— Это не проблема, — уверенно произнес Джаспер. — Я вызову машину, которая тебя и отвезет.
Через полчаса Клара уже сидела на заднем сиденье машины, Германский контракт лежал перед ней на сиденье.
Загородный дом Марка Делорена находился в самом сердце Сарея, и пока машина неслась по усыпанным листьями аллеям, вдоль живой изгороди цветущих лихнисов, Клара чувствовала, что ее беспокойство возрастало с каждой минутой. Она не имела никакого представления, что ей ожидать по прибытии, и хотя ее поручение могло оказаться жизненно важным, она очень сомневалась, что ей будет оказан теплый прием.
Деревня Старый Виткомб осталась позади, нежась в тепле июльского солнца, и через милю шофер остановился перед массивными железными воротами, преграждавшими въезд в особняк, огороженного высокой кирпичной стеной, сверху посыпанной битым стеклом. Шофер, должно быть, знал заведенные здесь порядки, так как, позволив машине медленно катиться, он вышел из нее, и, подойдя к воротам, вложил что-то в ящик, встроенный в каменную стену.
Ворота тут же распахнулись, и когда они проехали под каменной аркой, Клара, повернувшись, видела через узкие окна машины, как они закрылись за ними.
По непонятной причине при виде такой усиленной охраны ее беспокойство возросло, и она нервно теребила пуговицы пиджака своего темно-синего костюма. Машина прошуршала по аллее, окруженной с двух сторон насаждениями голубых гортензий, но все ее страхи на время исчезли, когда она в первый раз мельком увидела дом.
Он был расположен в небольшой ложбинке, на его старинной кирпичной кладке лежал отпечаток времени, а множество труб различных дизайнов устремлялись в небо. Сотня окон с резными решетками блестели в лучах солнца.
Клара затаила дыхание при виде красоты и величественности открывшегося перед ней вида. Она никогда бы не подумала, что у Марка может быть что-нибудь подобное.
Виткомб Менор был окружен каменной террасой, заканчивающейся балюстрадой и лестницей, ведущей к лужайке, на которой стояло множество скульптур безупречной работы, и к саду из декоративных роз. С одной стороны лежало мерцающее озеро, покрытое водяными лилиями, а по его берегам росли ивы, роняющие свою листву в холодную глубину озера.
Водитель въехал через широкую арку во двор, миновав лужайку изумрудного цвета, по которой важно расхаживали павлины с гордым видом, издавая хриплые крики. Когда «даймлер» остановился, Клара поняла, что ее удивление было вызвано тем, что она бессознательно ожидала увидеть что-то кричащее, даже вульгарное, в то время как дом перед ней был под стать королевской семье.
Поглощенная своими мыслями, она не заметила, что шофер открыл дверь и ждал, когда она выйдет из машины. Подхватив папку с контрактом, она выбралась из машины, одолеваемая сомнениями и поглядывая на дом.
Огромная ореховая дверь была открыта, позволяя бросить беглый взгляд на роскошную мебель в холле, и пока Клара разглядывала богато украшенную ленту звонка, на пороге появилась женщина.
Это была крупная женщина, хотя, может быть, это широкий цветастый восточный халат полнил ее, создавая впечатление, что она толще, чем на самом деле. Ее неопрятные волосы, — когда-то в юности она была довольно привлекательная блондинка, — теперь неопределенного цвета с пепельным оттенком были собраны в не очень тугой пучок. Клара предположила, что ей около пятидесяти, хотя точно трудно было сказать.
Женщина прищурила глаза от яркого солнечного света.
— Привет, я Клара, а ты, должно быть, Грета.
Она протянула руку, которую Грета тут же крепко пожала своей ручищей.
— Марка сейчас нет, но это не имеет значения. Грета, повернувшись, жестом показала Кларе следовать за ней в дом.
— А когда он вернется? — Клара беспокойно оглянулась в поисках шофера, но решила, что больше волноваться не стоит, увидев, что он удобно устроился недалеко от машины с сигаретой в зубах.
— Он не долго будет отсутствовать, он уехал кататься.
— Верхом?
— Ты удивлена, что Марк ездит верхом? Да?
— Если честно, то да. — Клара прошла за Гретой через просторный холл, обставленный элегантной мебелью в золотых и кремовых тонах.
— Хочешь чашечку чая? Вы англичане все время пьете чай, — не дожидаясь ответа, она добавила: — Пойдем на кухню, повар отдыхает, поэтому нам придется самим за собой ухаживать. — Последнее замечание говорило о том, что между ней и поваром не существовало нежной привязанности.
Кухня была просто огромная со множеством медных кастрюль. Она также была в старом стиле, сохранившем свое очарование, но в то же время Клара заметила, что в ней стояли современные электроприборы.
Заполнив электрическую кофеварку, Грета повернулась и осмотрела Клару с ног до головы, по-видимому, разглядывая каждую деталь ее аккуратной внешности. Ей, казалось, понравилось то, что она увидела, потому что она что-то одобрительно промычала, потом вставив штепсель в розетку, она спросила:
— Тебе нравится работать на Марка?
Это скорее было утверждение, чем вопрос, и Клара заколебалась. В голосе экономки слышалось обожание, когда она упомянула имя Марка, и Кларе не хотелось показывать своих истинных чувств, которые она испытывала к своему шефу.
Наконец, она просто сказала:
— Марк не думает, что я справлюсь с работой.
— А ты? Что думаешь ты? — Грета прищурилась.
— Ничего такого, что было бы выше моего понимания, — твердо сказала Клара. — Но, — заколебалась она снова, — поп-музыка не для меня.
— Марк — это намного больше, чем поп-музыка, — тон Греты стал внезапно резким.
— Да, я начинаю понимать это. — Клара огляделась вокруг. — Этот дом очень красив. Я не ожидала ничего подобного.
— Ты удивлена? Да? — Грета наполнила заварочный чайник и поставила вазочку с печениями. — Это я нашла этот дом для Марка. Я знала, что он ему подойдет.
Клара молча смотрела на нее, удивляясь, где Марк мог познакомиться с ней, она, казалось, была больше, чем просто экономка.
— Пришло время нам поближе познакомиться, — Грета разлила чай по чашкам и протянула одну Кларе. — Мы должны работать сообща.
Клара снова почувствовала на себе испытывающий взгляд пожилой женщины.
— Да? А в каком плане?
— Мы вдвоем будем присматривать за Марком, правда? Ты на работе, а я дома. Мы хорошо поладим. Пойдем, посидим на солнышке.
Дверь кухни выходила прямо на вымощенный двор, уставленный кадками с разноцветной геранью и заканчивающийся рядом гаражей и конюшен. Несколько дверей в стойла были широко распахнуты, и две или три лошади, вытянув головы, тихо заржали, когда две женщины сели на деревянные скамеечки под окном кухни.
