мальчишкой, контролировал его учебу, знал его друзей. Я понимала, что мальчишке повезло с отцом. Можно только позавидовать. Жаль, у Глебушки такого папы нет… Денис не очень интересуется сыном.
Марк свободно владел родным немецким языком, а еще русским и французским. Мальчишка мечтал стать переводчиком и готовился к поступлению в университет в Бонне. Хотя Герман очень хотел, чтобы сын поступил в МГУ или в МГИМО, оказывается Герман учился в России и сам закончил МГУ, факультет экономики и бизнеса. Мальчишка увлекается горными лыжами и плаванием.
Германа очень огорчало, что Марк мало общается с Аннет, хотя мальчик и не против, сестренку он любит, но… получается редко.
Когда Герман рассказывал о детях, он был совсем другим, его глаза все светились любовью.
Я никогда не видела этого у Дениса. Денис вообще с Глебом общался мало. Все общение сводилось к «Привет, малыш» и «Игрушки убирай и в кровать». Мне обидно за сына.
07 января, вечер.
Сегодня снова ходили на каток. У меня большие успехи, я могу ехать сама. А за руку с Германом вообще получается отлично.
Сейчас пойдем в ресторан. У нас сегодня прощальный вечер.
Жаль, но моя новогодняя сказка подошла к своему завершению.»
Подошел, нет прилетел, их последний вечер. Сегодня Герман пригласил Дарью в ресторан, организовав романтический ужин. ВИП-зал, приглушенное освещение, свечи, тихая музыка, вино, шикарная закуска и …легкая грусть о прошедших праздниках.
Они весь вечер наслаждались присутствием друг друга рядом. Легкий разговор ни о чем. Легкое прикосновение рук.
Потом долго гуляли по ночному заснеженному парку. Они наслаждались тишиной. Расставаться им не хотелось от слова «совсем». Но, к сожалению, минута расставания настала.
Герман провел Дарьяну до дверей ее спальни. Ему показалось, что Дарья готова впустить его внутрь, но заставил себя не делать этого. Очень тяжело далось это решение.
— Дарьяна, — он стоял на ступеньку ниже ее, — извини Дарьяна, но дальше я не пойду. На это есть причина. Пусть этот новогодний праздник останется для нас чистым незапятнанным романом. Я знаю, что понравился тебе, я это чувствую. Поверь, ты тоже оставила след в моем сердце. Если бы я не был женат, я бы предложил попробовать быть вместе. Но у меня есть жена, и развестись с ней я смогу только через три года. Таковы условия брачного контракта. Пока мои юристы не нашли лазейки. Но они над этим работают. При нарушении условий контракта с моей стороны я не смогу видеться с дочерью. Этого я допустить не имею права. А просто переспать это не для тебя… Я не хочу так с тобой…
Он стоял и смотрел на Дашку. Она видела, что ему трудно говорить. Но ей легче не было. В горле стоял комок, на глаза наворачивались слезы. Она знала, что завтра уже не увидит Германа. Завтра он улетает в Москву, а за ней приедут ребята и увезут ее домой.
Слезинку Дашка не смогла сдержать, и она убежала. Герман заметил и смахнул ее большим пальцем:
— Ну, что ты, Дашенька. Я не стою твоих слез. У каждого из нас сейчас тяжелая полоса в жизни. Мы оба одиноки. Но поверь мне, если Бог хочет тебя сделать счастливой, то он ведет тебя самой трудной дорогой, потому что легких путей к счастью не бывает, — помолчал и добавил. — Спасибо, за то, что ты была в моей жизни. Такая нежная, милая и невинная. Я впервые встретил женщину, которая от меня ничего не требовала.
Он держал ее руки в своих, потом наклонился и поцеловал ее руку, каждый пальчик, а затем уткнулся в ее ладони. Дашка наклонила голову и прислонилась щекой к его голове.
— Спасибо, Герман, мне очень хорошо было с Вами, впервые почувствовала себя женщиной, — прошептала она и тяжело вздохнула. — Вы прекрасный человек и, уверена, хороший отец. Будьте счастливы.
Она прикоснулась губами к его щеке и быстро ушла к себе. Она оказалась сильнее и смогла сделать этот шаг. Он еще немного постоял. В нем боролись два чувства: импульс — сделать шаг вперед, постучать в ее дверь и пусть все случиться, как того они хотят (он был уверен, что она тоже этого хочет), и разум — уйти. Победил разум…
Ночь для Дарьи была тревожной… Сон был чуткий, она постоянно прислушивалась, ей казалось, что кто-то ходит, или не казалось. Однажды она даже услышала легкий стук, но открыв дверь увидела лишь пустоту гостиной. Лишь полоска света струилась из-под двери его спальни. Очень хотелось пойти к нему. Но зачем? Он однозначно озвучил свою точку зрения… Умом она была с ним согласна, но сердцем…
Этой ночью плохо спала не только Дарья. В соседней спальне Герман ходил из угла в угол, как лев загнанный в клетку… Он никак не мог понять и принять правильность своего решения, озвученного Дарьяне.
Прав ли он?
С одной стороны — да. Что он может дать сейчас этой девчонки? Что он может ей предложить? Кем она будет для него? У него есть официальная жена, с которой он даже развестись сейчас не может. Да и когда сможет? Бракоразводный процесс может затянуться на десять лет. Грета сделает все, чтобы затянуть с разводом. Ей очень комфортно: живет одна, принадлежит себе, ни в чем себе не отказывает… А если что — у нее есть муж… Он и ответит по ее счетам, он же не захочет, чтобы фамилию его известного рода полоскали в прессе.
С другой стороны — нет. Он хочет быть рядом с Дарьяной. Да и она… Он был уверен, что он не безразличен Дарьяне. Не хочет он, чтобы Даша была его любовницей. Он хочет видеть ее своей женой, но это сейчас невозможно. Почему он не поговорил с ней открыто? Почему не спросил ее мнение? Почему не узнал ее адрес?
Так взвешивая все «за» и «против», он несколько раз подходил к ее двери. Один раз даже тихонечко постучал. Ответом была тишина! Спит Дарьяна… Не будить же ее… Может ему просто показалось, что понравился? Она ведь совсем еще молоденькая, намного моложе его.
Рано утром, после долгих раздумий, оставил на столике подарок и ушел к себе, решив: если судьбе угодно, чтобы они были вместе, судьба сведет их еще раз.
«08 января, утро.
Вот и закончилась моя сказка.
Отдохнула ли я? — Да!..
Поработала? — Да! Диплом почти готов. Осталось перепечатать, проверить и написать автореферат.
Разобралась ли в себе? — Да! Можно жить дальше. Теперь я знаю,
