Вспомнив об этом теперь, она шумно вздохнула. Во второй раз, стоило им разложить учебники, как затрещал дверной звонок. Энни отворила дверь, и на пороге появилась маленькая седовласая старушка.
— Энни, дорогая, — робко произнесла она. — Боюсь, я снова потеряла очки.
— Не беспокойтесь, миссис Иоргенсон, — сказала Энни, ласково положив руку ей на плечо. — Я ведь всегда их нахожу, правда? Лиз, подожди минутку, ладно? — извиняющимся тоном произнесла она, обернувшись к Элизабет.
Та улыбнулась.
— Иди-иди. Конечно, подожду. Мне есть чем заняться, пока ты охотишься за очками.
Через минуту после ухода Энни к соседке Элизабет услышала, как в замке входной двери повернулся ключ.
«Ой, не надо! — мысленно взмолилась она. — Мне теперь только не хватало беседы с миссис Уитмен и этим Зови-меня-Джонни!» Оба были ей неприятны, и она радовалась, что в прошлый раз избежала встречи с ними.
— Салют, котенок, вот и я! — воскликнула миссис Уитмен, вихрем влетая в комнату. За ней облаком плыл аромат ликера и духов. Слава Богу, она была одна.
Увидев сидящую на белой софе Элизабет, она одарила ее улыбкой безмерного восхищения.
— Очень, очень рада… хм… — и внезапно нахмурилась. — Нет-нет, ничего не надо говорить. Я вас хорошо помню. Вы… Да-да, припоминаю…
— Элизабет Уэйкфилд, миссис Уитмен.
Немедленно последовала еще одна восхитительная улыбка.
— О, как же, как же! Очаровательная подруга Энни с очаровательным именем Элизабет!
«Прошу тебя, Энни, возвращайся поскорее!» — безмолвно молила Элизабет.
— А где мое чадо? — спросила миссис Уитмен.
Радуясь, что обсуждение ее очаровательного имени закончилось, Элизабет объяснила, что Энни пошла помочь соседке.
— Могу голову дать на отсечение, что опять явилась эта рехнутая старуха Иоргенсон! — брезгливо поморщилась миссис Уитмен. — С какой стати Энни позволяет этой особе надоедать — для меня полнейшая загадка. По-моему, гораздо приятнее поболтать с такой обворожительной подругой, как вы, деточка. Как она вернется, я скажу, что очень невежливо было оставлять вас одну.
— Ой, что вы, миссис Уитмен, все нормально, — испугалась Элизабет. — Правда, нормально! Мне кажется, Энни молодец, что помогает пожилой даме.
«А вам было бы полезно кое-чему поучиться у вашей дочки!» — добавила она про себя.
— О, безусловно, — подхватила миссис Уитмен, тут же меняя свою N точку зрения. — Моя Энни всегда такая. Любому готова подарить свое время, и совершенно бескорыстно! Я тоже говорю ей: будь ко всем внимательна, и все будет хорошо.
«Что-то непохоже!» — подумала Элизабет.
Миссис Уитмен грациозно расположилась в кресле с велюровой обивкой, на темно-синем фоне которой ее белые слаксы и белая шелковая блузка с широкими рукавами выглядели очень эффектно. Одного взгляда на эту женщину, ее одежду и осанку было довольно, чтобы увидеть в ней профессиональную фотомодель.
— Вы мне расскажете, Элизабет, про вашу дружбу с Энни? Давно вы подружились? — При этих словах ослепительная улыбка снова озарила ее лицо.
Застигнутая врасплох, Элизабет растерянно заморгала.
— Понимаете, миссис Уитмен, мы с Энни знаем друг друга около года. Мне она нравится, но нас вряд ли можно назвать подругами. — И, заметив разочарование на ее лице, поспешно добавила:
— Просто Энни на целый год младше меня. Ее подруги, должно быть, учатся с ней в одном классе.
Миссис Уитмен ненадолго замолчала.
— Наверное, вы правы, Элизабет, — задумчиво сказала она. — Вернее, я надеюсь, что это так и есть. Просто я ни разу не видела ни одной из ее подруг.
Затем снова зависла недолгая пауза. Наконец миссис Уитмен продолжила разговор:
— Можно задать вам несколько вопросов об Энни?
Элизабет очень хотелось ответить «нет!».
— Да, — ответила она.
— Скажите, к моей малышке… так сказать… хорошо относятся в школе?
— К вашей дочери? — в замешательстве повторила Элизабет.
— Да, я хочу знать: пользуется ли она успехом в обществе?
«Еще как! — подумала Элизабет. — Лучше бы поменьше».
Интересно, обращает ли миссис Уитмен какое-нибудь внимание на то, в котором часу ее дочь заявляется домой? Видно, она искренне беспокоится об Энни, но надо же уделять дочери хоть немного времени! Скорее всего, ей это и в голову не приходит. Она чересчур увлечена своими собственными проблемами.
— Мне кажется, я не совсем тот человек, который может вам что-нибудь объяснить, — уклончиво ответила Элизабет. — Но, на мой взгляд, Энни пользуется большим успехом.
Миссис Уитмен облегченно вздохнула.
— Ужасно рада это слышать! Я так тревожусь о судьбе моего ребенка! Но, к сожалению, у меня настолько плотный график, что на нее совсем не остается времени!
«Моя мама тоже очень занята, — хотелось возразить Элизабет. — Но для нас с Джессикой у нее всегда есть время».
— Притом я же не одна. Есть еще Джонни.
При упоминании о Джонни Элизабет снова поежилась.
— А мне было бы так приятно, если бы Энни почаще приглашала к нам своих подруг, — продолжала миссис Уитмен. — Можно устраивать здесь небольшие вечеринки, как это принято у других детей. Так ведь?
— Не знаю. Это дело самой Энни, миссис Уитмен, — ответила Элизабет и подумала, что на месте Энни она не стала бы приглашать своих подруг в такой дом.
В это время дверь распахнулась, и появилась Энни.
— Ни за что не догадаешься, где я в этот раз нашла ее очки! На посудной полке между кошачьей миской и пластмассовой… — Улыбка сбежала с ее лица, и воодушевление в глазах потухло. Она внимательно оглядела мать и подругу.
— Мам, ты давно пришла?
— Несколько минут назад, детка, — ответила миссис Уитмен, вставая с кресла. — Я покидаю вас, милые девочки, чтобы не мешать вашей работе. Рада была снова увидеть вас, Элизабет.
Она вышла, и Элизабет едва успела крикнуть ей в спину:
— До свидания, миссис Уитмен. Явно нервничая, Энни спросила:
— О чем вы говорили? — В ее голосе прозвучала тревога.
Скрестив за спиной пальцы, Элизабет солгала:
— Про школу. Обо всем понемножку.
Но все эти мелкие неприятности не шли ни в какое сравнение с радостью от того, что их занятия помогли Энни с легкостью сдать предварительный зачет и вслед за ним по-настоящему сложный экзамен, от которого зависела итоговая оценка.
— Энни, я просто горжусь тобой! — сияя, призналась Элизабет. — Эта новость гораздо важней твоего успеха на конкурсе.
Энни посерьезнела.
— Что ты, Лиз! Не говори так. Все эти оценки потеряют для меня всякое значение, если я не войду в команду болельщиц.
По дороге домой Элизабет сокрушенно спрашивала себя, для чего ей надо было снова влезать в это дело. Зачем она все больше втягивается в жизнь Энни Уитмен, если Джессика ненавидит эту девочку? Или, может, именно поэтому? Оттого, что бедная Энни даже не подозревает, какого сильного врага ей предстоит одолеть?
