Снова Нил обошел ее! Грейс медленно вздохнула, стараясь успокоиться.
— Вы несносны.
— Я всего лишь прошу чашечку кофе. — Нил кивнул на стоящий на скамейке бумажный мешочек. — Это слойки Келли Баркс, с черничной начинкой. Думаю, они идеально подойдут к черному кофе.
Грейс взглянула на него. Разве не этот решительный подбородок и высокие скулы с самого начала произвели на нее неизгладимое впечатление? Ясно, что просто так Нил не уедет. И чем дольше будет находиться поблизости, тем выше вероятность, что он узнает в Грейс студентку Тину или что она сама набросится на него, как отчаявшаяся старая дева.
Подобная перспектива вызывала у Грейс омерзение.
Уж лучше выйти из сложившейся ситуации как-нибудь поизящнее. Скажем, отправить Нила в Лондон, упаковывать вещи для поездки на остров Мэй, предварительно пообещав в скором времени навестить Берни и Тришу. Разумеется, произойдет это не раньше, чем Нил окажется где-нибудь далеко. Скажем, на другой стороне земного шара.
— Ладно. Вы победили. Так и быть, я отправлюсь на остров. Можете возвращаться домой хоть сию минуту. Считайте свою миссию завершенной.
Что-то промелькнуло во взгляде Нила.
— Признаюсь, дамам нечасто удается удивить меня. Почему вы вдруг решили капитулировать?
— Вы не поверите, — подчеркнуто вежливо ответила Грейс, — но меня подвигла на это перспектива поминутно натыкаться на вас у моего порога. Подобная возможность меня совершенно не прельщает.
— Иными словами, вас не прельщаю я сам. Именно это вы хотели сказать.
— Понимайте, как вам будет угодно.
Нил окинул ее пристальным взглядом.
— Можем проверить.
Грейс поспешно отступила на шаг назад, ее голубые глаза расширились, и в них промелькнуло паническое выражение.
— Не смейте!
Он замер, в голове его завертелось множество мыслей.
— Чего вы испугались?
Она прикусила губу.
— Ничего.
— Если бы я действительно вздумал предпринять что-нибудь относительно вас, — сухо произнес Нил, — вам бы стоило только крикнуть, и вся деревня бросилась бы на выручку. Включая инспектора полиции.
Грейс кивнула.
— А потом разговоров было бы на ближайшие полгода!
— То есть, поцеловав вас, я оказал бы местным обитателям услугу?
Грейс сделала еще один шаг назад и резко заметила:
— Нил, я голодна и хочу спокойно позавтракать. Передайте Берни, что я приеду па крестины. И что сама оплачу дорогу туда и обратно.
Нил обогнул ее, подошел к скамейке и взял мешочек со слойками.
— Сначала кофе.
— Теперь понятно, почему не нашлось женщины, которая согласилась бы стать вашей женой. Вы совершенно не слушаете, что вам говорят.
Грейс повернулась и направилась к дому. Нил двинулся следом, невольно залюбовавшись ее походкой и скользящими по шелку пижамы кудрями.
В эту минуту ему хотелось, чтобы он мог так же игнорировать Грейс, как она игнорирует его.
Будь честен перед собой, мелькнуло в голове Нила. Ты не привык, чтобы дамы поворачивались к тебе спиной. Обычно они сами рады ухаживать за тобой. Что ж, порой перемена бывает приятна. И потом, интересно, что заставило Грейс переменить намерения относительно поездки на крестины?
Дверь едва не ударила Нила по носу, потому что Грейс не дала себе труда придержать ее. Переступив порог, он оказался в небольшом помещении, где на крючках висели плащи и старые жакеты, а под ними выстроились вдоль стены сапоги. Затем Нил вошел в кухню.
Грейс здесь не было, зато витал соблазнительный аромат кофе. Пошарив глазами по полкам, Нил нашел две чашки, сахарницу и тарелочки для слоек. В холодильнике обнаружились сливки.
Спустя несколько минут, когда Грейс вернулась в измазанных разноцветной краской джинсах и просторной рубашке, Нил сидел за столом, попивая кофе.
— Умеете вы устраиваться! — заметила она.
— Холостяки делятся на две категории. На тех, которые желают, чтобы женщины за ними ухаживали, и на тех, кто предпочитает обходиться своими силами.
— А есть женщины, к коим отношусь и я, которые не считают своим призванием ухаживать за мужчиной, — многозначительно произнесла Грейс.
— Поздравляю, — буркнул Нил.
Налив себе кофе, Грейс устроилась за столом напротив незваного гостя, спиной к окну. Разломив слойку, она отправила в рот большой кусок и принялась с аппетитом жевать.
— Не могу сердиться на вас, когда на столе такая вкуснотища. Ммм… Благодаря своей сдобе наша Келли известна всей округе. Кроме того, она круглый год продает хлеб собственной выпечки. Я покупаю только его.
К нижней губе Грейс пристала крошка. Не в силах удержаться, Нил потянулся вперед и смахнул ее. Мимолетное прикосновение к притягательному рту Грейс приятно отдалось в нервных окончаниях его пальцев. Она отшатнулась назад и стиснула зубы. В ее красивых голубых глазах возникло выражение испуга.
Нахмурившись, Нил произнес:
— Вы как будто боитесь меня. Какой-то мужчина обидел вас?
— Может, и так. Какая разница?
— Что он с вами сделал?
— Нил, мое прошлое вас не касается.
Не сводя глаз с ее лица, тот произнес гораздо более мягким тоном:
— Простите меня, если я чем-то напугал вас. У меня не было подобных намерений.
В эту минуту Грейс впервые испытала прилив симпатии к Нилу. И ей стало совестно, что она обманывает его.
— Извинения приняты, — невнятно, с наполненным ртом, произнесла она.
— Почему вы ничего не сказали мне об этом?
Она вздохнула… и поперхнулась крошкой. Видя это, Нил быстро направился к раковине, налил в стакан воды и подал Грейс, коснувшись при этом ее пальцев — длинных, изящных, без колец. Под ногтями виднелась зеленая краска.
Нахмурившись, он заметил, обращаясь больше к себе, чем к Грейс:
— Странно, но я не могу отделаться от ощущения, что где-то видел вас. Ваша манера двигаться, овал лица. Знаю, что мы с вами прежде не встречались, но вы кого-то мне напоминаете… не могу вспомнить кого.
Грейс склонила лицо над стаканом, чувствуя, что сердце бьется как будто в самом горле.
Еще десять минут, и он уйдет, звенело в ее голове. И тогда я буду свободна.
Чуть тряхнув головой, чтобы волосы свесились вперед, Грейс взяла очередной кусочек слойки.
— У нас с Берни глаза одного цвета, — негромко заметила она.
Нил рассмеялся.
— Я говорю не о мужчине!
— Вы знавали стольких женщин, что нетрудно запутаться. Наверняка вам не удастся вспомнить всех, — обронила Грейс.
Сам не зная почему, Нил счел нужным обрисовать данную ситуацию.
— В период с двадцати до двадцати пяти лет я занимался в основном тем, что зарабатывал деньги. Потом начал наслаждаться тем, что они могут дать, — домами, автомобилями, женщинами. И все в больших количествах. Но в какой-то момент наступило пресыщение. Разумеется, у меня бывают периодические встречи с дамами, но ничего такого, что вызывало бы восторг.
