Антона пальцем в грудь. — Ты только раздражаешь. Катись к своей Жанне и жамкай ее, как ты делал до этого.
— Не вмешивайся в наши отношения! — пресекает ее Антон, отчего у меня вновь появляется желание треснуть ему хорошенько.
— Рычать на свою подружку будешь! А на мою не смей!
Достал уже… Мы с Лин демонстративно отворачиваемся и уходим, точнее пытаемся уйти, но Антон хватает меня за руку и рывком тянет к себе. Я практически падаю в его объятия. Парень обхватывает мои щеки ладонями и заглядывает в глаза. Вдыхаю родной запах, и грудь снова заполняют болезненные ощущения.
Он ведь был моим первым во всем. Первым и единственным. Когда я смогу отпустить эту боль?
— Я не сдамся, малыш. Знаю, что обидел тебя и больно сделал, но я осознал свою ошибку. И я хочу ее исправить. Я буду за тебя бороться.
Антон прижимается к моим губам — я даже оттолкнуть его не могу, потому что он держит меня своими огромными "лапами" слишком крепко. Затем он отпускает и уходит, не дожидаясь ни моего ответа, ни какой-либо реакции. Я смотрю ему вслед, вижу, как он садится на трибуну, а чуть поодаль замечаю Зверга. Мужчина переводит взгляд с меня на Антона и обратно. Усмехается и кивает мне.
Он видел, как Антон меня поцеловал? Что он подумал? Что я его простила?
— Крупная рыбеха снова плывет в руки, — шепотом говорит Лин, когда Максим Зверг начинает неспешно идти в нашу сторону, не сводя с меня синего взгляда.
Его взгляд гипнотизирует, полностью сосредотачивает на себе и не отпускает. В толпе народа, снующего вдоль ледовой арены, мне начинает казаться, что ничего вокруг кроме этих глаз нет. Фигуры людей размываются, превращаясь в обыкновенные мазки красок. Я даже забываю, что Антон сидит сейчас на трибуне и все еще смотрит на меня.
— Оставлю-ка я вас одних, — хихикает подруга и убегает как раз в тот момент, когда Максим встает прямо передо мной.
Его взгляд стекает вниз по моему телу. Мужчина улыбается, отчего морщинки в уголках его глаз становятся чуть отчетливее.
— Прекрасно сегодня выглядите, Анна. Красный цвет… вам идет.
В отличие от Антона, Зверг заметил и оценил мой необычный наряд. Мне приятно получить комплимент от него, поэтому я тоже улыбаюсь.
— Спасибо. Я сегодня… буду танцевать на льду. Этот наряд для танца.
— Любите лед?
— Да. С самого детства.
— Вы мне все больше нравитесь, Анна. Я тоже люблю лед. Раньше играл в хоккей.
Я почти произношу "да, я знаю", но вовремя прикусываю губу. Не хочу, чтобы он знал, что я про него вынюхивала. А я действительно немного рыскала в интернете. Оттуда узнала, что Максим Зверг — владелец крупной сети спортивных комплексов, в прошлом был хоккеистом. Неудивительно, что с Антоном они одинаковые по комплекции. Максим похож на хоккеиста. Они все крупные ребята. Больше особо я ничего не изучала на его счет, чтобы самой себе не показаться помешанной.
— Да… вы… выглядите как хоккеист, — невольно обвожу взглядом его крупную фигуру.
Зверг тут же начинает улыбаться шире.
— Спасибо за сирень, кстати. Это ведь вы прислали? Просто кроме вас больше некому.
— Пожалуйста, Анна. Вам идет сирень. Это необычный выбор, а вы мне показались необычной девушкой. Надеюсь, мой подарок не создал вам проблем с Антоном? Насколько я успел заметить, вы помирились?
Когда Зверг упоминает Антона, я машинально смотрю на трибуну в ту сторону, где сидит мой бывший парень. Он по-прежнему там и не сводит с нас раздраженного взгляда. Что, не нравится видеть меня с другим мужчиной? Ну, ему полезно получить свою порцию ревности и злости. Кроме того, у него больше нет на меня никаких прав. С кем хочу, с тем и общаюсь, но из-за того, что ярость и обида на Антона все еще очень сильны, я вдруг ощущаю невероятное желание сделать ему больнее, поэтому намеренно подхожу к Максиму ближе и кладу ладонь ему на плечо.
— Нет. Мы не помирились. Вам показалось. И в любом случае, мне было приятно получить любимые цветы, — произношу томно, глядя ему в глаза. Когда я так близко, мне приходится запрокнинуть голову, ведь несмотря на мой немаленький рост, Максим существенно выше. Аромат его парфюма врезается в легкие, а синий взгляд, кажется, разъедает мое лицо и губы. Под моей ладонью, лежащей на его плече, крепкие мышцы напрягаются. И либо я себе придумываю, либо дыхание мужчины становится чуть тяжелее.
— Я рад. Мне нравится делать приятно красивым женщинам. А вы очень красивая, Анна.
От такого явного сексуального намека, меня мгновенно бросает в жар. Сердце разгоняется до невероятной скорости за секунду. Мы оба молчим, глядя друг другу в глаза. Не один из нас не пытается отойти или нарушить зрительный контакт. И если бы не организатор мероприятия, который отвелкает нас, сообщив, что скоро мое время для танца на льду, я не знаю, сколько бы мы еще так простояли.
Иисусе… вот это у него бешеная энергетика…
— С удовольствием посмотрю на ваш танец, Анна, — произносит он хрипло, прежде чем я успеваю уйти.
Вибрация его голоса дрожью пробегает по моему позвоночнику. Я невольно представляю, что бы почувствовала, если бы Максим ко мне прикоснулся? Если бы поцеловал? Если бы мы занимались любовью? Каково это принадлежать настолько сильному и доминирующему мужчине?
Наверное, именно эти мысли подогервают меня, когда я выхожу на лед. Мое тело сейчас, будто объятое пламенем. Я представляю, как лет тает под коньками. От быстрых движений, легкая ткань платья развивается. Красное, как огонь, она танцует вместе со мной. Пару раз, когда качусь близко к трибунам, я замечаю Антона и Максима. Они оба на меня смотрят. У обоих горят глаза. Я этим наслаждаюсь. Ощущаю свою власть, красоту и сексуальность. Мне нравится быть желанной. Нравится, что Антон понял, кого поетерял. Нравится, что я смогла привлечь внимание такого мужчины, как Максим Зверг.
Когда танец заканчивается, и я под шквал аплодисментов ухожу с арены, ко мне тут же подбегает Лин.
— Ну, дылдочка, ты огонь! Как танцевала, а? Вообще шикарная женщина! А эти двое чуть слюгями не подавились! Я наблюдала!
Довольно хихикаю и чмокаю ее в щеку.
— Спасибо, коротыш. Пойду переоденусь и продолжим работать.
Меня все еще колотит от эмоций, когда я иду в сторону гримерок. Они расположены внизу комплекса. В узком коридоре со стенами бордового цвета сейчас приглушен свет. Никого нет, потому что все уже наверху, готовятся к выходу на арену со своими номерами. Неожиданно позади
