— Билл, позволь мне ознакомить Карлу со всеми касающимися ее пунктами, — вмешался Эндрю. — Томас Даррелл завещал вам, — обратился он к девушке, — ровно половину земельных угодий, скота, а также дома, но при условии, что вы будете проживать на ранчо не менее шести месяцев в году. На Билла возлагается ответственность за принятие любых основополагающих решений, касающихся ранчо. Том назначил вас обоих опекунами девочек-близнецов Энн и Мэри Даррелл.
Адвокат замолчал, и Карла воспользовалась паузой, чтобы спросить:
— Но как он мог составить такое завещание, не посоветовавшись со мной? Как?!
— Неважно как. Составил и все, — жестким тоном прервал ее Билл. — Сообщи ей остальное, Эндрю.
— Таковы вкратце положения, непосредственно касающиеся вас, Карла. Если же вы откажетесь от всех своих прав, оговоренных в завещании, Билл готов выплатить вам единовременную сумму в размере двух миллионов долларов.
В комнате наступила гнетущая тишина, даже вентилятор под потолком, казалось, перестал жужжать, хотя Карла знала, что это не так.
То, что с ней происходило сейчас, казалось просто невероятным. Словно она стала невольной участницей событий, описываемых в каком-то фантастическом романе… Но в том-то и дело, что все было вполне реально, имело свое конкретное выражение. И к своему ужасу, Карла осознавала, что в ней усиливается не только душевная боль, но и гнев, от которого у нее перехватывало дыхание, а весь мир будто начал переворачиваться вверх дном.
В ее воспаленном уме остались лишь две мысли. Первая: почему Том решил завещать ей такое богатство, ведь, по существу, он почти совсем не знал ее? И вторая: как доказать Биллу, что он ошибся, приняв ее за авантюристку и безжалостно унизив? О, она докажет, чего бы это ей ни стоило, пусть даже ценой всей оставшейся жизни.
Карла почувствовала, как волна праведного гнева уносит ее куда-то… и в тот же миг глаза ей застлало красноватым туманом. Не успел туман рассеяться, как она словно со стороны услышала собственный голос:
— Всего два миллиона? За какую дурочку вы меня принимаете? Нет, я остаюсь на ранчо!
И тут же пожалела о сказанном, увидев перед собой серые глаза, сверкающие дикой яростью. Но гордость не позволила ей стушеваться и отступить.
У Тома наверняка была какая-то веская причина для такого поступка, успокаивала себя Карла. А если она сбежит, то никогда не узнает об этой причине. Может быть, Биллу Дарреллу и удается заставлять других людей плясать под свою дудку, но с ней этот номер не пройдет. Скоро он убедится, что ни одному мужчине в мире она никогда не позволит диктовать свои условия.
— Подумайте хорошенько, Карла, — принялся увещевать ее Эндрю Флипсберг. — Два миллиона долларов — это куча денег. С такой суммой можно жить где угодно… Техас же не самое лучшее место под солнцем, и неважно, что наговорил вам Том. К тому же не всякая женщина способна выдержать жизнь на ранчо…
Карла заранее знала, что адвокат Тома будет на стороне Билла, и вот теперь Эндрю подтвердил это. Ее губы упрямо сжались. Неужели они решили, что она набитая дура? Стоимость одной только земли на ранчо превышала пять миллионов долларов. Но это было не столь уж важно. Интересно, как бы они прореагировали, если бы сейчас узнали, что у нее в банке лежит приблизительно столько только же в фунтах стерлингов? Ее так и подмывало сказать об этом, чтобы насладиться их потрясением, которое наверняка вызвало бы подобное сообщение.
Однако Карла тут же отбросила соблазнительную идею. Уж если Том, знавший о ее финансовом положении, не счел нужным уведомить об этом как своего внука, так и адвоката, то она тем более не станет раскрывать перед ними свои карты. И дело не только в наследстве. Ведь даже если предположить, что они с Томом были любовниками, он вряд ли оставил бы ей столь щедрое вознаграждение лишь за ее тело. К тому же они расстались тогда в Лондоне не более чем обыкновенными друзьями.
Тогда почему же? Почему он принял такое решение? Был ли он душевно здоров, когда составлял столь странное завещание? Нет, у нее не было оснований подозревать своего американского знакомого в умственном расстройстве, ибо, если бы таковое и в самом деле имело место, Билл Даррелл давно бы воспользовался им, как поводом, и аннулировал завещание.
По воле Тома она вместе с Биллом становилась опекуном близнецов. Это беспокоило ее даже больше, чем завещанные земля и скот, потому что такое распоряжение означало, что старик чувствовал: Биллу явно недостает душевного тепла и чуткости, чтобы заменить племянницам погибших родителей. Земля, деньги — от всего этого Карла могла отвернуться, но не от девочек…
А теперь будь искренна, сказала самой себе Карла. Да, она хотела остаться на ранчо не только потому, что близнецы могли заполнить пустоту в ее жизни. Она собиралась доказать Биллу Дарреллу, насколько тот был не прав.
Теперь Карла, по крайней мере, знала, чем объяснялось враждебное отношение к ней со стороны Маргариты, да и самого хозяина. Она тоже вряд ли приняла бы с распростертыми объятиями того, кто стал бы покушаться на половину ее владений. Однако это не оправдывало диких предположений Билла относительно ее связи с Томом…
Смерив его изучающим взглядом, Карла спросила:
— Говорил ли вам Том, что мы с ним состояли в интимных отношениях?
— Ему незачем было говорить об этом. — Голос Билла прозвучал так резко, что Карла вздрогнула. — Никакого другого объяснения тому факту, что он оставил вам полранчо, нет.
— Неужели? — Она усмехнулась, неожиданно почувствовав к Биллу почти такую же ненависть, какую, вероятно, испытывал он по отношению к ней. — А не думаете ли вы, что Том просто сомневался относительно того, достоин ли его единственный внук унаследовать всю землю?..
На мгновение Билл замер. Затем по его оливковым щекам поползла густая краска, а серые глаза налились дикой злобой.
— Вы… Да я вас!..
— Билл, пожалуйста, успокойся! — осадил его Эндрю. — Если Карла настроена всерьез выполнить волю Тома, вам обоим придется жить бок о бок, и вы должны будете как-то поладить друг с другом…
— Черт бы тебя побрал, Эндрю! — взорвался Билл. — В конце концов, это тебя не касается! Что, разве я не прав? Тебе-то не придется жить здесь… с ней под одной крышей. Забери ее, пока она жива, а не то я за себя не ручаюсь!
Смерив Билла презрительным взглядом, Карла поднялась и вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Эндрю поспешил за ней следом.
— Простите, что так все получилось, — сказал адвокат. — Но Билл, естественно, очень расстроен. Он вложил в ранчо столько сил, столько лет жизни, и вдруг Том отдает половину всех угодий вам, в общем-то, совершенно незнакомой ему женщине… Вы окончательно решили не брать деньги вместо земли?
— Если я возьму деньги, сохранится ли за мной право быть опекуном девочек? — спросила она.
Эндрю на секунду задумался, потом покачал головой и произнес:
— Нет, отказ от земли не сохраняет за вами право на опекунство. Не знаю, с какой целью Том включил в завещание такой пункт, но, по мнению Билла, вы не сможете… оказывать на его племянниц положительного влияния.
— Но почему? Только потому, что я, как он считает, спала с его дедом? — Адвокат смутился и промолчал. А Карла равнодушно пожала плечами: — Впрочем, мне все равно. Я остаюсь на ранчо, и Билл тут уже ничего не сможет поделать, не так ли?
— Вы правы, — ответил Эндрю Флипсберг. — Однако Биллу вполне по силам сделать ваше пребывание здесь весьма неприятным. В его жилах течет мексиканская кровь, а никто так не способен затаить злобу, как мексиканец.
— Эндрю, вы предупреждаете или угрожаете мне? — мягким голосом спросила Карла и приветливо улыбнулась ему.
Адвокат отвернулся в явном смущении, и ей стало чуточку жаль его. В конце концов, этот человек лишь выполнял указания Билла. И тем не менее Карла решила сразу дать ему понять, что никому не позволит обходиться с ней, как с марионеткой.
Итак, Билл мог доставить ей кучу неприятностей. Что ж, у нее уже были неприятности в жизни, но она выжила…
Вскоре после ланча сестренки поднялись в комнату Карлы.
— Это правда, что вы остаетесь на ранчо и будете присматривать за нами, как того хотел наш прадедушка? — спросила Энни.
— А вы бы этого хотели? — бросила пробный камешек Карла.
Теперь, когда страсти в ее душе улеглись, Карла могла оценить экстраординарность ситуации, в которой оказалась, беспристрастным взглядом. Но и в спокойном состоянии она не понимала, почему Том составил такое завещание. Более того, у нее даже мелькнула мысль, что, если бы Билл отнесся к ней по-хорошему, по-доброму, она с легкостью отказалась бы от причитающейся ей доли наследства и вернулась домой.
Но пока все складывалось таким образом, что Карла, по существу, согласилась жить по шесть месяцев в году в чужом, враждебном месте, где даже слуги воспринимали ее как аферистку, охотницу за чужими деньгами. Неужели все в этом доме действительно думали, что наследство досталось ей только благодаря постели, разделенной с Томом?
