— Окей, тогда что ты предлагаешь? — скриплю зубами. — Бросить ее? В детдом отправить?
Вика тяжело вздыхает, закатив глаза. Берет недолгую паузу, собираясь с духом, и отвечает прямо в глаза:
— Мы вместе два года. Я никогда не жаловалась, что ты не даришь мне цветы и не водишь меня по ресторанам. Я восхищалась тем, как ты совмещаешь отцовство с работой. Видела в тебе идеал семьянина. Но я ошиблась. Ты эгоист, Царев.
Вмиг в памяти всплывают все предупреждения Кайсарова, что я сильно пожалею о связи с Викой. До тошноты не хочется признавать его правоту.
— Возьми свои слова обратно, — раздраженно предупреждаю ее.
— Отойди, — отвечает она и тянется к дверной ручке. — Поздно уже. Мне ехать надо. Завтра понедельник. Много работы.
Дернувшись с места, с треском хлопаю дверью и проваливаю с ее глаз. Даже не смотрю вслед уезжающему джипу. Всегда думал, что Вика особенная. Умная. А ведь Кайсаров сразу сказал, что у нас с ней ничего не выйдет.
Вваливаюсь в свою тачку и выдыхаю. Смотрю в зеркало заднего вида. Бусинка сладко сопит, накрытая моим пиджаком и рукой Лизы. Та едва прячет улыбку. Злорадствует, что у меня тоже личная жизнь по швам поползла. Впрочем, забыть о себе мне следовало еще четыре года назад.
Снова гляжу на Бусинку. Последние три месяца в наших с ней отношениях творится дикий хаос. Я с головой в работе, а она сама по себе. Ни отдыха, ни выходных, ни сраных каруселей со сладкой ватой. Контракт наконец наш, можно расслабиться. Плевать, что завтра понедельник. Без меня офис не развалится.
Беру мобилу и пишу короткое сообщение пацану с нижнего этажа, который мою Псину обычно выгуливает. Ключи от хаты у него есть. Справится. А мне сейчас необходимо эгоистично проветриться. Отключаю мобилу и выезжаю с парковки. Прямиком на центральную, а оттуда по шоссе на усадьбу.
Матери дома нет. В это время года она всегда на море кости греет. Собственно, ее вообще редко можно застать дома и даже в стране. Кажется, сейчас она где-то в Тайланде. Это к лучшему. Не выдержу ее очередных нравоучений. Она до сих пор уверена, что я обязан извиниться перед Кайсаровым, а еще она одержима ДНК-тестом — четыре года твердит, что Бусинка явно не от меня. Как будто я мальчик, который без нее с этим не разберется.
Въезжаю в темный двор и оставляю свет фар включенным. Лиза мирно спит в поддержку Бусинки. Прикольно смотрятся. Даже головы склонили симметрично.
Тихо выхожу из тачки, вбегаю вверх по ступенькам и открываю двери. Первым делом отключаю сигнализацию, пока та не завизжала на всю округу. Включаю уличные фонари и свет в холле. В доме чистота, порядок. Мать даже из-за границы контролирует, чтобы клининг-сервис отрабатывал свои бабки. Отлично. Утром закажу жратву и весь день буду отмокать в бассейне.
Разворачиваюсь выйти за девчонками, но одна из них уже стоит на пороге, уперев руки в бока. Взглядом выковыривает из меня начинку и оскорбленно отмечает:
— Царев, ты немного адресом ошибся.
— Лиза, — лыблюсь примирительно, — я тебе сейчас все объясню…
Она сердито скрещивает руки на груди. Ждет моего раскаяния.
— …только сначала уложу Бусинку спать, — прикрываюсь родительскими обязательствами, проскакиваю мимо этой бестии и прямиком в тачку.
Мое умотавшееся чадо попросту вываливается из детского кресла. Укутываю ее в свой пиджак и отношу в дом. Лизе приглашающе киваю на гостиную.
— Располагайся, — шепчу тихо и поднимаюсь вверх по лестнице.
Особняк у нас просторный. Есть где разбежаться и потеряться. Всегда удивляюсь, почему матери тут тесно. Особенно после нашего с Бусинкой переезда.
Детская не тронута. Моя мать хоть и сторонится внучки, но комнату держит в порядке. Все на своих местах.
Укладываю Бусинку в ее мягкую кровать-карету, осторожно снимаю бант с головки и стягиваю брючки. Зажигаю ночник и разглядываю круглое личико. Она будет красоткой. Мне придется запастись ружьем, чтобы отстреливаться от всяких идиотов. Я свою царевну кому попало не отдам, как бы ей ни хотелось поскорее от меня избавиться.
Губами касаюсь ее лобика, ноздрями втягиваю ягодный аромат и прикрываю глаза. Она насквозь пропахла Лизой. До самых мелочей превратилась в ее уменьшенную копию.
— Царев, — доносится с порога, — даже не думай укладываться баиньки.
Смешно. Лиза пытается казаться жесткой, а мне лишь очередной раз хочется ее поцеловать. Я эти податливые, нежные губы никогда не забуду. Она же растаяла в моих объятиях. Языком тела себя предала. Спалилась.
Укрываю Бусинку одеялом, поправляю балдахин над кроваткой и выхожу к Лизе. Медленно прикрываю дверь, оставляя небольшой зазор. Обычно малявка спит крепко. Кошмары ее не беспокоят. Но день был насыщенный. Вдруг проснется и напугается. Она толком и не помнит этот дом.
— Ты обещал отвезти меня домой, — ворчит Лиза, вспарывая меня своим пронзительным взглядом.
— Отвезу. Обязательно. Но не сегодня. — Снимаю через голову галстук и сую в карман брюк. — Что ты там будешь делать? Разглядывать ваши сопливые совместные фотки и рыдать своей мужиковатой подружке в плечо?
— Сенька не мужиковатая.
— Мать моя, ее еще и зовут Арсений? — усмехаюсь, выгнув бровь.
— Есения!
Прикладываю палец к губам, склонив голову в сторону детской.
— Тише, Лиза, Бусинку разбудишь. Лучше не брыкайся, а поблагодари меня, что от депрессии тебя спас.
Она округляет глаза. Густые ресницы едва не касаются бровей. Шевелит губами в стремлении поставить меня на место. Ангельски красивая волчья ягода.
— Царев, ты почему такой козел? — бормочет обидчиво.
На дух не переношу плевки себе в лицо. Я же абсолютно не токсичный парень. Иногда что-то рушу, но позже восстанавливаю. Будет ей слезодавительное примирение с Валерой. Только конченный придурок выкинет Лизу за борт. Так что зря она с такой агрессией вонзает в меня шпильки.
Делаю шаг вперед. Вплотную. Руки Лизы опускаются по швам. Она будто лом проглатывает. Замирает на месте, таращась на меня взволнованно.
— Пошли выпьем, — предлагаю ей.
Расслабляется. Вновь дышит. Сбивчиво, но живо. Кивает, поджав губы. Нахлестаться сегодня ее мечта. И так, бедная, весь вечер в ресторане голодно поглядывала, как китайцы водяру хлебали.
Жестом указываю ей на лестницу, пропуская вперед. Должен же я со всех ракурсов оценить венец творения, вкус губ которого смакую до сих пор. Она так невинно растерялась от того поцелуя, будто совсем девчонка.
По ступенькам не шествует, а буквально плывет. Платье сверкает от каждого движения. Обнажая тонкую изящную спину, подчеркивая округлую упругую задницу. Стройный силуэт зажигает шальным танцем у меня перед глазами. Волосы струятся ослепляющим шелком. Одним своим присутствием в этом забытом доме и моей дикой жизни Лиза возбуждает во мне дух азарта.
Какого черта я не могу оторвать от нее глаз?!
Мотаю башкой, стряхивая наваждение по крепости забористей любого пойла. Лиза собой мой мозг насквозь прошивает.
Интрижкой с Викой я гордился. Кайфовал, когда чуваки шеи сворачивали, пялясь на нее. Провокационно мял ее задницу у них на глазах, чтобы сильнее презирали себя за несостоятельность. Я распускал хвост в ее компании. Но ни разу не дурел с поцелуев! Поцелуи как поцелуи, ничего сверхвыдающегося. В постели тоже ставил ей твердую восьмерку и был этим вполне доволен.
Стоп!
Кончай, Царев!
Ты обещал вернуть Лизе того детину. Ясно же, что мы с ним из разных миров. Ей подходит он. Правильный, скучный, ранимый. Овощ. И ссыкло.
Импульсивно хватаю Лизу за руку, разворачиваю к себе, придавливаю к перилам и вжимаюсь в нее. Вздрагивает и снова перестает дышать. Испуганно заглядывает мне в глаза, не зная, что делать. Я и сам толком не вкуриваю, что творю. Просто хочу кое-что проверить.
Накрываю ее разомкнувшиеся губы новым спонтанным поцелуем. Убеждаюсь, что не отталкивает. Размокает, смягчается. Но на сей раз отвечает. Робко и без фанатизма, с которым я вгрызаюсь в нее, почувствовав тепло ее ладоней на своих плечах.
