— Но это лишь подтверждение законов жизни, — пожал плечами Дэвид. — Она изменчива. Сегодня ты на коне, а завтра под забором.
— Именно. Однако такие примеры должны нас чему-то учить. Я далека от того, чтобы роптать на судьбу. Поэтому в отель не поеду.
Дэвид вздохнул.
— Хорошо.
В отведенной ей комнате Стейси закрылась на щеколду и села на кровать, пытаясь переварить события сегодняшнего дня. Еще рано утром она была в Чикаго, а теперь вот в Беркли, в доме жениха сестры. И при ближайшем рассмотрении он оказался таким странным… Полным сюрпризов.
Стейси посидела немного, затем принялась разбирать вещи. Она взяла с собой мало одежды, предполагая, что вернется дня через два. Теперь с этой мечтой пришлось расстаться. Дэвид сказал, что не сможет уехать раньше следующего понедельника, а это значит, что Стейси предстоит провести неделю в его доме.
Она поверила Дэвиду, что он не сбежит. Его обещание звучало весомо и надежно, несмотря на то что этот человек ранее уже исчезал без объяснения причин. Но сейчас Стейси поверила. Может быть потому, что он говорил убедительно. Или потому, что здесь он казался совсем другим человеком.
Не совсем, конечно. И его выражение лица и жесты, и интонации большей частью были знакомы… Однако ее не оставляло чувство, что с Дэвидом что-то не так. Эти причуды с именем, работа в университете. Загадочный тип.
Итак, чем же ей заниматься целую неделю?
Знай она, что так застрянет здесь, захватила бы с собой мольберт, кисти и краски. Все бы провела время с пользой. Но, увы, мольберт остался в Чикаго.
Стейси вздохнула, выложив на полку пустого шкафа свою вторую футболку. Во-первых, нужно пройтись по магазинам и купить немного одежды. Она давным-давно не занималась шопингом, поэтому можно считать, что нынешнее пребывание в Беркли — знак свыше. Во-вторых, нужно по возможности не спускать глаз с Дэвида, но не впадать в фанатизм. Никуда он теперь не денется. Значит, можно немного заняться и своими делами.
Понимая, что не сможет заснуть, во всяком случае в ближайшие полчаса, Стейси решила спуститься вниз и выпить молока. Если, конечно, у Дэвида есть молоко и он позволит шарить в его холодильнике. На этот счет он никаких распоряжений не давал. А, ладно! Не обеднеет он, если она утащит у него стакан молока.
Стейси спустилась по лестнице, немного подумала и верно выбрала направление — кухня располагалась справа от входа. Там было полутемно, горела лампа над плитой. Стейси заглянула в небольшой холодильник и, конечно, нашла там набор практикующего холостяка: замороженные упаковки полуфабрикатов, консервы и подвявшие овощи. Молоко, к счастью, было. Она отыскала на полке сияющий стакан, налила его до краев и, прихватив с собой, направилась было наверх, но остановилась на пороге соседней комнаты, видимо гостиной.
Дэвид зря ругал собственный дом. Тут было вполне уютно, хотя мебель стояла старая, а у журнального столика опасно подкосились ножки. В дальнем конце комнаты виднелись распахнутые стеклянные двери в сад, и оттуда лился свет. Стейси, помедлив, пошла в том направлении.
На широкой деревянной веранде стоял стол, на нем — настольная лампа под зеленым абажуром, вокруг которой кружился десяток ночных бабочек, пытавшихся пробиться к лампочке и бесславно погибнуть. Дэвид сидел, откинувшись на спинку кресла, принадлежавшего, наверное, еще его деду, и задумчиво покусывал колпачок шариковой ручки. Перед ним на столе лежали бумаги, испещренные цифрами и непонятными символами.
— Ты как шифровальщик времен Второй мировой, — заметила Стейси, остановившись в дверях. — Сидишь за «Энигмой» и передаешь послания.
— А я и есть шифровальщик. — Дэвид, казалось, ничуть не удивился ее появлению. — Для большинства людей все это настоящий шифр.
— И я одна из них, — вздохнула Стейси.
— Так что, я выиграл войну?
— А разве она начиналась?
— Хочется думать, что нет, — усмехнулся Дэвид. — Я рад, что мы пришли к согласию. Хочешь посидеть здесь?
— Я тебе не помешаю?
— Нет. Я уже закончил, просто сижу, думаю. Подожди, я принесу тебе стул. — Он сходил в дальний конец веранды и притащил еще одного мебельного монстра — полустул-полукресло с ужасающей обивкой в цветочек.
— У тебя вся мебель винтажная? — спросила Стейси, усаживаясь и с наслаждением вытягивая ноги.
— У меня вся мебель старая. Никак не соберусь заменить.
— Можно реставрировать.
— И продать на аукционе за большие деньги?
— Почему бы и нет. Если вон тот столик еще и расписать…
— В экспрессионистской манере?
Стейси обиделась.
— Послушай, я же не смеюсь над твоим делом жизни.
— Так и я не смеюсь. Я спрашиваю.
Стейси бросила на него косой взгляд — Дэвид выглядел серьезным. Он закинул руки за голову, сцепил пальцы на затылке и внимательно смотрел на гостью.
— Ну… — Стейси смешалась. — Я могла бы, конечно. Но у меня с собой ничего нет. Ни одного тюбика краски и ни одной кисточки.
— В чем проблема? На Бёрк-стрит отличный магазин для художников. Я там иногда покупаю бумагу для черчения.
— О… — Стейси не ожидала, что он превратит ее шутку в серьезную вещь. — Тогда, если ты не против, я могла бы…
— Займись. Зачем тебе скучать? А эту мебель либо выбрасывать, либо обновлять. Дайана, жена Мэтью, давно рыдает, глядя на мой дом. Но я ей ничего делать не позволил. У нее непреодолимое пристрастие к хай-теку, а у меня на него стойкая аллергия.
Стейси улыбнулась.
— Так у тебя и на авангард аллергия.
— Не уверен, — протянул Дэвид. — Допусти такой вариант, что я тебя разыграл и моя реакция на портрет была неудачной шуткой. Стейси, если мне не понравится то, что ты сделаешь, мы просто выкинем мебель, вот и все. Отличное поле для экспериментов.
— Хорошо. — Она не могла поверить, что Дэвид действительно хочет от нее этого. Его выражение лица при виде того портрета сложно забыть. И все же ей казалось, что сейчас он искренен. С другой стороны, что она теряет? Это вызов. Вызов ее искусству и шанс доказать, что она чего-то стоит как художник. Хотя роспись столиков скорее дизайнерское дело, но она, Стейси, не собирается сдаваться. У нее уже возникла одна идея… — А если я немного переставлю мебель и заново покрашу стены?
— Только не во все цвета радуги. Несмотря на то что я с трепетом отношусь к авангарду, в душе моей навеки поселился дух классицизма.
Они некоторое время посидели молча. Стейси смотрела в темный сад — небольшой, но незаброшенный, судя по долетавшим оттуда цветочным запахам. Наверное, за ним ухаживает та же женщина, что убирается в доме.
