Джейк обхватил ее ягодицы, лаская нежное тело сильными, уверенными движениями. Его чувственные умелые руки вели Донну все дальше и дальше к кульминации. И вдруг все остановилось.
Хватая ртом воздух, Донна пошатнулась и, схватившись за прилавок, чтобы удержать равновесие, уставилась на Джейка. Его глаза сверкали неутоленным желанием такой силы, что затмевали ее собственное.
— Не здесь, — выдавил он из себя, бросив взгляд на окна и на пустой тротуар. — Не сейчас.
Донна пыталась восстановить дыхание и достойно выйти из ситуации.
— Я хочу тебя, — сказал Джейк, засовывая обе руки в карманы, потому что боялся не удержаться и снова обнять ее. — И на этот раз я добьюсь этого.
Короткий горький смешок вырвался у Донны.
— Я была права, Джейк. Годы тебя не изменили. Ты по-прежнему человек-опасность.
— Возможно, — согласился он. — Но ты ведь больше не пятнадцатилетняя девственница, не так ли?
— Да нет, я уже взрослая. И мать к тому же. Я обдумываю свои поступки, а не иду на поводу у желаний.
— Чушь!!!
— Прости, не поняла?
Он вынул одну руку из кармана, взял ее за подбородок, и взгляды их встретились.
— Минуту назад ты была готова отдаться мне прямо здесь, на полу.
Она вспыхнула, потому что именно так все и было. Мозг отключился, тело не слушалось. Этого состояния она и испугалась пятнадцать лет назад.
— И скоро, — пообещал Джейк, наклоняясь и целуя ее, — мы сделаем это вместе.
Он обошел ее и направился к выходу.
— Джейк! — окликнула его Донна.
Он оглянулся, вопросительно поднял бровь.
— Что бы ни было между нами, у тебя нет никаких прав в отношении Эрика.
Джейк нахмурился и покачал головой.
— Ты не понимаешь, Донна. Нам не нужны права на Эрика. Он — Лонерган. Один из нас. Из нашей семьи.
— Его зовут Эрик Баррет.
— От этого он не перестает быть Лонерганом, а мы — его семьей. Пока, Донна. Увидимся.
Донна закрыла магазин на час раньше обычного. И если кто-то в Коулвилле в тот день захотел бы взять фильм напрокат, ему пришлось бы ехать за тридцать миль в Сен-Джоус. Какой смысл ей торчать в магазине, беспрестанно думая о том, как Джейк обнимал и целовал ее…
Бросив сумку на переднее сиденье своей машины, Донна повернула ключ зажигания и завела мотор. Включив заднюю передачу, она быстро развернулась и поехала к дому, где выросла.
Странно было снова возвращаться домой. Замечательно, но странно. Она так долго отсутствовала, так много изменилось в жизни, что возвращение в родной город было чем-то… фантастическим.
Казалось, время здесь остановилось. Люди, которых она знала, конечно постарели, но магазины и тихие улочки остались прежними. Медленно проезжая по Мейн-стрит, она разглядывала проплывавшие мимо витрины магазинов. Усаженные деревьями улицы Коулвилла были почти пустыми. Большинство жителей города предпочитали оставаться в домах с кондиционерами, а не гулять по магазинам. Лето подходило к концу, но не сдавалось без боя. Жара колыхалась в воздухе, как миражи в пустыне.
Но внутри Донны полыхал пожар, не имевший ничего общего с летней жарой.
Донна остановилась на красном свете светофора, постукивая пальцами по рулю.
— Ладно, не во всем виноват Джейк, — пробормотала она, закрыв глаза от охватившего ее вдруг волнения. — Ну что в нем такого, что так будоражит кровь?
Она уже знала ответ на свой вопрос. Еще когда Джейк Лонерган был ребенком, за ним закрепилась репутация «плохого мальчика». Длинные волосы, потертые джинсы, тесноватые футболки, а глаза… О господи, его глаза…
Донна опустила голову. Это беда. Она не может уступить своим желаниям. Ей нужно думать о сыне. Нужно защищать его.
Загорелся зеленый свет светофора, и она повернула на Лимонную улицу. Старые деревья по обеим сторонам дороги клонились друг к другу, образовывая тенистый свод, а солнечный свет, пробивавшийся сквозь листву, рисовал на дороге золотистое кружево.
Въехав на подъездную дорожку, она кивнула соседу, косившему газон. Затем вышла из машины и услышала не только звук работающей газонокосилки, но и лай собак, смех детей, бегавших под дождевальными установками.
Отлично, все, как всегда. Это хорошо, сказала она себе, направляясь к дому. Короткая встреча с Джейком не укладывалась в обычный ритм жизни, но теперь все встало на свои места. Она снова контролировала ситуацию.
Ей надо пережить остаток лета. А потом Джейк уедет. И, надо надеяться, она с ним больше не встретится. При этой мысли Донна вдруг поняла, что никогда она не освободится от Джейка полностью. Узнав о сыне Мака, Джейк будет требовать права принимать участие в жизни мальчика.
— Ну и ладно, — пробормотала Донна, открывая дверь и ступая в освежающую прохладу комнаты. — Это вовсе не означает, что он должен постоянно путаться у меня под ногами.
— Это ты, дорогая? — прозвучал голос матери откуда-то из глубины дома.
Донна улыбнулась. Неважно, какие проблемы могут возникнуть у нее с Джейком, она правильно сделала, вернувшись домой. Она скучала без матери много лет, и находиться с ней здесь и сейчас было важнее для них обеих.
— Да, это я, мама.
— Отлично, — сказала Кэтрин, на ходу приводя в порядок волосы. — Я хотела поговорить с тобой, прежде чем уйду.
Донна бросила сумку на диван, обитый тканью в тонкую бело-голубую полоску.
— А куда ты собралась?
Посмотрев на себя в зеркало, Кэтрин кончиком пальца поправила подрисованные кончики бровей и улыбнулась дочери:
— Мы с Майклом уезжаем на уик-энд.
Вот и побыла вместе с мамой, подумала Донна.
— Уик-энд? — переспросила она громко.
Кэтрин нахмурила брови.
— Я большая девочка, Донна, и знаю, что делаю.
— Хорошо, хорошо, — пробормотала Донна, падая на диван. — А я думала, мы втроем поужинаем сегодня где-нибудь в городе.
— Это было бы замечательно, дорогая. — Мать прошла через комнату и остановилась перед Донной. — Но мы с Майклом заказали номер в отеле еще до твоего приезда. Я не могу отказать ему.
— Конечно, мама, но…
— Ты встретилась сегодня с Джейком.
— Откуда ты знаешь?
— Мне рассказал Эрик.
Донна судорожно соображала. Конечно, ее сын видел Джейка, но она не представила их друг другу. Эрик был сообразительным ребенком. Он знал, что семья его отца живет в Коулвилле. Они с Джейком достаточно похожи друг на друга, и Эрик, вероятно, заметил это сходство.
Она собиралась поговорить с Эриком о Лонерганах, но ожидала подходящего момента. Момента, который теперь, похоже, не наступит никогда.
