– Вообще-то я соскучился по тебе.
Неужели? Непроницаемые солнечные очки скрывали выражение глаз. С другой стороны, если бы он хотел избежать встречи с ней, мог бы просто пройти мимо. Занятая распространением листовок, она не заметила бы его.
Эва расправила плечи:
– Мне пришлось заехать в Салмон-Гамс и Гибсон. Сюда я прибыла только вчера ночью.
Маршалл посмотрел на две дюжины листовок, прикрепленных к дверям багажного отделения так, что получился большой плакат, перед которым Эва поставила складной столик, прошелся взад и вперед, внимательно всматриваясь в каждый снимок.
– Кто эти люди?
– Те, кто пропал без вести долгое время назад. – Те самые десять процентов.
– Ты всех их знаешь?
– Нет, но я знакома с их семьями. Виртуально, во всяком случае.
– Пропали без вести. – Он нахмурился. – Разве ты тем самым не отвлекаешь внимание от брата?
– С моей стороны было бы эгоизмом разъезжать по стране, преследуя исключительно личные интересы. У нас что-то вроде двустороннего соглашения. Например, кто-то выступает в средствах массовой информации, стараясь показать как можно больше пропавших людей. А я обычно демонстрирую большие плакаты в крупных городах во время отдыха.
Едва ли Эсперанс можно считать мегаполисом, а бесконечные разговоры с незнакомцами – отдыхом.
Маршалл взял листовку с изображением Трэвиса:
– «У нас» – это у кого?
– Родственники пропавших людей образовали сообщество, – пояснила она. – Нас много.
– Официальное сообщество?
– Неофициальное. Мы обмениваемся сведениями и подсказками, делимся успехами. – «И неудачами тоже. Их гораздо больше».
– Хорошо иметь такую поддержку.
Точнее не скажешь! Иногда обязательства перед группой людей, с которыми она даже не знакома лично, единственная причина подняться утром с кровати.
– Когда я только начинала, думала лишь о Трэве. Но эти люди, – она кивком указала на постер, – приняли меня в свою большую семью. И я не могу не оказать им посильную помощь.
Подошедшая к ним женщина взяла со стола листовку, Эва заговорила с ней, глядя в глаза и источая энтузиазм. Каких бы усилий ей это ни стоило.
Дождавшись, когда женщина внимательно ознакомится с экспозицией, в которой брату Эвы отводилось центральное место, Маршалл заметил:
– Тут одного не хватает. Ветром, что ли, унесло?
– Нет, сама сняла.
Он вздернул брови:
– Человек нашелся? Прекрасно!
Далеко не прекрасно. Но, по крайней мере, нашелся. Супруги Симмонс до конца жизни будут страдать от ночных кошмаров, после того как останки их сына обнаружили у подножия горы, популярной среди любителей пеших прогулок. Дело закрыто. Все чувства умерли.
Возможно, однажды придет и ее очередь узнать о гибели брата. Боль потери вытеснит огромный вопросительный знак, преследующий ее двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, и она будет благодарна даже за такую определенность. Но разве объяснишь это другим членам сообщества? Куда проще улыбаться и кивать.
– Да, прекрасно.
Повисло неловкое молчание.
– Ты все-таки попала на побережье Израильского залива?
– Поеду туда завтра или в среду.
Он прищурился:
– Послушай, у меня идея. Тебе нужно ехать к заливу, а мне в Кейп-Эрид и на Миддл-Айленд. Почему бы нам не объединиться в команду и не путешествовать вместе, а? Что скажешь?
Разумно ли проводить в его обществе больше времени, с трудом поддерживая разговор и разгадывая значение татуировок?
– Я буду тебя задерживать. Мне нужно расклеивать листовки во всех придорожных гостиницах, на стоянках автофургонов и в туристических лагерях.
– Все нормально. У меня в запасе пара дней, так что можно особо не спешить.
Интересно, почему он говорит с видимой неохотой? Цедит слова, будто против воли. Она было собралась отказать, но Маршалл опередил ее:
– На Миддл-Айленд нет доступа. Без специального разрешения тебе туда никак не попасть.
– А у тебя есть это разрешение?
– Да.
– Ты не забыл, что для меня это не увеселительная прогулка?
– Ты будешь заниматься своей работой и заодно составишь мне компанию.
– Я и одна могу поехать, к ночи вернусь в Эсперанс.
– Или можешь позволить себе несколько часов отдохнуть и полюбоваться той частью страны, которую еще не видела.
– Не так уж мне и нужно на Миддл-Айленд.
– Остров с закрытым доступом – отличное место, чтобы залечь на дно, чтобы тебя не нашли.
Едва произнеся эту фразу, Маршалл прикусил язык и поморщился:
– Прости. Боже мой, извини. Я просто подумал, что тебе не помешает немного развеяться. Это пошло бы на пользу.
Его слова возымели желаемый эффект. Эва ухватилась за возможность проникнуть на закрытую территорию, проверить, не прячется ли там, в самом деле, Трэвис в палатке.
– Я повезу тебя на мотоцикле, – предложил Маршалл, будто это что-то вроде бонуса.
У Эвы все сжалось внутри.
– Мотоциклы убивают людей, – воскликнула она.
– Люди сами убивают других людей. Ты хоть раз ездила на мотоцикле?
«Да, тандемом с женщиной, переживающей кризис среднего возраста». Однако вслух она сказала:
– У мамы был 250 сс.
– Правда? Круто!
Они с Трэвисом тоже так считали, пока однажды мать не погибла в аварии, а брат не оказался на волоске от гибели.
– Пока не прокатишься с ветерком, можешь считать, что не знаешь вкуса жизни.
– Нет, спасибо.
– Перестань! Неужели не хочешь ощутить огромную мощь между ногами?
– Какое скабрезное предложение.
Он пропустил ее слова мимо ушей:
– Или свободу передвигаться со скоростью сто километров в час?
– Для тебя это, может, и свобода, а для меня сущий кошмар.
– Лишь попробовав, сможешь узнать наверняка.
– Не хочу я пробовать.
Маршалл не пытался скрыть разочарования:
– Тогда следуй за мной в автобусе. Тоже весело.
Эва поняла: веселье для него закончится очень быстро, когда она в третий раз за день остановится, чтобы расклеить листовки.
– Если верить путеводителю, здесь недалеко хорошая стоянка. Сможешь полюбоваться закатом западного побережья.
– Я повидала достаточно закатов.
– Но не со мной, – соблазнительно улыбнулся он.
Его напористость завораживала Эву.
– Почему ты так настойчив?
– Потому что ты все упускаешь. Всю страну пропустила. Не говоря уже о моментах радости, окрашивающих жизнь яркими красками.
– Тебе определенно нужно подрабатывать составителем текстов для поздравительных открыток.
– Давай, Эва, туда стоит съездить. Всего-то несколько часов отсрочки.
– Что, если Трэвис появится во время моего отсутствия? – Она озвучила неотступно терзающий ее самый страшный кошмар.
