растерянность.
— Все очень просто. Ты подарки перепутал. Скажи спасибо, что Даша, обнаружив кольцо, решила вернуть тебе семейную ценность. Представляю взгляд Софии, если бы она открыла коробочку и увидела там серьги... — тяжело вздохнул Роман.
Не веря словам брата, Саша осторожно открыл подарок и увидел на бархатной подушечке золотые серьги. Тоненькие ниточки, на которых мерцали крошечные фианиты.
— Вот это да... Это же самые дешёвые сережки, которые продавали в том салоне. Там еще акция была. За две одинаковые пары давали большую скидку. Пока мне делали гравировку на кольце, Колесников купил две пары сережек. Даже упаковал одинаково, сказал, что девушке и любовнице сделает сюрприз. Этот бабник видимо по ошибке мой подарок забрал. Ребята, вы только что спасли меня от позора, — выдохнул Александр и обнял нас с Романом.
А у меня от его слов слезы навернулись на глазах, еле удержала их. Значит, Егор для меня и Маринки приготовил одинаковые подарки. Какой кошмар! Хорошо, что остальные гости были заняты выбором меню и не слышали наш разговор. Не хотелось мне, чтобы остальные знали о случившемся.
— Закажи себе все, что захочешь, а я сейчас вернусь. Нам с Алексом нужно переговорить наедине, — заявил Роман и куда-то удалился с Беловым.
— Даша, расскажи нам, чем ты занимаешься? — поинтересовалась мама Романа.
Я поделилась информацией о себе, о своем любимом деле. Присутствующие с интересом слушали, задавали вопросы, даже подкинули мне пару идей, для дальнейшего развития бизнеса.
— Наконец-то брат нашел нормальную девушку, — улыбнулась Маруська, подперев ладонью подбородок.
— Маруся! Следи за языком, — шикнула на нее мама. — В нашей семье не принято обсуждать других людей — это дурной тон. Роман у нас взрослый мальчик, он сам решит с кем связывать свою судьбу. Ты лучше своей личной жизнью займись, а то уже двадцать пять лет, а до сих пор в девках сидишь.
— Опять началось, — обреченно вздохнула Маруся, а потом посмотрела на меня сияющим взглядом и проговорила шепотом:
— Вы отлично смотритесь. А то вечно к Ромке липли какие-то расфуфыренные, ленивые особи, которых только деньги семьи интересовали.
— Маруся! — строго сказала Анфиса Эдуардовна.
— Все, молчу! — хмыкнула она, надув губки.
— Даша, мы завтра утром, перед Новогодней ночью хотим прогуляться по магазинам, составишь нам компанию? — предложила Анфиса Эдуардовна.
— С радостью, — улыбнулась я в ответ.
— Надеюсь, не скучали? — послышался голос Александра. — Мы с Романом обсудили план действий на первое января. Пока я буду занят фотосессией с любимой, Роман будет за главного среди гостей. На нем развлекательная программа для вас.
— В эту программу входит поездка к нашей бабушке? — уточнила Маруся, насторожившись.
— Конечно, мы обязательно навестим ее, — кивнул Роман, подмигнув сестре.
— Ну, все. Мне точно конец, — обреченно застонала Маруся, театрально приложив ладонь ко лбу. — Увидев, что у меня нет пары, бабуля начнет сватать мне местных французов.
Все рассмеялись. Разговор плавно переходил из одного русла в другой. Я поймала себя на мысли, что впервые мне так комфортно и хорошо среди малознакомых людей. В семье Черткова собрались представители разных профессий, которых объединяла крепкая дружба и взаимоуважение.
Перекусив и обсудив план действий, все разошлись по своим делам.
— Как насчет вечерней прогулки? Покатаемся на коньках? Или хочешь в номере остаться и отдохнуть? — поинтересовался у меня Роман.
— В номере точно не хочу сидеть! — воскликнула я, предвкушая прогулку по Парижу.
— Тогда переоденемся в более удобные вещи и пойдем гулять, — одобрительно кивнул Роман.
Надев джинсы, свитера и куртки, мы помчались на площадь Гран пале, где работал крупнейший каток во всей Франции. Мы катались в окружении ярких огней иллюминации и веселых музыкальных композиций. Чертков часто ловил меня и не позволял упасть. Я чаще других норовила упасть, потому что больше года не практиковалась. Щеки раскраснелись от прохладного воздуха, глаза горели от восторга. Давно не чувствовала себя такой свободной и счастливой. Световое шоу и диджей создали ощущение не просто праздника, а настоящей сказки. Ледниковая арена работала до двух часов ночи, мы с Романом пробыли практически до закрытия. Нам было так хорошо вместе, что совершенно потеряли счет времени.
Я так устала, что не могла снять коньки. Смеялась, глядя на Черткова.
— Я просто ходячая катастрофа, — усмехнулась, вытянув ноги, уперлась ладонями в скамейку, чтобы не свалиться. — Кажется, коньки приросли ко мне, — сделала я умозаключение.
— Это все мелочи жизни. Сейчас освобожу тебя, — заявил Роман, обхватив мою щиколотку крепкими руками.
Меня бросило в жар, дыхание сбилось. Смотрела на этого сильного, уверенного мужчину и осознавала, что с каждой минутой он мне нравился все больше и больше. Старалась не показывать своих эмоций. Интересно, что обо мне на самом деле думал Чертков? За все время нашего знакомства он ни разу не попытался поцеловать меня или зажать где-то в темном углу. А жаль… Ну что за мысли у меня?
Я жадно смотрела на его губы, представляя, как Роман мог бы меня страстно целовать, обнимать, шептать слова любви, от которых у меня бы закружилась голова. От этих мыслей кровь прилила к щекам, а в низу живота появилось томление. Мысли уводили меня куда-то не в ту степь. А может все дело в том, что рядом с этим мужчиной я наконец-то ощутила себя значимой? Или это так Париж действовал на приезжих, заряжая романтичным настроением?
— Готово, — заботливо произнес Чертков, стянув с моих ног коньки.
Нежно помассировал мои ступни. Я чуть не застонала от удовольствия. Мышцы сильно гудели, а сердце буквально вибрировало в груди.
— Дашенька, что-то не так? — вскинул он брови, буравя меня пронзительным взглядом карих глаз. — Устала? — поинтересовался.
В голосе Черткова сквозила теплота и неподдельная забота. Егор никогда со мной так не говорил. Колесников чаще показывал свое недовольство и раздражительность. Мы редко с ним выходили на прогулку, потому что Егор предпочитал валяться на диване с банкой пива, застыв перед экраном телевизора. Лишь в начале наших отношений мы пару раз сходили в кино, побывали на выставке и в музее. Тогда Колесников даже дарил
