Марни попыталась вклиниться:
– Риз, у меня…
– Что? Неужели ты собираешься спорить со мной из-за ланча? Не понимаю, почему вы так сопротивляетесь, когда это прекрасное решение всех проблем. Я прошу у вас всего час. Что у вас за грандиозные планы на сегодня, что вы не можете потратить час на ланч?
Проклятье! Марни ничего не могла придумать. Риз прекрасно знала, что на сегодня у нее нет никаких планов, ведь не далее как вчера она сама сказала ей об этом. Она бросила на Дилана умоляющий взгляд, но он, похоже, уже смирился с неизбежным.
Риз восприняла их молчание как знак согласия.
– Вот и отлично. Как насчет того, чтобы встретиться у «Винсента» в одиннадцать?
Марни отчаянно искала причину для отказа, но так ничего и не нашла.
– Ладно. – Она попыталась придать своему голосу хоть немного энтузиазма.
– Хорошо. – Голос Дилана по-прежнему звучал уныло, и Марни захотелось швырнуть в него чем-нибудь. В конце концов, Риз старалась и для него тоже.
– Прекрасно. Значит, увидимся. Пока!
Марни продолжала стоять нагишом, прислонившись к стене и держа в руке умолкший телефон. Она смотрела на мужчину, с которым провела ночь и который мало того что был бывшим женихом ее лучшей подруги, но еще и собирался через два часа проводить с ней собеседование о приеме на работу.
Определенно день не задался.
И, в довершение всего, было еще слишком рано, чтобы начать пить.
Дилан не знал, чего от нее ждать дальше: слез, истерики или попытки убить его.
Когда она закрыла глаза и, запрокинув голову, слегка ударилась о стену, бормоча что-то себе под нос, он понял, что все три варианта ошибочны.
Вместе с тем выглядела Марни весьма соблазнительно. Белокурые волосы обрамляли пылавшие щеки, изящные изгибы тела с нежной сливочной кожей, красиво выделялись на фоне красных кирпичных стен студии, напоминая современное воплощение Рождения Венеры. Однако, понимая, что в постель она больше не вернется, Дилан потянулся за своей одеждой.
Ясно было одно: Риз позвонила очень не вовремя.
Его движение снова привлекло к нему внимание Марни. Похоже, он напомнил ей о том, что она тоже не одета, потому что она исчезла в ванной и вернулась обмотанная полотенцем.
– Если я не пойду на встречу, Риз меня убьет, – резко выпалила она. – Значит, не пойти должен ты.
– Чтобы она убила меня вместо тебя?
– Я просто не смогу сегодня посмотреть ей в глаза. После того, как… – И без того розовое лицо Марни сделалось пунцовым. – Просто не смогу.
– Тогда скажи ей, что тебя не интересует эта работа, и нам не придется идти на ланч. – Он расправил рукава своей рубашки и сунул в них руки. – Я вообще не понимаю, что у тебя за проблема…
– Конечно, ты не понимаешь. – Голос Марни звучал сердито и вместе с тем жалко.
Дилан мог сложить вместе то, что Риз спрашивала ее, не привела ли она кого-нибудь к себе, и то, как она ответила «За кого ты меня принимаешь?». Но все равно ее реакция казалась ему преувеличенной.
Надо ее успокоить…
– Так объясни мне.
– Я стольким обязана Риз. Если бы не она, я, возможно, до сих пор сидела бы в Саванне и стала бы прекрасной женой-помощницей для какого-нибудь банкира или доктора. – Марни говорила больше для себя, чем для него. – Я обязана ей практически всем. Вот и теперь она ищет для меня работу. И чем я ей отплатила? Конечно же тем, что переспала с ее женихом.
Строго говоря, они переспали до того, как Риз решила помочь ей с работой, но Дилан сомневался, что сейчас Марни в состоянии учесть эту деталь. Однако была и еще одна деталь, которую требовалось уточнить.
– Бывшим женихом, – напомнил он. – И раз уж она отвергла меня ради Мейсона…
Вся краска мгновенно сбежала с ее лица. Дилану показалось, что она вот-вот упадет в обморок.
– О господи. Так это месть? Риз задела твои чувства, и ты решил отомстить ей, переспав с ее подругой? Я просто помогла тебе сделать ей больно. – Марни села на кровать и закрыла лицо руками. – Я ужасный, просто ужасный человек…
– Этого только не хватало. Ты все неправильно поняла. Во-первых, мне незачем мстить Риз. Мне такое даже в голову не приходило. Но если бы и пришло, это плохой способ вернуть кого бы то ни было. Ради бога, у нас с Риз все кончено…
– Можно подумать, что это имеет какое-то значение. Ты действительно думаешь, что ей будет все равно, что я спала с тобой?
– Я очень надеюсь, что да. Я не имею права голоса в ее сексуальной жизни, так почему бы ей иметь его в моей?
Марни вскинула голову.
– Но она имеет его в моей.
– Никогда не слышал ничего смешнее.
– Риз моя подруга, – сказала она, глядя на Дилана с таким видом, как будто это все объясняет. Он пожал плечами, и Марни вытаращила глаза. – Просто так не поступают. Это мерзко.
Она делала из мухи слона.
– Ты рассуждаешь как ребенок.
– Но это так и есть. Я просто не могу смотреть в глаза Риз, зная, что прошлой ночью преступила черту.
Она преступила черту смешного. Дилан не собирался участвовать в этой надуманной драме.
– Но поскольку я тоже считаю Риз своим другом, я не намерен обижать ее бессмысленным отказом. – Он посмотрел Марни прямо в глаза. – Знаешь ли, так не поступают.
Марни явно не понравилось, что он возражал ей ее же словами. Она так сильно прикусила губу, что та побелела. Наконец, подняв плечи, она сказала:
– Ладно, тогда мы пойдем на ланч.
– Думаю, да.
– Хорошо. Но давай внесем ясность. Я не хочу, чтобы Риз знала, что произошло ночью.
– А я вообще не понимаю, зачем ей об этом знать. Ее это не касается. Она считает, что я посадил тебя в такси, как она просила, и понятия не имею, как ты провела остаток вечера.
– Так. Подожди… – Марни прищурилась. – Что значит «как она просила»?
Ее подозрительный взгляд сказал Дилану, что надо осторожнее выбирать слова.
– Риз беспокоилась о тебе и попросила меня еще немного посидеть, чтобы быть уверенным, что ты благополучно уехала домой.
Марни потерла виски.
– О господи.
Он нашел на ночном столике свои часы, но остановился, потому что услышал, как Марни застонала.
– Что теперь?
– Так вот почему ты остался пить со мной. Риз попросила тебя присмотреть за подвыпившей девочкой. И… – она скорчила гримасу, – поэтому ты решил проводить меня. А я-то думала…
Ну, вот опять. Похоже, Марни решила делать трагедию из каждого его слова.
– Господи, сделай милость, не надо считать меня подонком, который воспользовался ситуацией. Ты можешь предаваться сожалениям сколько угодно, но я не собираюсь извиняться за то, что случилось между двумя взрослыми – хоть и не совсем трезвыми – людьми по обоюдному согласию.
