— Значит, так, — сказала Мэдди, отпивая глоток коктейля. — Составим список. Красивый голос — раз, интеллигентный — два, не боится умных женщин — три.
Они сидели втроем в красиво обставленном доме матери Эмили. Дженна знала: дай только Мэдди мизинчик, она всю руку отхватит.
— Думаю, не надо никакого списка, — сказала Дженна, но с таким же успехом она могла бы попытаться остановить скорый поезд. — Я просто хочу начать ходить на свидания и вообще больше общаться с людьми.
— Это замечательно. Я дам копии списка Эмили и ее матери, чтобы они смогли подыскать тебе что-нибудь стоящее.
— Звучит так, будто начинается кампания по набору морских пехотинцев, — буркнула Дженна, заметив, что Эмили опять жует соленые крекеры.
У Дженны страшно чесалась нога под гипсом, и она пожалела, что забыла захватить пластмассовую ракетку для пинг-понга: Стен строго-настрого запретил ей чесать ногу вешалкой для одежды. После того злополучного поцелуя, все в ней перевернувшего, они виделись лишь однажды, когда она пришла в больницу на очередной прием. При этом он вел себя с ней как с обычной пациенткой.
Он, видимо, забыл об этих злосчастных тридцати секундах, и слава Богу. В глубине души Дженна была разочарована, но рассудила, что только из женской гордости можно желать, чтобы он чувствовал то же, что и она.
— Дженна Джин, в третий раз спрашиваю, какие еще качества ты ценишь в мужчинах?
— Дженна, — как обычно, автоматически поправила она. — Не знаю. Мне бы хотелось, чтобы он был… чистым.
Эмили расхохоталась.
— От тебя дождешься помощи, как же! — вспылила Мэдди. — А какая у него должна быть внешность? Высокий, среднего роста? Что важнее: лицо или фигура? Что…
— Выше меня ростом, нормальная фигура. Мне не нужен мужчина, претендующий на титул «мистер Америка». Не слишком толстый, но и не слишком худой. Конечно, было бы неплохо, если бы у него была привлекательная наружность. Карие глаза, — пробормотала она, представив себе Стена. — Люблю, когда мужчины смотрят мне в глаза и… — она осеклась, сообразив, что описывает Стена.
— Это уже кое-что. Карие глаза…
Покраснев, Дженна покачала головой.
— Не обязательно карие.
— Но ты же только что сказала…
— Цвет не имеет значения. Просто у него должны быть глаза…
— Ладно, — не сдавалась Мэдди. — Поищем мужчину с глазами.
Дженна была в растерянности оттого, что так много думает о Стене. Это ее даже раздражало. Он ей вовсе не подходит. И вообще он с ней просто заигрывает. Он… Ну вот, опять!
— Я бы предпочла мужчину, который был бы личностью, — в отчаянии сказала она. — Мне нужен разумный человек, который не считал бы, что я должна исполнять любое его желание. И не настаивал бы на женитьбе и детях. Он не должен быть слишком самонадеянным или любителем поухаживать, — закончила она, перечислив все те качества, которыми Стен явно не обладал.
Мэдди и Эмили взглянули друг на друга, потом на Дженну.
— А ты уверена, что в твоей жизни должен быть мужчина? — спросила Эмили. — С ними иногда больше мороки, чем со щенком.
— Эмили! — грозно предупредила Мэдди.
— Я серьезно. Брак не всем подходит. Может, ей лучше завести собаку?
— У тебя проблемы с Бо? — спросила Дженна.
— В общем-то нет, но…
— Но?.. — в голосе Мэдди послышалась тревога.
— Не обращайте внимания. Я в каком-то непонятном настроении.
Эмили взяла крекер и стала мрачно его жевать, запивая лимонадом. Дженну вдруг осенило.
— Ты уже сказала ему, что беременна?
Мэдди взвизгнула, а Эмили разразилась слезами.
— Он сказал, что хочет подождать еще годик, но мне пришлось перестать принимать таблетки, и однажды мы забылись, а теперь слишком…
— …поздно, — закончила за нее Дженна, и у нее самой навернулись на глаза слезы.
— Он беспокоится из-за денег, потому что у него их нет, а у моих родителей — куча, но мне все равно… Я так боюсь.
— Эмили, Эмили! Тебе надо обо всем ему рассказать. — Мэдди обняла подругу за плечи.
— Она права. Ты не можешь решать одна, — поддержала Мэдди Дженна. — Ты думаешь, он захочет, чтобы ты рожала?
— Не знаю. Мы были так счастливы, и я очень хочу этого ребенка, но не знаю, как он к этому отнесется.
— А где он в данный момент? — спросила Дженна.
— Играет в гольф с моим отчимом. Мы с мамой должны встретиться с ними за обедом в загородном клубе.
— Чем дольше ты будешь откладывать… — начала Дженна.
— …тем сильнее он рассердится, — подхватила Мэдди. — Если бы я своему Джошуа не доложила в тот же момент, когда сама узнала, он бы задал мне жару.
— Особенно трудно скрывать по утрам, когда меня тошнит, — призналась Эмили. — И он не может понять, почему я не хочу ездить верхом или садиться на мотоцикл, который я же уговорила его купить.
— Мотоцикл? — отозвалась Дженна, покачав головой. — Ну и дела. Надо выработать план действий. Вместо того чтобы обедать с родителями, тебе надо увидеться с ним наедине. — Дженна была рада, что внимание переключилось с нее на Эмили.
Вместе с Мэдди они выработали план действий, и Эмили почувствовала себя уверенней.
— Так, с этим все. — Допив коктейль, Мэдди снова взялась за карандаш.
Увидев решительный блеск в ее глазах, Дженна поняла, что ей не отвертеться. Если бы двадцать лет назад Дженна не играла с Мэдди в принцесс, она бы послала ее подальше, а так придется потерпеть.
— Я про тебя не забыла, Дженна Джин. Вернемся к списку.
Дженна залпом осушила свой бокал и решила идти до конца.
— Мне нужен мужчина, который бы меня обожал и боготворил, а целовался бы так, чтобы я даже имя свое забыла.
Вот тебе, Стенли Майклз!
У Мэдди от изумления челюсть отвисла, а Дженна продолжала перечислять:
— Хорошо бы он любил воду, не хватал бы еду с моей тарелки и не таскал бы печенье без моего разрешения. Мне нужен мужчина с добрым сердцем и без особого воображения, чтобы я могла его контролировать.
Эмили проглотила крекер и покачала головой.
— Я все же считаю, что ей лучше завести собаку.
Стен занял место в последнем ряду зала заседаний суда. Вот уже два дня Дженна Джин не отвечала на его звонки. Он пришел в суд под предлогом, что ему надо поговорить с Дженной о Дне молодежи.
Дженна Джин была не в его вкусе. Но он сгорал от любопытства узнать, какая она на самом деле. В одежде она была даже более консервативна, чем его мать, а целовалась с таким жаром, что могла бы растопить полярные льды. Но все равно была не в его вкусе.
Он наблюдал, как Дженна проковыляла на костылях на свое место, и мог бы поспорить, что она ежеминутно проклинает и гипс, и невозможность нормально передвигаться. Она с детства была живой и проворной. Он вспомнил, как они, бывало, бегали наперегонки и бросались под струи поливальной машины. И пока он не перегнал ее в росте, она часто одерживала верх. Во всяком случае, когда он соревновался с Дженной Джин, ему всегда приходилось бежать чуть быстрее и вообще чуть больше стараться, чтобы победить.
