оглянулась на Исхака. Тот стоял – сама невозмутимость.
– Хорошо, – сказала и едва не скривила лицо. Не хочу я никакой свадьбы! Мне нужно бежать, как можно быстрее.
– Через час ты записана на приём к врачу, – продолжил отец. Я нахмурилась.
– Зачем мне к врачу?
– Нужна справка о том, что ты всё ещё девственница, а если нет… То врач исправит ситуацию. Это желание Абрамовых.
У меня начало пылать лицо. Неужели отец только что произнёс всё это?! Какой позор! А Абрамовы… Зачем им всё это? Мнимая дань традициям, или ещё один способ унизить меня? И что значит, что врач всё исправит?
Я была в таком шоке, что не сразу смогла ответить.
– Не нужно ничего исправлять. Я ни с кем… – я просто не смогла закончить это предложение.
– Плевать, – перебил отец, всё так же глядя в экран планшета. – А теперь уходи.
Меня так сильно обидели его слова! Он даже не пытался смягчить удар, утешить меня… Бл*ть, я его единственный ребенок, и он отдал меня за контракт!
– Плевать… Тебе всегда на меня плевать, да, папочка? – горько усмехнулась.
Медленно отец поднял голову и посмотрел мне в глаза. Я едва не отшатнулась от него.
– Ты права. Мне всегда было на тебя плевать. Ты бы не появилась на свет, если бы не твой дед, старый маразматик. Я наслаждался браком с Ниной, но её отец сказал: пока не появится наследник, он не перепишет на меня фирму. Так и появилась ты. И всё испортила. Я жду не дождусь того дня, когда от тебя избавлюсь,дочь.А теперь уходи, я работаю.
Всё это отец сказал спокойным тоном, но лучше бы кричал. Такое чувство, что меня просто избили и оставили умирать в какой-то канаве. Я всегда знала, что он не питает ко мне особых чувств… Но услышать такое! Мне хотелось просто упасть на пол и плакать. За что он так со мной?! Неужели, в его сердце совершенно нет любви? Как такое может быть? Я просто распадалась на части, и никто не спешил спасти меня.
Я просто смотрела, как отец вернулся к работе, не обращая внимания на то, как только что практически убил меня, уничтожил… Одинокая слеза скатилась вниз по щеке. Я быстро стерла её. Так даже лучше. Когда я сбегу, то больше никогда не вспомню об отце. Начну жизнь с чистого листа…
Развернулась к выходу и встретилась взглядом с Исхаком. Я и забыла, что всё это время мужчина находился в комнате. В его взгляде была жалость. Но я распрямила плечи и подняла выше голову. Мне не нужна ничья жалость. Мне нужна свобода. И скоро я ее получу.
Исхак уверенно вёл машину и на удивление хорошо ориентировался в городе. Я сидела на заднем сиденье и смотрела в окно. Мужчина несколько раз пытался заговорить со мной, но я никак не реагировала. Прокручивала в голове слова отца, и каждый раз нутро от боли разрывалось. Я никогда даже и подумать не могла, что отец не любит меня. Да, он всегда был строгим, поднимал руку… Но знать, что ты ему не нужна – единственному кровному родственнику в этом мире – очень больно. Такая апатия накатила. Мне уже всё равно, что будет дальше. Ничего не хочется.
– Приехали, – говорит мужчина. Я моргаю, чтобы прогнать от себя все мысли и понимаю, что он привёз меня в клинику.
Чувствую, как щёки начинают пылать. Умом я понимаю, что мне нечего стыдиться… Но ничего не могу поделать со своей реакцией.
– Да, спасибо, – пробормотала и вышла из машины.
Глядя себе под ноги и только начав быстро подниматься по ступеням клиники, я услышала рядом с собой ещё чьи-то шаги. Посмотрев вбок, едва не растянулась на ступенях. Рядом шёл Исхак, который и помог мне не упасть.
– Аккуратней, Эмилия, – усмехнулся охранник.
Я перевела шокированный взгляд с его ладони на моём предплечье на его лицо. Мужчина не спешил меня отпускать. Пришлось самой высвободить руку.
– Спасибо, – поблагодарила спасителя и стала подниматься дальше, а он за мной!
– Ты куда? – в моём голосе послышались истерические нотки.
– Туда, – указал кивком головы на двери клиники. И стоит такой невозмутимый.
– Я обойдусь без твоей помощи. Жди здесь, – сухо говорю.
– Это не обсуждается. Я пойду с тобой.
На секунду я прикрываю глаза, чтобы взять себя в руки. Слишком много событий произошло для бедной меня. Еще и эта проверка… Да, я девственница, и совершенно не стыжусь этого! Но я не хочу, чтобы об этом знал каждый, потому что… Это не их собачье дело!
– Ты стал свидетелем моего разговора с отцом, и тебе всё мало? Может, ты и в кабинет врача войдешь?
– Может, и войду, – отвечает, глядя в мои глаза. И я понимаю, что он абсолютно серьёзно говорит.
На глаза наворачиваются злые слёзы, и я отворачиваюсь, чтобы Исхак их не заметил.
– Тебе было мало моего позора, хочешь ещё? У тебя есть совесть? Не ходи со мной в клинику! – голос ломается от эмоций.
– Я выполняю свою работу, Эмилия. Я не пытаюсь тебя унизить. Я никогда так не поступлю.
Я поворачиваюсь к нему лицом. Он серьёзно смотрит в ответ. На лице ни намёка на улыбку.
– Тогда почему ты не можешь остаться здесь? – тихо произношу.
– Потому что Наиль приказал охранять тебя, – мягко отвечает.
Упоминание моего «благоверного» действует на меня, как бензин на огонь. Ненавижу! С отвращением смотрю на кольцо на своей руке. Я хотела снять его и выбросить, но потом подумала, что смогу его сдать в ломбард… Нельзя поступать импульсивно.
Поэтому вдохнула-выдохнула, Эмилия.
Нужно вести себя, как образцовая невеста, чтобы усыпить бдительность.
– Тогда пошли, – спокойно сказала. Исхак подозрительно посмотрел на меня, но я, проигнорировав его, стала подниматься по ступеням.
Мы вместе зашли в клинику. Мне казалось, что все разглядывают нас, словно товар в магазине. Кажется, я накрутила себя до предела. Девушка за стойкой сказала, что врач меня уже ожидает. Исхак остался ждать снаружи, хоть на этом спасибо.
– Доброе утро, – зашла в кабинет.
– Доброе утро, Эмилия, – доктор заглянула в карту, чтобы проверить, правильно ли назвала меня. Внешне она была вполне симпатичной: молодая, лет сорок, фигуристая и с очень добрыми глазами
