А может, он просто очень долго был одинок и теперь любая женщина способна воспламенить его? – подумала Кэтрин, решив не делать скоропалительных умозаключений. В конце концов, еще минуту назад она была уверена, что он не испытывает к ней никаких чувств. Одна-. ко она всегда сомневалась, что похоть хорошая основа для брака… хотя в какой-то момент была готова поверить в обратное.
Как ни старалась Кэтрин забыть пылкий взгляд мужа, ничего не получалось: воспоминание о нем преследовало ее. Не желая оставаться в комнате, она стала искать одежду, чтобы одеться и уйти. Первая дверь, которую она открыла, оказалась дверью встроенного шкафа.
Он был пуст.
– Значит, Джонатан и вправду перебрался в другую комнату, – пробормотала Кэтрин, поняв, что раньше это был шкаф мужа. Она надеялась почувствовать облегчение, но вместо этого ее пронзили боль и обида. – Как жаль, что я ничего не помню! – сказала она, хлопнув дверью.
Подойдя к следующей двери, Кэтрин открыла ее и обнаружила еще один встроенный шкаф, заполненный женскими нарядами.
– Мой, – произнесла она с уверенностью, почувствовав что-то знакомое.
Направо висели элегантные костюмы и вечерние туалеты от известных модельеров. У стены на полках стояли туфли и сумки к каждому наряду. Слева висели джинсы, хлопчатобумажные брюки, множество маек, платья, пуловеры, рубашки, юбки и блузки. Под ними расположились кроссовки, несколько пар туфель и босоножек, сапоги для верховой езды. На верхней полке лежали четыре шляпы: коричневая, черная, рыжевато-коричневая и белая.
– Боже! Сколько одежды! – с удивлением воскликнула Кэтрин.
Выбрав джинсы, майку и кроссовки, она оделась и спустилась на первый этаж.
Стоя на нижней ступеньке лестницы, она огляделась. Направо была столовая, налево – гостиная. Желудок напомнил ей, что подошло время обеда. Кухня должна быть поблизости от столовой, решила Кэтрин, и повернула направо. Дойдя до конца коридора, она толкнула дверь, пропускающую возбуждающие аппетит запахи, и увидела огромное помещение в деревенском стиле.
За длинным деревянным столом сидел Джонатан, с опаской глядя на стоящую перед ним тарелку.
– На вкус моя стряпня всегда лучше, чем на вид, – подбодрила его Джиневра. – Советую вначале попробовать, а уж потом судить.
Джонатан поднял руки, сдаваясь.
– Именно так я и собираюсь поступить, но для подвига мне нужно собраться с духом.
– Вот уж не думала, что ты умеешь шутить, – заметила Джиневра.
И я тоже, мысленно согласилась с тетушкой Кэтрин. Она уже решила, что у него напрочь отсутствует чувство юмора.
Джонатан подцепил вилкой кусочек неизвестного ему блюда, похожего на яичницу, посыпанную сверху чем-то зеленым.
– Ну, что скажешь? – спросила Джиневра, готовая смело выслушать любой отзыв.
– Это интересно, – ответил Джонатан дипломатично.
– Приятно слышать, – улыбнулась Джиневра с видом победителя.
В эту самую минуту Джонатан, словно почувствовав, что они не одни, резко повернул голову к двери. Однако глаза его при виде Кэтрин отнюдь не запылали страстью, наоборот, казалось, он был недоволен ее приходом.
– По-моему, тебе следует отдыхать, – сказал он.
Уж не рассчитывает ли он, что она сейчас развернется и послушно побежит наверх?
– Да-да, отдых прежде всего, – поддакнула ему Джиневра.
Кэтрин стояла как вкопанная. Нет, приказывать мне никто не будет, решила она и твердо произнесла:
– В течение нескольких недель я только и делала что отдыхала. К тому же я голодна.
– Я собиралась попросить Джонатана отнести тебе еду наверх, как только он закончит, – сказала Джиневра, идя к плите. – Но если ты уже здесь, присоединяйся к нему.
– Не забудь, она привыкла к больничной пище, – предупредил тетушку Джонатан. – Советую приготовить ей самую обычную яичницу.
Джиневра бросила на него через плечо возмущенный взгляд.
– Она будет есть яичницу с помидорами, луком и петрушкой, точно такую же, как у тебя.
Ей нужно разнообразие, а, также протеин.
Садясь за стол на противоположном конце, Кэтрин взглянула на Джонатана и прочла в его взгляде сочувствие. Слабая попытка защитить ее тронула Кэтрин, но она тут же одернула себя. Он то и дело демонстрирует ей свое безразличие, а она готова разнежиться от малейшего проявления его заботы. Это до добра не доведет.
– Садись-ка или рядом с Джонатаном, или напротив, – скомандовала Джиневра. – Я не собираюсь бегать от одного конца стола к другому с тарелками.
Опасаясь, что близкое соседство мужа лишит ее присутствия духа, Кэтрин не желала находиться рядом с ним без крайней необходимости.
– Я сама возьму еду, – заявила она, поднимаясь и направляясь к кофейнику.
– Не люблю, когда у меня путаются под ногами, – фыркнула Джиневра.
Понимая, что будет выглядеть или дурочкой, или трусихой, настаивая на своем, Кэтрин налила себе кофе и опустилась на стул напротив Джонатана.
Он с усмешкой взглянул на нее.
– Я не кусаюсь, – сообщил Джонатан, понизив голос, когда она отпила глоток.
Кэтрин тут же представилось, как Джонатан зубами чуть прикусывает мочку ее уха. Ее обдало жаром, и она изо всех сил постаралась отвлечься от этих мыслей.
– Конечно, он не кусается, – подтвердила Джиневра, вдруг возникшая у стола словно из-под земли. Она поставила перед Кэтрин тарелку. – Съешь-ка вначале вот это, а я тем временем приготовлю тебе яичницу.
Затем тетушка перевела взгляд на Джонатана.
– А ты доедай свою, пока не остыла.
– Слушаюсь, мэм, – ответил он.
Кэтрин взглянула на Джонатана и вновь увидела в его глазах веселые искорки. Но они исчезли, и он принялся за еду. Это минутное мальчишество живо запечатлелось в памяти Кэтрин, согрев ее. Однако она тут же напомнила себе, что Джонатан женился на ней только из-за денег. А раз так, хватит думать о нем!
Взяв в руку ложку, Кэтрин медлила над сомнительного вида стряпней, несмотря на голод.
– Это овсянка с коричневым сахаром, орехами и корицей, – растолковал ей Джонатан. – Довольно вкусно, хотя выглядит непривлекательно.
– Спасибо, – отозвалась Джиневра, давая понять, что комплимент принят.
Джонатан же ел и не умер, подумала Кэтрин и попробовала необычное блюдо. Странно, но не плохо, решила она и съела еще.
– Теперь, когда едой я вас обоих обеспечила, пойду прилягу. Я все еще живу по австралийскому времени, – сказала Джиневра, ставя перед Кэтрин яичницу и тост.
Взгляд ее остановился на Джонатане.
– Ты сказал, что отнес мои вещи в одну из комнат для гостей?
– Да, поднимешься наверх, повернешь налево, первая дверь с левой стороны, – объяснил он.
