Слабая улыбка появилась на губах Одри.
— Знаешь, Алан, по-моему, ты удивительно добрый человек, — тихо произнесла Одри и закрыла глаза.
Уже в полусне она услышала:
— Это ты у меня удивительная, милая девочка.
Одри не знала, сколько проспала. Открыв глаза, она увидела рядом с кроватью Кэтлин.
— Доброе утро! Я принесла тебе завтрак.
Во сне полотенце, в которое она была завернута, сползло, и Одри обнаружила, что лежит в постели абсолютно голая. Происшествие в ванной комнате, случившееся рано утром, она вспомнила не сразу и очень удивилась.
— Ты хочешь надеть ночную рубашку? — спросила Кэтлин.
Перспектива весь день провести в ночной рубашке не прельщала Одри.
— Я бы хотела одеться во что-нибудь…
— Правильно. Давай выберем, что надеть.
Кэтлин распахнула створки гардероба, и Одри выбрала вельветовый костюм шоколадного цвета. Кэтлин помогла девушке одеться, убрала постель, подложила ей подушки под спину, достала плед в тон ее костюму и прикрыла ей ноги.
— Теперь хорошо? — спросила Кэтлин.
— Очень. И я проголодалась, — весело заявила Одри.
— Слава тебе Господи! — воскликнула пожилая женщина и улыбнулась. — Будем считать, что процесс выздоровления пошел.
После ухода Кэтлин Одри снова вернулась к мысли, что постоянное лежание вряд ли поможет ей восстановить силы. Она вспомнила парк, по которому Они вчера проезжали. Вот если бы ей добраться туда… Мысли ее прервал стук в дверь.
— Войдите! — отозвалась Одри.
К ее удивлению, в комнату вошел Алан.
— Разве ты не уехал на работу? Который час? — встревожилась Одри.
— Около одиннадцати. Я сам себе хозяин, так что могу поработать и здесь. В доме великолепная библиотека. Муж моей тетушки был известным адвокатом. Так что вся необходимая литература, считай, в моем распоряжении.
— Это все из-за меня? — Лицо Одри приняло виноватое выражение. — Из-за того, что случилось со мной в ванной комнате? Прости меня, Алан.
— Нет, Одри, хотя, надеюсь, ты не совершишь больше подобных подвигов. И перестань то и дело извиняться. Ты ни в чем не виновата. Запомнила?
— Постараюсь. Только очень скучно лежать все время в постели.
— А тебе и не придется, потому что мы вместе отправляемся на прогулку в парк.
— Правда?! — Лицо Одри засияло. — Перед твоим приходом я как раз мечтала об этом. Ты угадал мое желание.
— Надеюсь, это мне будет удаваться и впредь, моя повелительница! — Алан шутливо склонил голову и прижал к сердцу ладонь.
Одри тихо засмеялась.
— Я могу пойти в этом костюме?
— Конечно, он тебе очень идет.
Алан с удовольствием оглядел ее. Шоколадного цвета костюм подходил к волосам Одри, а розовая блузка оттеняла нежную кожу ее бледного лица. Пожалуй, впервые он разглядел ее целиком, а потому весьма удивился, что купленная им для Одри одежда так идеально подошла ей. Длинный пиджак, закрывавший ей бедра, перехватывал в талии мягкий широкий пояс из того же материала. В брючном костюме она показалась ему выше ростом. Он провел взглядом по ее длинным ногам и уперся в туфли на среднем каблуке. Единственная вещь, которая сохранилась после катастрофы. Всю ее одежду тогда пришлось выбросить. Надо бы купить ей новую обувь, мелькнуло в голове Алана, старые туфли имеют потрепанный вид.
— Ты готова? — спросил он.
Одри устремилась к выходу.
— Э, не так быстро для начала, — предупредил ее Алан. — Гулять будешь в парке, побереги силы и воспользуйся испытанным средством передвижения.
Он подошел к Одри, подхватил ее словно пушинку на руки и пошел к лестнице.
От дома до парка они доехали на машине, там они оставили ее на обочине и углубились в парк. Опираясь на руку Алана, Одри неуверенно ступала по заросшей травой тропинке.
— Наверное, здесь давно никто не гулял, — предположила она.
— Думаю, после зимы здесь не прошел ни один человек, а весной все так быстро зарастает. В детстве мы с братом играли в этом парке, приезжая на летние каникулы.
— А у меня есть брат или сестра? — спросила Одри.
— Давай не будем говорить об этом, — предложил Алан. — Уверен, что ты сама скоро сможешь ответить на этот и другие вопросы. Ты не устала?
Он отметил, что на ее щеках появился нежный румянец.
— Нет, здесь такой живительный воздух, что и мертвого поднимет. — Одри глубоко вздохнула. — А куда ведет эта тропинка?
— К беседке, сейчас она покажется за поворотом. Там мы сможем посидеть и ты отдохнешь перед обратной дорогой.
За деревьями показался просвет, тропинка вывела их на свободное от деревьев пространство. Видимо, когда-то здесь была ухоженная лужайка с цветниками. Теперь здесь все заросло низким кустарником, и подойти к самой беседке, едва видной за плотными листьями плюща, казалось делом непростым.
— Подожди меня здесь. — Алан прошел вперед, убирая с тропинки мешавшиеся под ногами кусты.
— Осторожно, Алан, ты ходишь по цветам. Это же ландыши! — ахнула от восторга Одри. — У них изумительный аромат. — Она нагнулась и сорвала тонкий стебелек с белыми колокольчиками. — Какие крупные! Я таких крупных ландышей еще не видела. Наверное, это садовые, они крупнее, чем лесные. Моя мама больше всех цветов любила ландыши, — произнесла она с грустью в голосе.
Алан остановился, не дойдя до беседки, и обернулся к Одри, выжидательно глядя на нее широко раскрытыми глазами. Встретившись с ним взглядом, она сдвинула брови.
— Что я сказала? Моя мама любила?.. Значит, ее больше нет на свете? Она умерла?
Рыдания подступили так внезапно, что Одри задохнулась. Голова раскалывалась от невыносимой боли. Цветок выпал из руки. Она сжала голову ладонями, лицо ее побледнело, глаза закрылись, сознание стало уплывать. Если бы не подоспевший на помощь Алан, Одри упала бы на ковер из ландышей.
— Что со мной произошло? — спросила Одри, придя в себя уже в машине.
— Ничего страшного, — успокоил ее Алан. — Наверное, от переизбытка свежего воздуха у тебя закружилась голова. Так бывает. Сейчас поедем домой, Кэтлин уже приготовила ланч. — Он взглянул на часы. — Надо было начать с прогулки в саду за домом.
— Нет-нет, Алан, я что-то вспомнила. Постой… Да, я вспомнила, что моя мама любила ландыши. В прошедшем времени. Ты скрыл от меня, что она умерла. Это так?
Алан промолчал.
— Понимаю, ты не сказал, потому что не хотел меня расстраивать.
— А что еще ты вспомнила? — спросил Алан, пристально вглядываясь в несчастное лицо Одри.
— Больше ничего, — грустно призналась девушка, на глаза ее навернулись слезы.
