Золотые крапинки в ее глазах засияли.
— Да, очень.
При виде хмурого лица мужчины Джоузи захотелось убежать. Но она справилась с робостью и прошла за Кентом на кухню.
Оглядевшись по сторонам, девушка наморщила нос. Определенно жилище холостяка: никакой роскоши, никакого цвета, никакого комфорта. Женщина не стала бы с этим мириться.
Джоузи сразу бросился в глаза большой деревянный стол.
Есть ли тут отдельная столовая? Вряд ли. Коттедж недостаточно велик.
Соседняя комната наверняка окажется гостиной. Потом короткий коридор… и спальня.
Внезапно Джоузи стало жарко. Конечно, ей не хотелось оказаться в спальне с Кентом Блэком. Она не могла себе представить, как он, внезапно забыв свою обычную холодность, целует какую-нибудь женщину. Не говоря уже о…
Ты в этом уверена? — насмешливо спросил внутренний голос.
Гмм…
Она отогнала эту мысль и обнаружила, что смотрит на крепкую, худую спину Кента… и на его упругие ягодицы. Он доставал две кружки из шкафа над раковиной.
Побагровев, Джоузи торопливо отвернулась. Ей не хотелось нежно поглядывать на его… ээ… достоинства. Вероятно, ей не следует увлекаться мужчинами, пока она не поймет, что делать с оставшейся ей жизнью.
С оставшейся жизнью? Что она собирается делать ближайшие десять минут?
Ох.
Желая отвлечься, Джоузи снова огляделась и увидела шахматы. Красивые резные шахматы.
Услышав ее резкий вдох, Кент обернулся.
— Что? — Он огляделся по сторонам, как будто искал паука или ящерицу — какую-нибудь ползучую тварь, которая могла ее испугать.
— Я… — Девушка указала на шахматы. — Ты их сам сделал?
Он что-то пробормотал и пожал плечами.
— Они красивые. — Джоузи пристально посмотрела на Кента, словно пытаясь узнать создателя этого произведения искусства в суровом, строгом человеке, стоящем перед ней. — Это одна из самых красивых вещей, которые мне доводилось видеть.
— Тебе нужно поменьше сидеть дома.
Она бы рассмеялась над его ответом, если бы не любовалась шахматами. С каким мастерством и искусством изготовлена каждая фигура! У нее захватило дух. Роль королей выполняли могучие дубы, ферзей — изящные плакучие ивы, а слонов — прямые тополя.
Затаив дыхание, Джоузи взяла одну из пешек — миниатюрную банксию — и принялась восхищаться деталями резьбы. На тонких ветках можно было разглядеть все цветки цилиндрической формы.
Как же он сумел такое изготовить?
— Ты играешь в шахматы?
Джоузи подскочила от испуга: она не заметила, что Кент подошел к ней. Мужчина нагнулся, чтобы рассмотреть пешку, которую она держала в руке. Она чувствовала его дыхание у себя на виске.
— Я
Он отступил, и она обнаружила, что снова может дышать.
— Вообще-то, нет. — Джоузи поставила пешку обратно на доску. Ей было грустно, но она попыталась улыбнуться. — Отец обучал меня, но потом он заболел.
Выражение глаз Кента Блэка смягчилось. Как будто сильный зимний ветер внезапно сменился легким весенним ветерком. У Джоузи учащенно забилось сердце.
— Сожалею насчет твоего отца, Джоузи.
— Спасибо. — Он назвал меня Джоузи.
— Сожалею, что он так и не успел научить тебя играть.
— Я тоже.
— Если хочешь, я буду давать тебе уроки.
Джоузи показалось, что он удивился собственному предложению.
— Мне бы очень этого хотелось. Когда? Сейчас?
— Нет. По понедельникам, днем, — после паузы сказал Кент. — Примерно в это же время.
Сегодня вторник. До понедельника еще шесть дней.
Она заставила себя улыбнуться.
— Буду ждать с нетерпением. — Теперь ей надо чем-то заполнить всего шесть дней.
— Почему бы нам не выпить чаю на свежем воздухе? — Кент взял поднос с посудой, и Джоузи ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Они устроились на веранде. Кент налил чаю в кружки, Джоузи нарезала торт большими треугольными кусками. Получив свою порцию, мужчина так жадно набросился на нее, словно уже несколько дней ничего не ел.
Джоузи отрезала ему еще один кусок.
— Ты вырос в этих краях?
— Нет. — Он настороженно поглядел на нее.
Она улыбнулась.
— Это всего лишь полуфабрикат из пакета. — Девушка указала на торт. — Вообще-то я готовлю гораздо лучше.
— Это хорошо.
Кент вел себя гораздо дружелюбнее, чем прежде, но в его глазах по-прежнему оставалось настороженное выражение. До сих пор Джоузи еще никто не остерегался. Ей не нравилось это ощущение.
Может, сказать что-нибудь нелогичное?
Она пристально посмотрела на торт. Ее губы дрогнули.
— Жаль, я не взяла с собой цветного сахарного драже для украшения.
Кент подавился.
— Но парни вроде тебя, вероятно, не любят цветного сахарного драже. Возможно, ты любишь шоколад, но не цветное сахарное драже.
Кент пристально посмотрел на нее. Настороженность исчезла из его взгляда, он откинул голову и рассмеялся. Теперь он выглядел совсем иначе, и у Джоузи захватило дух…
Теперь она могла представить, как такой Кент целуется с женщиной. Джоузи прямо-таки видела это, ярко и живо.
Впрочем, даже если и видела, это не означало, что она хотела, чтобы Кент поцеловал ее.
Вовсе не означало!
Кент расправил плечи, разминая ноющие мускулы. Большую часть дня он чинил сломанный забор, и ему до смерти хотелось выпить послеполуденную чашку чаю.
И доесть шоколадный торт, который вчера испекла Джоузи. Он не помнил, когда последний раз так вкусно ел. У него заурчало в животе. Потекли слюнки. Он уже собирался отпереть ворота, но вдруг замер.
— Кент?
Джоузи.
Он посмотрел поверх дощатого забора и увидел, что девушка стоит на верхней ступеньке крыльца его коттеджа. Она подняла руку, собираясь постучать в дверь. В другой руке она держала тарелку с чем-то напоминающим только что испеченное печенье.
У него снова заурчало в животе. Слюнки потекли еще сильнее. На солнце ее волосы переливались всеми оттенками лакированного сандалового дерева. Кент не мог поверить, что когда-то считал, будто они — мышиного цвета. Его охватило предвкушение. Он снова потянулся к замку на воротах, но вдруг вернулся к реальности.
Я не делаю ничего подобного. Я не устраиваю послеполуденных чаепитий.
Игре в шахматы ты тоже не обучаешь, насмешливо заметил внутренний голос.
Да… ну, я избавлюсь от этой повинности, как только придумаю, как.
— Кент? — произнесла Джоузи мягким контральто и огляделась по сторонам.
