«да».
Пусть я до сих пор отношусь к Нику с опаской, но и не могу отрицать очевидного – эти двое безумно любят друг друга.
– Волнуешься? – улыбаюсь, наблюдая за тем, как Мирослава крутится перед зеркалом.
– Маш, у меня паника, – на одном дыхании выдала Князева. – Руки дрожат, сердце чечётку отбивает. Мне кажется, давление выше уровня…
– Стоп-стоп, – громко рассмеялась. – Какое там давление, моя любимая старая перечница? Ты выходишь замуж за своего Тарасова. Успокойся, женщина.
Мира всё равно придирчиво оглядывает себя со всех сторон и хватает с журнального столика бокал с шампанским. Оу…
Но ей не о чем волноваться. Она выглядит, как настоящая принцесса из сказки в этом белом платье с кружевным корсетом и пышной юбкой со шлейфом. Прическа, макияж, украшения, диадема с фатой – всё на ней сидит идеально и безукоризненно. Я так рада за свою любимую подругу. Да и за Ника тоже, что уж.
– Ты безбожно красивая, – стараюсь успокоить её, в душе понимая, что мне и самой бы не помешал лишний бокальчик успокоительного. – Тарасов упадёт от восторга, гарантирую.
– Спасибо, – Мира хитро мне подмигнула. – Кое-кто тоже не останется равнодушным. Твоё платье взорвёт все чарты.
Ну вот.
И снова у нас в эфире «Старые песни о главном».
Мира и Ник всё не оставляют безуспешных попыток свести нас с Сотниковым. Им бы общее брачное агентство впору открывать, а они глупостями занимаются. Так бы давно семейный бизнес замутили.
– Не начинай, Князева.
Мирослава ненадолго замолкает, словно закрыв запретную тему, но, как оказалось, ненадолго. Это было лишь временное затишье перед бурей.
– Так и не помирились? – спрашивает подруга.
В смысле?
Мы как бы и не пробовали.
Дима оставил попытки вернуть меня, я постаралась забыть его. Это честно, разве нет? Плевать, что ни один парень не заставляет моё сердце замирать в его присутствии, как всегда случалось с Димой.
Плевать… и вообще, тахикардия вещь опасная. Особенно, в нашем возрасте.
– Нет.
– Маш, может быть вам всё же поговорить? – не отстает от меня эта невыносимая женщина.
– О чём? Князева, прикрывай лавочку. Только ты мне ещё мозг не клевала.
Потому что каждый считал своим долгом сказать, какая мы с Сотней идеальная пара! Бесят.
Мира недовольно нахмурилась.
– Всё настолько плохо?
Я молчу.
Ну вот как объяснить ей, что это слово сюда просто не подходит?
Не хочу говорить про Диму, ведь потом в голову полезут ненужные воспоминания, и чтобы затолкать их назад, мне вновь придется погрузиться в те моменты.
Жестокие и такие прекрасные. Там, где я любила и меня любили.
– Мира, не плохо. А полный капец.
– Ты его любишь? – Князева воинственно уперла руки в бока.
– Какая любовь? Сказки для наивных девочек. Не смеши меня.
– Обычная любовь! – срывается на крик невеста. – Не беси меня, Маша! Я замуж выхожу!
– А я что?
Можно подумать, это я виновата. Мира первая начала.
Да-да, знаю. Бегу от самой себя и прочее, но так легче. Не думать. Не вспоминать. Не скучать.
– Ты… если любишь – дай шанс и не мучай парня.
Кажется, кое-кто всерьез решил свести меня с ума. Девочки такие девочки. Им бы лишь мальчиков пожалеть, только волю дай.
– Мира, блин!
– Ничего не слышу! Всё, пора выдвигаться. А то Ник решит, что я передумала.
Ага, ну даже, если и решит… Тарасов у нас парень настойчивый. Силой потащит к алтарю. С него станется.
Вот так и вышло, что свадьба у Миры, а нервничаем мы обе. Князева по понятным причинам. Я же волнуюсь, как первокурсница на экзамене просто потому, что совсем скоро увижу его.
И когда это, наконец, случается, вселенная замирает. Мир начинает кружиться всё медленнее, а сердце стучать чаще. Потому что Дима Сотников – мой персональный космос.
Я стою рядом с ним и чувствую, что вся объята адским пламенем. Словно и не было долгих месяцев разлуки или это время просто сделало мои чувства ещё острее и ярче.
Почти не замечаю происходящего, украдкой бросая взгляды на Сотникова. Но заставляю себя улыбаться, танцевать, общаться с другими людьми, знакомиться. Даже умудрилась как-то поймать букет невесты.
Сложно держаться от него подальше.
Во-первых, мы друзья жениха и невесты. Во-вторых, мои глаза, словно на чистом автопилоте находят его в толпе. В-третьих, невозможно не обращать внимания на парня, отобравшего микрофон у ведущего.
На сцену поднялись ребята с музыкальными инструментами. Кажется, именно с ними Сотня когда-то устроил концерт под моим окном. Как давно это было…
Мира радостно запрыгала на высоких каблуках и потащила Никиту танцевать под нескончаемые хиты Вани Дмитриенко.
Каждую секунду ощущаю на себе его жаркий взгляд. Он будто бы препарирует меня, рассматривает до последней малейшей детали под микроскопом. Дима стал ещё взрослее, сексуальнее. Только не осталось и крохотного следа от тех фальшивых масок, которые он менял чаще, чем дышал. А сейчас он настоящий и эту последнюю песню поёт для меня.
Я успел влюбиться
И успел понять,
Как мне больно было
Тебя потерять.
И то, что ты одна
Должна рядом быть,
Я без тебя не смогу
Этот океан переплыть.
Я не знаю, когда
именно
Влюбиться успел,
Когда потерял тебя.
Но в этот август
В мой горячий Марс,
Я должен вернуть
Тебя
Здесь и сейчас.
Везде какие-то
Мрачные тени,
Слезы на твоих ресницах.
Всё серое, белое, чёрное
Ты одна такая –
Как море бездонное.
Я успел влюбиться
И успел понять,
Как мне больно было
Тебя потерять.
И то, что ты одна
Должна рядом быть,
Я без тебя не смогу
Этот океан переплыть.
Наверное, я тупо испугалась, что расплачусь прямо там, как наивная сентиментальная дура. Поэтому и решила уединиться неподалеку у небольшого озера. Прийти в себя, посадить под замок страшных демонов под названием «любовь».
Расположилась на скамейке перед водоемом, прихватив с собой бутылочку красного полусладкого. Лучшее лекарство на все времена.
– Привет, – вдруг слышу до боли знакомый голос.
Боже, только не он!
Дима садится рядом со мной. Его рука совсем близко, ещё чуть-чуть и коснется моей. Кажется, нас одновременно ударило током. Сердце начинает неистово биться в груди, пытаясь переломать мне все кости и вырваться из тесной клетки.
К нему!
– Привет, – отвечаю, не рискнув пошевелиться.
– Я сейчас задам чертовски глупый вопрос, – он пристально смотрит на меня. – Но, как ты?
Так дико – просто сидеть и разговаривать, словно ничего не произошло. Только именно сейчас внезапно понимаю, что больше не злюсь на него.
Может, я уже давно не злюсь
