— Ладно. Возвращайся к машине и садись на пассажирское место. А мне надо кое-что прикупить в магазине.
Он смотрел ей вслед. Как всегда, уверена в себе и горда.
И как только преодолеть все эти преграды, наставленные Адель? Этого Ник не знал. Одно знал наверняка: ему была нужна его жена. И в эти выходные он испробует все способы, чтобы вернуть ее назад. Напомнит ей, что и она нуждается в нем.
Притвориться спящей? — подумала Адель. Она приоткрыла глаза и посмотрела на Ника. Он что-то бурчал себе под нос, словно весь большой мир вокруг его никак не интересовал.
Только пару дней назад она вышвырнула этого человека из своего дома и из своей жизни. И что же? Конечно, он немного побушевал по этому поводу, но в целом создавалось впечатление, что это его нимало не тронуло.
Она снова закрыла глаза и расслабилась.
Адель не была мстительной. Но решение развестись было самым трудным в ее жизни. И ей бы хотелось, чтобы Ник тоже хоть как-то на это отреагировал…
Она тяжело вздохнула.
Да, она привыкла во всех ситуациях быть правой. Но с Ником всегда чувствуешь себя не так, как хочется. Всегда побеждают гормоны, желания, а не разум. Казалось, он не принимает ее всерьез, не воспринимает их брак как настоящий. Ну почему, почему он так себя ведет?
Ведь если бы она ему была небезразлична, если бы он любил ее, то ставил бы на первое место ее, а не работу. А то ведь что получается? Работа важнее. Классика семейного жанра, как ни крути.
