— Я только хотел сказать еще раз, как сильно люблю тебя. Как мне хочется обнять тебя, взять на руки. — Он усмехнулся многозначительно. — И не только это. Надеюсь, на этом мы не остановимся.
Нет, заговорило в ней чувство противоречия, не остановимся.
Пальцы Нормана ласково притронулись к ее плечу, и Дженнифер снова вздрогнула, пронзенная помимо воли именно тем желанием, о котором только что говорил Норман. Но пальцы соскользнули, и холодок от закрываемой молнии медленно пробежал вверх по ее спине. Дженни выпрямилась, чтобы лучше сходились края застежки. Ей показалось, что дело продвигается куда медленнее, чем могло бы. И она насторожилась, с замиранием сердца отслеживая постепенное, будто неохотное движение железной змейки от позвонка к позвонку. При каждом рывке застежки нервная волна прокатывалась по всему ее телу.
Возможно, не отдавая себе в том отчета, он хотел причинить ей боль, когда довольно сильно сдавил пальцами верхние края молнии, чтобы поднять замок до конца. При этом она ощутила внутри себя какое-то пронзительное, мощное, неподвластное разуму движение, которое заставило ее затрепетать от возбуждения и сгореть от стыда.
Это он нарочно, подумала Дженни, пытаясь взять себя в руки. Это у него такая манера обольщения. Она постепенно призвала на помощь трезвый рассудок и пообещала себе стойко сопротивляться его колдовскому обаянию.
— Чудесное платье, — пробормотал Норман, как бы невзначай проводя рукой сверху вниз по тонкому материалу. — У тебя такая узкая талия, — добавил он нежным чуть охрипшим голосом. — Наверное, я мог бы сомкнуть пальцы…
— Прошу тебя, замолчи, — простонала Дженни, изнемогая от бесплодных попыток сохранить самообладание.
Как-то неожиданно и бесшумно он возник прямо перед ней, протягивая стакан с холодной водой.
— Скажи мне, когда будешь готова. — Его голос так же, как и выражение лица, был бесстрастен. Он следил за ней жестким, непроницаемым взглядом. Холодный, беспощадный. И нельзя было списать все на воображение. Он действительно так смотрел: пристально, оценивающе, гипнотически. Как будто пытался определить меру своего влияния на нее.
— Твоя мама будет волноваться, — процедил он сквозь зубы.
— Ты думаешь, я этого не знаю? — воскликнула Дженни раздраженно. — Тебе нужно играть на моих нервах? Ненавижу, когда ты или отец пользуетесь одними и теми же приемами, чтобы заставить меня делать то, что вам нужно.
— Мне нужно жениться на тебе. — Его слова прозвучали веско и непреклонно. — Не это желание, я надеюсь, вызывает твое возмущение, как можно было бы предположить по твоему тону. Возможно, я был слишком настойчив. Прости. Но окажи мне любезность: не ставь меня на одну доску с отцом.
— Вы похожи. — Она посмотрела на него исподлобья и твердо встретила его сверкающий гневом взгляд.
— Ни на йоту, — свирепо ответствовал он.
Дженни изучающе вглядывалась в него. Все в нем красноречиво противоречило его словам. Никогда раньше их сходство не проступало так явно. Оба крупные мужчины. Сильные, властные, эгоистичные. Обоим присуща тонкая интуиция, безграничное обаяние и умение, используя все это, подчинить окружающих своей воле. И теперь, если она скажет ему, что не намерена выходить за него замуж? Что, интересно, он предпримет? Возьмет ее силой? Норман был настоящим богатырем. Дженнифер не помнила, чтобы когда-нибудь видела его усталым. Она убедилась в его выносливости, когда во время их длительных прогулок он сажал ее на плечи и отмахивал с ней по берегу огромные расстояния, даже не замедляя шага. У него были железные мускулы. Его руки с легкостью волочили по песку и сталкивали в воду тяжелую старую лодку. Дженни нервно передернулась.
Нет, она не может выйти замуж, неся на своем сердце тяжкий груз сомнений, подозрений, недоверия. Она очень его любила и не хотела, чтобы он женился на ней из-за денег. Лучше она подождет, пока он не захочет этого ради нее самой. Дженни била мелкая дрожь. Чтобы скрыть предательское дрожание ладоней, она постоянно сцепляла и расцепляла пальцы.
— Тебе, наверное, есть, что сказать мне? — Неожиданно для нее самой ее голос прозвучал отрывисто и глухо.
Норман замер.
Виновен! — подумала Дженни в полном отчаянии. Стакан с водой, который она взяла со столика, так явно задрожал в ее руке, что его пришлось поспешно поставить на место. Выражение лица Нормана было трудноуловимым, и она тщетно пыталась его разгадать.
— У меня есть? Не понял… Что? — спросил он медленно.
— Начнем с того, почему наше венчание было прервано, — с вызовом сказала Дженни. И добавила: — Или это прошло для тебя незамеченным?
— Не прошло, — холодно произнес он. — Так же, как и твой сарказм. Мне не нравится твой тон, Джейн.
Она вспыхнула.
— А мне не нравятся твои тайны! Ты что, не видишь, в каком я состоянии? Ответь мне просто и ясно, какая именно причина послужила помехой нашей свадьбе?
Дженни замерла в ожидании ответа, боясь признаться самой себе, что поверит любой лжи, какую только он сможет выдумать. Как она ненавидела себя за это. Она отдала ему сердце и душу. Было бы нечестно, если бы он лишил ее еще и гордости.
— Никакой помехи нет. Я не женат, не являюсь душевнобольным и не имею физических недостатков, которые не позволили бы мне вступить в брак. У меня нет инфекционных заболеваний. Мой ответ удовлетворил тебя?
— Не издевайся надо мной, Норман, — возмутилась Дженнифер.
— Я просто хотел развеять твои сомнения, — хмуро объявил он. — Не слишком-то ты мне доверяешь, не так ли? Интересно, что будет, если нам придется выдержать какое-то действительно серьезное испытание? — задумчиво добавил он. Она сверкнула на него глазами, но он сделал вид, что не заметил этого, и продолжил невозмутимо: — Не было никакой причины, чтобы останавливать церемонию. Просто бедную Арабеллу атаковал какой-то ухажер, настойчиво просивший сообщить ему ее адрес. Чтобы отвязаться от него, она воскликнула, пожалуй, слишком громко, чтобы тот подождал до конца венчания.
— И это все? Звучит не очень-то правдоподобно. — Дженнифер колебалась.
— Но это так, — твердо сказал Норман. — Мне это тоже было очень неприятно, Джейн. Я не находил себе места от волнения с тех пор, как мы расстались вчера вечером. Я не мог уснуть, думая о том, увижу ли тебя сегодня утром.
— А что, была причина, почему бы я могла не прийти? — быстро спросила Дженни.
Он поморщился.
— Сотни причин. Хотя все они, возможно, являются лишь плодом моего воображения. — Он попытался улыбнуться. — Никогда я так не сомневался в ком-нибудь, как сегодня в тебе. Я вообще с самого утра потерял уверенность. Я явился в церковь, чтобы покончить с холостой жизнью, и не обнаружил там невесты. Бывает, что я не уверен в финансовом партнере, в представителе фирмы. Но не думал, что это может относиться к моей будущей жене. — Он угрюмо ухмыльнулся.
