Карли резко посмотрела на него:
— Мое имя…
— Ладно, — грубо прервал он ее. — Я буду играть в твою чертову игру. Как сильно ты ударилась, Карли? Ты была без сознания? Ты была в коме?
Он прекратил допрос, боясь, что девушка, так реагирующая на его воспросы, вновь упадет в обморок; Бак уже смотрел на нее как на человека со странностями, которые, как Карли сама знала, у нее были. Она была одной из небольшого числа пациентов, которые вышли из затянувшейся комы без последствий, если не считать потерю памяти. Ей пришлось заново учиться некоторым вещам, но в целом все окончилось сравнительно хорошо.
— Ты была в коме, не так ли? — снова спросил Логан осторожно. — Как долго?
— Примерно два месяца, — сказала Карли неохотно. Она не хотела говорить об этом, боясь сказать что-нибудь лишнее, такое, что шерифа укрепит во мнении о том, что она — это Лора Фелпс.
— А когда ты проснулась? Ты ничего не помнила, да? И ты даже не знала своего собственного имени, не так ли?
Карли наклонилась вперед и протянула руку к нему, подсознательно умоляя его поверить:
— Я знаю, о чем вы думаете, но вы ошибаетесь. Я не ваша подруга. Я не та, которая сбежала, попала в аварию и забыла свое имя, а когда проснулась, решила, что она — Карли Джонсон.
— Это ты думаешь, что ты Карли. Но ты ведь не знаешь точно, кто ты?
Сумочка Карли соскользнула с ее колен, со стуком упав на пол. Несколько секунд Карли растерянно смотрела на нее, потом судорожным движением переворошила ее и вынула бумажник.
— Смотрите: вот мои водительские права, — заявила она, стараясь сдерживаться. — Вот мое удостоверение соцобеспечения, мои кредитные карточки, мой банковский счет. Это мое. Это мое имя. И я — та, кто я есть.
Карли выложила доказательства перед Баком, но тот едва взглянул на них. Все эти маленькие пластмассовые карточки были ее жизнью, но для него они ничего не значили. Его внимательный взгляд остановился на Карли, и Бак сказал:
— Ты не знаешь, кто ты такая!
— Знаю! — закричала она, потеряв самообладание. — У меня есть друзья, люди, которые знали меня до аварии. Люди, с которыми я работаю, мои соседи — все знают, кто я!
— Когда ты переехала в Сиэтл?
— Примерно за месяц до аварии.
— Середина октября. Почти три года назад. — Бак тонко улыбнулся. — Смешно, ты уехала отсюда, извини, Лора уехала отсюда в начале октября. Почти три года тому назад. — Собрав ее права и карточки, шериф просмотрел каждую, потом бросил их все на стол, заявив: — Каждый из этих документов действительно выписан на тебя — сразу после того, как Лора покинула Новер. Они ничего не доказывают, кроме того, что по какой-то странной причине Карли Джонсон понадобились новые документы и кредитные карточки именно три года назад.
Карли снова опустилась на свое место. Она могла понять его замешательство, черт возьми, она даже разделяла его. Это было забавное совпадение: ее сходство с Лорой, исчезновение другой женщины примерно в то же время, когда Карли обосновалась в своем новом доме, ее потеря памяти, ее решение остаться на ночь в этом чудном городке. Что, если это больше, чем простое совпадение?
Нет! Этого не может быть. Она может не иметь воспоминаний, чтобы доказать это, но она знала, кто она такая. Это знание было единственным, в чем она была уверена, и она не позволит Баку Логану отобрать его.
Но как быть с внешним сходством? И со временем исчезновения Лоры и ее переездом в Сиэтл? А как насчет официантки, которая вчера вечером точно знала, в какую кабину она собиралась сесть? Шерифа, знающего, что она собирается заказать в меню, вплоть до десерта? А знание его о том, что она была готова сказать о его нездоровой диете? А ее уверенность, что о пропавшей Лоре не скучала ее кузина Трина? А странная уверенность в том, что этот городок знаком ей, когда они вышли этим утром из гостиницы?
Отведя глаза от испытующего взгляда шерифа, Карли посмотрела еще раз на бумажник. Он был почти пустым теперь. Кроме ее последних 67 долларов, в нем было несколько кредитных карточек для аптеки и две маленькие фотографии. Ее действительная реальная связь с прошлым, она всегда держала их при себе, где бы ни была.
Ну, конечно, фотографии! Осторожно освободив их из пластикового конверта, Карли положила их прямо перед шерифом:
— Вы знаете этих людей?
Он посмотрел на одну, затем на другую, изучая устаревшую одежду, прически прежних лет. Потом Бак перевернул их, читая написанное там. Карли не нужно было видеть это, она помнила эту подпись наизусть. «Марк и Хелен с Карли. Даллас, Техас», — можно было прочесть на первой. Вторая фотография, изображавшая маленькую девочку с выпавшими молочными зубами в голубом жакете и белой блузке, была подписана: «Карли Энн, шести лет, первая ступень».
Бак скептически приложил эти фотографии к стопке документов на столе:
— В мире миллионы детей, и с возрастом они меняются. Ты хочешь считать эти фотографии доказательствами? Посмотри вот эту. — Бак потянулся к нижнему ящику стола, вытащил оттуда фотографию в рамке и бросил ее между ними.
Фотография легла лицом вверх. Карли не могда сразу же взять ее. Она не хотела ее видеть, не хотела смотреть на Лору Фелпс и сомневаться в себе самой. Но она пересилила себя, протянула руку к фотографии и, обхватив пальцами резную деревянную рамку, потянула ее к себе через стол и заставила себя взглянуть на изображение под пыльным стеклом.
— Боже мой!
У нее такой вид, словно она увидела привидение, подумал Бак. В каком-то смысле так оно и было. Человек, которым она стала после несчастного случая, встретился лицом к лицу с женщиной, которой она была до него. Дух из прошлого, из прошлого, которое она не могла вспомнить.
Очень осторожно Карли положила фотографию в рамке на стол и встала, чтобы пройтись по комнате. Здесь было довольно тесно: несколько шагов поперек, вдвое больше вдоль. Карли остановилась у окна позади него и смотрела на улицу. Когда она наконец заговорила, ее голос был слабым.
— Вы уверены, что я — это она…
Бак повернулся на своем крутящемся кресле, чтобы лучше видеть ее.
— Вы думаете, что я сбежала отсюда и каким-то образом сумела создать иную личность, добыть новые документы. А потом попала в аварию и все забыла.
Карли повернулась и взглянула на шерифа. В окно светило солнце, касаясь ее волос, делая их светящимися, образующими ореол позади нее, который слепил Бака.
— Она знала, как сделать это?
— Она? — откликнулся эхом Бак.
— Ваша Лора. Она знала, как создать новую личность, найти другие документы?
Ваша Лора. Здесь она неправа. Лора никогда не была его или чьей-нибудь еще. Лора всегда сама овладевала всем и всеми. Она никогда никому и ничему не принадлежала, кроме своего эгоизма. Жадная. Злая.
