— Даже если это и правда…
— Это так, — заверила ее Дороти. — Пол лишь предложил твою кандидатуру, только и всего. Ты же талантливая девушка, Эбби! — Женщина с подозрением взглянула на нее. — Или кто-то думает по-другому?
— Не важно, — избегая смотреть в глаза крестной, ответила девушка. Она уже жалела о том, что пришла к Дороти. — Кажется, мне придется работать с удвоенной силой, чтобы доказать всем, что обвинения в покровительстве родственников беспочвенны.
— Кому это — всем? — поинтересовалась Дороти. — Ты имеешь в виду этого отвратительного Гарри Холмса, да?
— Не знала, что ты тоже считаешь его таким.
— Он красив, дорогая. Многие женщины считают Гарри великолепным, — Дороти с отвращением сморщила носик. — Но я уже не в том возрасте, когда внешность играет первостепенную роль. Гарри однажды пытался приударить за мной. Это развеселило Пола, а вот у меня вызвало лишь негодование, — добавила она.
— Нет, на этот раз дело не имеет никакого отношения к Гарри Холмсу.
— Тогда о ком ты говоришь? О Максе? Нет, такого не может быть, — сказала Дороти скорее себе, нежели Эбби. — Несмотря на то, как ты отзывалась о нем вчера вечером, я заметила, что вам не так уж плохо вдвоем. Но я, конечно, была удивлена, когда вы ушли вместе.
— Могу себе представить, — пробормотала Эбби себе под нос, посмотрев на часы. — Уже столько времени? — изобразила удивление она, хотя было всего половина одиннадцатого, а так как сегодня суббота, у нее почти не имелось никаких дел. Но Эбби не хотела обсуждать Макса Хардинга — ни с крестной, ни с кем-либо еще.
— Но мы ведь даже кофе не попили, — запротестовала Дороти. — Я попрошу Дору сделать нам по чашечке.
— Мне нужно еще кое-куда успеть к одиннадцати, — бодро соврала Эбби.
Домой. Закрыть дверь. Отключить телефон. Отгородиться от всего мира и в одиночку зализывать раны.
— Не обращай внимания, Монти, — сказала Эбби своему коту, когда раздался очередной звонок в дверь. — Мама позвонила бы перед приходом, а больше я никого не хочу видеть.
Сейчас все желания Эбби Фримен сводились к одному — продолжать валяться на диване с Монти, который жмурил зеленые глаза и мурчал от удовольствия, когда хозяйка чесала его за ушком.
— Знаешь, Монти, чего мне всегда хотелось? Я бы…
Звонок в дверь раздался в третий раз.
И на этом громкие трели не прекратились. Кажется, незваный гость просто держал руку на звонке.
Терпение Эбби лопнуло.
— Ну, все! — воскликнула она со злостью. Девушка аккуратно положила Монти на диван, подошла к двери и с силой нажала кнопку домофона. — Да? В чем проблема? — Она была не в настроении принимать сейчас гостей. А тем более таких назойливых!
— Открой дверь, Эбби, — услышала она знакомый голос.
Девушка отскочила от домофона как ошпаренная. Макс! Какого черта ему здесь понадобилось? Зачем он пришел?
Снова раздалась пронзительная трель.
— Ты прекратишь звонить?
— Да, но только если ты откроешь дверь и впустишь меня.
Ей не хотелось открывать. Не хотелось видеть Макса. Не хотелось говорить с ним. Но слушать этот невыносимый шум она не могла.
Вздохнув, она открыла дверь и прошлепала обратно в комнату. Монти издал недовольное бурчание, когда она плюхнулась рядом с ним.
Эбби схватила подушку и прижала ее к животу, когда услышала, как Макс аккуратно притворил за собой дверь. Он уверенно прошел в гостиную, с любопытством осматриваясь вокруг.
— Очень мило, — сказал он наконец.
Эбби знала, что Макс говорит не о ней, поскольку выглядела она не лучшим образом. Ее волосы в беспорядке рассыпались по плечам, и она не поправляла макияж с тех пор, как вернулась сегодня от Дороти. Значит, Макс имеет в виду ее квартиру.
Да, здесь действительно было очень мило. Комнаты, небольшие, но уютные, приглашали отдохнуть и расслабиться. А из окон открывался великолепный вид на Темзу. Но Эбби была уверена, что Макс пришел к ней вовсе не затем, чтобы обсуждать удобство и прелесть ее нового жилища. Девушка не знала, зачем он здесь, но уж точно не за этим!
— Чего ты хочешь, Макс? — спросила Эбби, пожалуй, слишком грубо.
Боже, как же он красив, сказала себе она, оглядев его с ног до головы. Макс опустился в кресло.
— Кофе. Черный. Кусочек сахара. Эбби удивленно захлопала глазами.
— Я не предлагаю тебе чего-нибудь выпить, — нетерпеливо произнесла она.
— Нет? — удивился Макс, окидывая взглядом ладную фигурку девушки в облегающих джинсах и тонком свитерке. — Что же ты тогда мне предлагаешь?
Эбби ощутила, как предательски задрожали колени. От звука его голоса, такого глубокого и сексуального, по спине побежали мурашки, а щеки зарделись.
Проклятье! Стоило этому мужчине вот так взглянуть на нее, и она уже не может ни о чем думать. В своих фантазиях она часто вспоминала его обнаженный торс и ту соблазнительную полоску темных волос…
Эбби встала, положив подушку обратно на диван.
— Я имела в виду, что тебе здесь надо?
— Ты выглядишь устало. Плохо спала? — спросил Макс вместо ответа.
— Да, я плохо спала! — огрызнулась девушка. Да и как могло быть по-другому, если она всю ночь думала о связи Пола с «Аякс телевижн»?
— В утренних газетах хорошие отзывы о твоем первом шоу.
Эбби уже читала утренние газеты. К ее удивлению, отзывы действительно были хорошими. Все, за исключением, может быть, ироничной статьи Дженни Джонс, говорили о том, что, если так пойдет и дальше, «Шоу Эбби Фримен» может вполне стать классикой жанра.
Если бы только журналисты узнали о том, что крестная Эбби — Дороти Диллмэн!
— Или твоя бессонница связана с тем, что недавно Дороти позвонила мне и сказала, что я болтун?
— Правда? — Эбби нервно облизала пересохшие губы, избегая смотреть ему в глаза. Ее взгляд сейчас был прикован совсем к другому — к губам Макса Хардинга. К этим манящим губам, которые ей так хотелось поцеловать!
— Да, — кивнул Макс. — И хотя я очень люблю Дороти, мне было неприятно это слышать. Даже если я просто отплатил ей той же монетой, о чем, впрочем, и сказал нашей милой Дороти.
Эбби поняла: Макс догадался о том, что это Дороти дала ей его адрес. Его серые глаза сверкали. От былой насмешливости не осталось и следа.
— Я тоже очень люблю Дороти, — прошептала Эбби.
— Не сомневаюсь. Но это ведь она представила меня болтуном, не так ли?
— Дороти слишком добрая. Не думаю, что она вообще способна сказать такое о ком бы то ни было.
— Я тоже так думал, — пожал плечами Макс. — Она просила меня, чтобы я списал это на ее возраст.
Эбби вспомнила, что Дороти в разговоре с ней упомянула о том же, когда плохо отозвалась о Дженни Джонс, так что она вполне могла назвать Макса болтуном. Но Эбби была уверена, что крестная сделала это не со зла.
