снаружи, лишь в намеке его пальцы касались моего входа – раскрытого и готового для него, и каждый раз, когда это происходило, все внутри меня сжималось, требуя этого вторжения. Но он не торопился, и я душила в себе разочарование, не желая испортить все своей нетерпеливостью.
А потом я была у самого края, и с очередным движением этих сильных и одновременно нежных пальцев оказалась по другую сторону, едва дыша; взмокшая от пота и распластанная по его постели, не чувствуя плотности своего тела, а только лишь блаженство и тепло.
Я раскрыла глаза, когда Майло склонился надо мной, и, поцеловав меня в скулу, убрал липкую прядь волос с моего виска. Улыбка тронула мои губы, когда взгляд нашел его глаза.
Я хотела сказать «спасибо», но вовремя прикусила язык – это было бы нелепо.
Вместо этого я сказала другое:
– Я хочу раздеть тебя.
Майло глухо рассмеялся, склонив голову на мое плечо.
Но он позволил мне. Сев, он поднял руки, помогая мне стянуть с себя футболку, а потом оставался неподвижным, позволяя мне рассматривать и трогать себя, что я и делала с таким любопытством.
Он был сложен прекрасно. Подтянутый и крепкий; не накачанный, а скорее жилистый, с четко очерченным рельефом мышц и сухожилий. Мои пальцы порхали по его коже – жесткой на вид, но гладкой на ощупь.
После я поднялась с кровати и, опустившись на колени у его ног, расстегнула ремень на джинсах. Майло, будучи спокойным до этого, напрягся, и я заметила это.
Я подняла голову, мягко посмотрев на него – ему незачем было волноваться. Если он опасался, что его шрам отпугнет меня, то зря.
Я хотела увидеть этот изъян, но я знала, что полюблю его так же, как уже любила этого мужчину.
Майло приподнялся, чтобы мне удобней было стянуть с него джинсы. Он сохранял полное молчание, хотя напряжение его никуда не делось. Теперь, когда штаны больше не могли скрывать его поврежденную правую ногу, моим глазам открылся шрам – он был широким и красным, и тянулся от нижней части бедра до середины, а кожа в этом месте была стянутой и сухой.
Я не могла глаз отвести от него, разглядывая, как зачарованная. Возникло безумное желание наклониться и прижаться к нему губами, но я сдержалась – не хотелось, чтобы Майло принял меня за чокнутую.
– Можно?
Я занесла руку, чтобы коснуться его, но остановилась спросить разрешения.
Майло медленно кивнул. Боясь причинить ему боль, я осторожно прикоснулась пальцами к шраму – он был грубым и твердым.
– Тебе не больно? – Я вновь подняла глаза на него.
Он тяжело сглотнул, покачав головой.
– Не так, как раньше.
То, что он позволял мне удовлетворять мое любопытство, сказало мне о его доверии ко мне. Как я доверилась ему, вверив себя без остатка, так и он доверился мне, не побоявшись предстать в самом своем уязвимом положении.
Наконец я поднялась и, наклонившись к его лицу, прошептала в губы:
– Спасибо.
Майло положил ладони на мою талию, притянул меня к себе и поцеловал в живот. Затем его руки сместись ниже, обхватив меня за попку и легонько сжали. Остывшее чуть было желание вспыхнуло с новой силой.
– Где у тебя презервативы? – тихо спросила я, млея от рассеянных поцелуев, которыми он покрывал мой живот, ребра и грудь, ставшей очень чувствительной.
– В тумбочке.
Не думая, что он будет против, я подошла к тумбочке, на которую он указал, и достала презервативы. Они лежали в большой упаковке, которая была распечатана. Но я не собиралась останавливаться на этом и давать своей ревности выход.
Конечно, у него были женщины до меня. Но я собиралась сделать так, чтобы со мной он забыл о них.
Я вернулась к Майло и передала ему пакетик. Внешне я выглядела спокойней, чем была на самом деле, но это все равно привлекло его внимание.
– Ты не боишься?
Мне показалось, это немного удивляло его.
Я покачала головой.
– Не с тобой.
И это не было лукавством. На самом деле никогда в жизни я не была такой в чем-то уверенной, как с ним сейчас.
– Ты такая красивая.
Он взял прядь моих волос и заложил ее мне за ухо. Взгляд его излучал восхищение. Майло вновь стал целовать меня, и в какой-то момент я оказалась под ним на середине кровати.
Он покрывал поцелуями мою кожу, посылая по ней трепетную дрожь предвкушения. Спустившись ниже, взял в рот мой сосок, заставив всем телом выгнуться над кроватью, а затем уделил внимание второму. Он ласкал их по очереди, и удовольствие срывало стоны с моих губ, усиливая пульсирующую тяжесть у меня между ног.
Затем Майло опустился еще ниже; его губы и язык творили нечто сумасшедшее со мной, а я едва не плакала, и мне хотелось, чтобы он прекратил – потому что мне казалось, что мое тело большего не выдержит, и в то же время, чтобы никогда не останавливался.
Майло удерживал мою согнутую в колене ногу за щиколотку, а другая его рука держала мою – наши пальцы крепко переплелись и мои ногти больно впились в его кожу, пока он доводил меня до забытья.
В горле у меня пересохло; я могла лишь тихонько похныкивать, переполненная этим безумным спектром эмоций и ощущений, который он подарил мне за этот вечер.
И вот, когда я достигла своего предела, Майло поднялся, спустил с себя боксеры и, распечатав презерватив, раскатал его по своей твердой плоти.
Сквозь влажную пелену на глазах я наблюдала за ним, и он был прекрасен. Я знала, что будет больно, но мое желание наконец-то почувствовать его в себе; соединиться с ним, отметало любые страхи.
– Скажи мне, если захочешь, чтобы я остановился. – Нависая надо мной, серьезно посмотрел в мои глаза он. – Поняла, Эми?
Я кивнула и пообещала, что скажу – просто для того, чтобы он успокоился, и мы могли продолжить. Маловероятно, что я захотела бы, чтобы он остановился. Мое тело, мой разум – все было сосредоточенно только на нем.
Обхватив рукой свой член, Майло коснулся им моего входа, но проникать не торопился. Может, давал больше времени мне подготовиться, может просто дразнил, но я была на пределе терпения.
Я сдвинулась ниже, и головка его члена уперлась в самый мой центр. Он просто должен сделать это! Прямо сейчас, потому что в противном случае я готова заплакать и умолять его.
Но вот это произошло. Глядя в мои глаза, Майло медленно, дюйм за дюймом проникнул в
