Каждый мальчик и каждая девочка должны владеть основами хореографии, каждый выпускник должен уметь вальсировать и танцевать пасадобль, ведь любой из них может стать дипломатом или политиком, любой может оказаться в обществе и ситуации, когда это необходимо. Были те, кто приходил в балетный зал табуреткой и уходил по истечению десяти лет ею же, но, в общем и целом, любой из нас может изобразить танец.
- Может, с Кирой? - Лана махнула рукой Кире, и я обернулся на неё.
Боже! Если ты есть! Прямо сейчас, лиши меня нахрен зрения. Потому что она красива. Она сияет.
Юная, изящная, грациозная. Блистательная. Кира...
Идёт ко мне, собираюсь духом, чтобы небрежно выдохнуть.
- Рискнём? - и даже так же небрежно улыбаюсь и подмигиваю ей, ища признаки смущения. Ей восемнадцать лет, чёрт возьми, а я мужчина. Но их нет.
Первые аккорды. Замерли. Вслушались. Синхронно двинулись.
Её рука в моей, моя рука на тонкой пояснице. Движения плавные, заточенные, чувственные. Наклоняется назад. Вижу декольте, вспоминаю грудь идеальной формы без оков кружев. Поворачиваю, следует за мной, её нога между моих ног, моя - между её. Близко. Интимно. И незаметно для окружающих. Для окружающих мы танцуем.
Но мы говорим. Молча. Телами. Которым нет дела, какая у нас разница в возрасте, им всё равно, что Кира - младшая сестра Влада, телам безразлично, что скажут о них, потому что тела - лишь продолжение сердец или душ.
Назовите это как хотите, скажите, что я сошёл с ума и говорю ерунду. Напомните, что я пришёл со своей женщиной, напомните всё, что я делал, говорил и думал до этого момента, всё это безразлично мне, потому что это, очевидно, безразлично Кире.
Темп ускоряется, кружится, взрывается, как и наш танец, я не чувствую ног, рук, дыхания, я чувствую только одно - тонкую девушку в своих руках, и мне кажется - я сам окутан её сиянием, её блеском, нашей любовью.
Я сказал «любовью»? Да, я так сказал. И это... это... это...
- И победила пара номер три, - громогласно объявляет ведущий и поздравляет нас, пока я пытаюсь прийти в себя и сказать пару слов Кире.
Потом, со своего места, я вижу, как стремительно она уходит, держа в маленькой руке дизайнерский клатч, я понимаю, она уходит, возможно, домой, а возможно...
Я хочу побежать за ней, я должен это сделать, должен её догнать, остановить её, сказать, но я улыбаюсь Лане и показываю ей свой приз. Она странно смотрит на меня, на приз, снова на меня и поднимает бокал вина, предлагая выпить за мою победу.
Я пью - за поражение.
Это не конец :-)
Город снедает жара, нелепо тропическая жара в наших широтах. Мы сидим в аэропорту уже несколько часов и, наконец, объявляют нашу посадку, после чего мы, через чертовски продолжительное время, оказываемся в комфортабельном салоне самолёта.
Влад довольно улыбается, с тех пор, как он стал отцом два месяца назад, глупая улыбка не сходит с его лица, он похож на пресловутого Ваську, который нажрался хозяйской сметаны.
И я его понимаю. Ребёнок. Это важно.
На самом деле, я не понимаю одержимости родить именно сына, мне кажется, что девочка ничем не хуже, а вероятно, даже лучше. Во всяком случае, глядя на себя и свою сестру, которая в разы больше общается с нашими родителями, именно такой вывод приходит мне на ум. К тому же, это, наверное, славно - иметь маленькую копию женщины, которую ты любишь... да и иметь такую женщину - тоже чертовски славно.
Проблема в том, что у меня нет такой женщины, у меня нет вообще никакой женщины. С Ланой мы расстались после Нового года, инициатором выступила она, и она, конечно, права. У неё «идут года», наша связь длилась больше трёх лет, а я не был намерен предлагать что-то более того, что у нас было. Или я трусливо подвёл Лану к тому, чтобы инициатива исходила от неё, оставив ей иллюзию выбора.
Что-то случилось осенью... сломалось, но, в любом случае, мы расстались на хорошей ноте, без взаимных обид и упрёков. Знаю, что сейчас она встречается с мужчиной, и дело даже движется к свадьбе. И знаете, я рад, что Лана нашла своё счастье, и даже завидую немного тому парню, уж кто-кто, а я знаю, насколько Лана хороша.
Но не отсутствие в моей жизни постоянной женщины беспокоит меня, в конце концов, можно перебиться временными связями, это как с чипсами, всегда можно перекусить ими в случае острой необходимости. Единственное, что беспокоит меня - отсутствие в моей жизни единственной женщины, Киры.
Не знаю, когда мысли об этой девушке стали настолько навязчивыми, не помню, когда последний раз я ложился спать и не вспоминал её. Каждое наше взаимодействие, каждое прикосновение, каждые минуты, когда мы находимся в одном пространстве - кажется, я вспоминаю всё, а что не помню, то, несомненно, придумываю. У меня, как оказалась, зверски богатая фантазия.
Обострение случилось как раз перед Новым годом, когда Влад объявил, что отправляет Киру учиться в Вену. В академию художеств. Помимо недоумения, ведь Кира уже учится и учится блестяще, на меня накатывает паника, в порыве которой я даже конфликтую с Владом, но быстро беру себя в руки. Это его сестра, а не моя. Правильно? Так что мои гневные заявления об опасной террористической обстановке в Европе и юном возврате его сестры выглядят лишними.
И вот, мы летим в Вену. Не к Кире, нет. Фирме, где я по-прежнему тружусь, улыбается выгодный контракт, не столько с финансовой точки зрения, сколько с репутационной.
Это важно для фирмы, важно для Влада и, конечно, это интересно для меня, как специалиста. Ведь я уже говорил, что чертовски люблю свою работу? Я бы с радостью начал крутиться и скакать в нетерпении от перспектив, как дошкольник перед спектаклем в кукольном театре, если бы мысли о Кире не поглощали меня. Полностью.
Смогу ли я её увидеть? Будет ли она встречать Влада в аэропорту? Она изменилась?
На эти вопросы легко может ответить Влад, но он не говорит со мной о Кире, не рассказывает, как её дела, он даже перестал вываливать на мою голову свои сомнения или гордость за «своё сокровище». Порой кажется - он забыл, что у него есть младшая сестра.
Иногда я думаю, что Влад в курсе нашего с Кирой «недоразумения» и, что ещё абсурдней,
