Мысль эта, в общем, была праздной, а Эмме следовало сосредоточиться на других, куда более важных проблемах. Она знала, что Нед может ее убить, но после того, что им довелось пережить вместе, сделать это ему будет не так просто. Значит, сначала он пристрелит Джона. Поэтому ей необходимо как-то спасти Джона, броситься между ним и Недом или даже закрыть его собой, если понадобится.
Но этого не понадобилось.
— У нас нет денег, — ровным голосом сказал Джон, поворачиваясь к Эмме, как бы желая получить от нее подтверждение своим словам.
Когда он повернулся, Эмма увидела у него в руке заостренный камень. Она не заметила, как и когда он поднял его с земли, и не сомневалась, что Нед этого тоже не заметил, поскольку в противном случае он велел бы Джону его выбросить. Эмма почувствовала некоторое облегчение: сейчас их с Джоном шансы выкарабкаться из этой переделки стали значительно выше. Конечно, Нед вооружен револьвером, но их — двое, а рука у Джона твердая. Теперь ей было необходимо как-то отвлечь внимание Неда, чтобы дать возможность Джону пустить в ход камень. При этой мысли Эмма ощутила неприятную слабость в ногах, но она знала, что выбора у нее нет. Если они не убьют Неда, то он пристрелит их — и дело с концом. Нет, ничего другого ей просто не оставалось.
«Но, быть может, — вдруг подумала Эмма, — есть еще возможность что-то предпринять? Сделать что-нибудь такое, чтобы все они остались живы?»
— Мы вернем тебе твои деньги, — решительно сказала она. — Они в седельной сумке. Сейчас я их достану. — Она указала на щель в скалах, куда они с Джоном сложили свои вещи.
Нед едва заметно скривил губы в улыбке и посмотрел сначала на Эмму, а потом на Джона. Потом снова повернулся к Эмме.
— Ладно. Иди доставай. Но только аккуратно — левой рукой. А правую держи на отлете — так, чтобы я ее все время видел. Если попытаешься прибегнуть к каким-нибудь своим трюкам, получишь пулю. Ей-богу, я тебя пристрелю, имей это в виду.
Эмма, двигаясь бочком к расселине, очень надеялась, что Нед не заметит сотрясавшей ее дрожи. По пути она отбросила ногой лежавший на тропинке камень. Он откатился значительно дальше, чем она рассчитывала, и упал в пропасть; какое-то время было слышно, как он летел вниз, ударяясь в падении о выступы в скале. Этот клацающий звук, усиленный эхом, показался Эмме нестерпимо громким; она поморщилась, стиснула зубы и бросила взгляд на Джона: тот по-прежнему сжимал в кулаке камень, но воспользоваться им не мог, поскольку Нед краем глаза продолжал на него посматривать.
Нед с Джоном внимательно следили за тем, как Эмма вынимала из седельной сумки кошель из ковровой материи, в котором лежали деньги.
— Мы его не открывали. Эдди заперла его на замок, а ключа у нас нет. — Эмма подергала за клапан, чтобы показать, что кошель закрыт. — У нас не было времени даже на то, чтобы его вскрыть. — Хотя в действительности так оно и было, Эмма не знала, поверит ли ей Нед.
— Дай мне кошель, — сказал Нед.
— Нет, я сам сломаю замок, — сказал Джон. — Тебе принадлежит только половина денег. Вторая половина — наша.
Нед расхохотался:
— Была ваша, стала наша. Таковы правила игры, как сказала Эмма. Вы попытались удрать с моими деньгами, но у вас ни черта не вышло. Теперь моя очередь всем распоряжаться. Я возьму ваши деньги и ваших лошадей. А тебя, — тут он посмотрел на Эмму в упор, — я с собой не возьму. Ты мне больше не нужна.
Эмма знала об этом; тем не менее, когда она услышала его пропитанные ядом и желчью слова, ей стало немного жутко.
Нед распалялся все больше:
— Если все эти разговоры о замке — очередной блеф, я пристрелю вас обоих. Пиф-паф — и готово. — Тут он снова повернулся к Эмме: — Я уже говорил тебе, что убивать мне не нравится. Но время от времени я все-таки это делаю и не чувствую после этого особых угрызений совести, как, впрочем, и ты. — Он пронзил ее яростным взглядом. — Но хватит болтать. Я уже сыт речами по горло. Лучше положи кошель на землю и подтолкни его ко мне ногой.
Эмма взвесила кошель в руке, послав Джону умоляющий взгляд, призывавший его принять поражение со спокойствием и достоинством. Но ей достаточно было увидеть его побелевшие от ярости глаза, чтобы понять: к компромиссам он не склонен. Незаметно согнув руку с камнем в локте, Джон, обратившись к Эмме, громко сказал:
— Похоже, этот мальчонка и впрямь задумал лишить нас всех наших денег, но, как ты мне не раз говорила, ума у него маловато и для серьезного дела не хватит. — Эмма знала, что он говорил это специально, пытаясь разозлить Неда, вывести из равновесия и заставить совершить ошибку. И он непременно в этом бы преуспел, поскольку затронул больное место Неда — его самолюбие.
Но Эмме не хотелось, чтобы эти двое мужчин набросились друг на друга, как дикие звери. Она должна была как-то успокоить, утихомирить их обоих. Для этого прежде всего было необходимо загладить нанесенное Неду оскорбление. Если это ей удастся, то она сможет обуздать и ярость Джона. Решение пришло само собой.
— Бери. Забирай все, что в этом кошеле. Ты нас переиграл, стало быть, приз причитается тебе. — Эмма уронила кошель в грязь и повернулась к Джону. — Это не бог весть какое богатство, и, уж конечно, не стоит твоей жизни. Забудь об этих деньгах — хотя бы ради меня, и я обещаю, что в скором времени возмещу ущерб. — С этими словами она ногой пододвинула кошель Неду, после чего отступила на шаг назад.
На лице у Неда появилось удивленное выражение, сменившееся в следующую минуту недоверием. Казалось, он никак не мог взять в толк, почему она с такой легкостью отказалась от денег. Эмма, однако, не сумела предугадать реакцию Джона. Возможно, думала она потом, все это задело его гордость куда больше, нежели она могла себе представить. Когда Нед нагнулся, чтобы поднять кошель с земли, Джон вскочил на ноги, размахнулся и метнул в него спрятанный в кулаке острый камень.
Неду удалось краем глаза заметить движение руки Джона и уклониться от нацеленного в него метательного снаряда, но при этом он едва не упал. Пытаясь сохранить равновесие, он взмахнул руками и выронил револьвер, успев перед этим совершенно машинально дважды нажать на спуск.
— Вы опять пытались меня обхитрить? Я вас уничтожу! — зарычал Нед. Его лицо исказилось от гнева, глаза метали молнии. Поскольку револьвер отлетел довольно далеко и дотянуться до него не представлялось возможным, Нед, завывая, как впавший в буйство душевнобольной, обрушился на Джона с кулаками.
Эмма и представить себе не могла, что человек может двигаться с такой скоростью. Джон еще только замахивался, когда кулак Неда поразил его в лицо и отбросил к скале, нависавшей над местом ночевки.
