– Больно? – спросила она.
– Есть немного. – Больше, чем он был намерен ей показать.
– Это твоя дельтовидная мышца, – сказала она, продолжая осматривать плечо. – У тебя здесь чувствуется излишнее напряжение.
Напряжение росло с каждой лаской ее пальцев.
– Может, это только в моменты стресса?
– Может быть, но я не могу сказать наверняка без снимка. Возможно, тебе также не помешала бы физиотерапия.
Терапия – это, конечно, хорошо, но что поможет его либидо? И когда Мейза наклонилась ближе и усилила давление, его ладонь автоматически легла ей на бедро, повыше колена, и он начал чертить большим пальцем круги сквозь тонкую ткань платья.
Ее рука замерла.
– Что ты делаешь?
– Ничего. В настоящий момент… Она выдохнула:
– Мы же договорились – никаких прикосновений! Рафик поднял свою ладонь выше:
– Ты сказала: никаких поцелуев!
– Правило второе: никаких прикосновений! Несмотря на ее слова, Рафик не убрал свою руку, а Мейза не стала ее убирать.
– Ты же касаешься меня!
– Конечно, но как врач.
– А я отреагировал, как мужчина реагирует на прикосновение женщины.
– Тогда мне лучше уйти, – вздохнула она. Рафик предположил – вот она сейчас встанет и уйдет, но Мейза осталась рядом с ним, обе ее руки легонько касались его плеч. Он выпрямился, их лица оказались близко, взгляды встретились. Он увидел неуверенность в ее глазах и искорку желания.
А затем Мейза сделала то, чего Рафик никак не ожидал, – она нарушила свое первое правило.
Чувства словно покинули Мейзу, но ей было все равно. Ее губ касались губы Рафика – это единственное, в чем она отдавала себе отчет.
В какой-то момент, – она совершенно не имела представления когда, – Рафик придвинулся ближе, и она полностью оказалась в его объятиях. Внутренний голос приказывал ей остановиться, пока она еще могла, но Мейза пренебрегла осторожностью. Ей хотелось, чтобы ее целовал Рафик. Ей хотелось вспомнить, что значит быть желанной женщиной, а не просто объектом похоти.
В голове всплыли причины, по которым она не должна этого делать. Она может являться для Рафика только источником утешения, временным средством забытья. К тому же у нее был секрет от него. Секрет, который потрясет его эмоционально и разрушит ее репутацию.
Но когда Рафик обхватил ее грудь, Мейза сконцентрировалась на ощущениях, а не на здравом смысле. Он провел по ее соску пальцем, и Мейза беспокойно задвигалась. Но когда Рафик начал осыпать поцелуями шею Мейзы, при этом снимая бретельку с плеча, горькие воспоминания заставили ее напрячься.
Рафик заметил неожиданное изменение ее настроения и, отпрянув от Мейзы, резко поднялся с дивана. Отойдя на несколько шагов, он поднял руки и свел их за шеей. Там, на середине террасы, он и застыл, стоя к ней спиной.
– Мне жаль, – пробормотала Мейза, приводя свою одежду в порядок. – Я понятия не имею, почему себя так повела. Нам не стоит этого делать. – И Мейза тут же задалась вопросом: смогла бы она это сделать, даже если бы хотела?
Рафик уронил руки и, повернувшись, встретился с ней взглядом:
– Даже если тебе не понравится, должен сказать кое-что. Я убежден – это будет происходить между нами и в дальнейшем.
Мейза тоже была в этом убеждена.
– Нам нужно просто избегать ситуаций, подобных этой. После ужина каждый вечер я буду возвращаться в свои комнаты, ты – в свои. Мы будем держаться на расстоянии и в течение дня.
Рафик пошевелился:
– И я буду лежать всю ночь, представляя себе, как мог бы касаться тебя руками и губами? Ласкать тебя так, как никогда не ласкал, когда мы были моложе? Я буду мечтать о том моменте, когда смогу войти в твое тело. И каждый раз при виде тебя у меня будет появляться такое желание. Ты должна знать об этом.
Жар вернулся, опалив Мейзу с макушки до ног.
– Тогда, возможно, тебе стоит найти другое место для твоей передышки?
– Я не хочу быть нигде. Только здесь…
Если честно, она также не хотела, чтобы Рафик уходил.
– Тогда, полагаю, тебе придется полагаться исключительно на свое воображение.
– Или мы могли бы не бороться с нашим желанием. Никто не узнает, если мы снова станем любовниками…
Как легко было бы согласиться! Как глупо, если она уступит…
– Я буду знать, Рафик. Между нами ничего не может быть, кроме кратковременного физического удовольствия. Ты – король, я – женщина, которую многие считают недостойной твоей компании… А ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей.
Он потер шею ладонью.
– Но мы могли бы встречаться тайно! Почему бы нам не получить удовольствие друг от друга хотя бы в то время, которое у нас есть?
Он так ничего и не возразил против ее «недостойности». И это подействовало на Мейзу как холодный душ. Она встала, сжав руки в кулаки, ногти впились ей в ладони.
– Я уже была шлюхой одного мужчины, Рафик! И я не буду шлюхой другого.
– Я пленник традиций и принятых в моей стране нравов, Мейза. Впрочем, как и ты. Но это не значит, что я буду рассматривать тебя в качестве «моей шлюхи».
– Но это именно то, кем я стану для тебя: женщиной, не достойной, чтобы стать твоей королевой, но вполне подходящей, чтобы развлекаться со мной в постели. Отвечать на каждую твою потребность и ничего не получать взамен, как это было с Бутросом. Это превратит меня в твою любовницу.
Мейза ожидала увидеть гнев на лице Рафика, но на нем появилась только озабоченность.
– Что Бутрос сделал с тобой, Мейза?
– Это не имеет к нему никакого отношения. – И только является лишь частью правды. – Это имеет отношение к нам. Я научилась уважать себя за время нашей разлуки. Я больше не та школьница, готовая отдать тебе все, даже зная, что у нас с тобой нет будущего.
Рафик резко выдохнул:
– Что ты хочешь, чтобы я сделал в этой ситуации, Мейза?
Что она хочет? Чтобы Рафик послал старшее поколение к дьяволу. Чтобы она была желанным партнером – ведь она такая умная и образованная. Чтобы ее прошлое не имело к этому никакого отношения. И чтобы он попытался изменить архаичные законы, жестко ограничивающие жизнь женщины в их стране.
– Ничего, Рафик. Я хочу, чтобы ты ничего не делал. Ты и так уже все сказал и сделал.
Мейза повернулась, чтобы направиться в свою комнату, но Рафик окликнул ее:
– Я предпочту умереть тысячу раз, чем снова причинить тебе боль, Мейза!
А она будет снова испытывать огромное сожаление, если уступит искренности в его темных глазах…
– Тогда не причиняй мне ее, Рафик. Будь моим другом.
Он медленно приблизился к ней.
– Я твой друг. Это никогда не менялось, вне зависимости от расстояний между нами.
Чтобы не совершить очередную непоправимую глупость и не упасть в его объятия, Мейза быстро покинула террасу.
