на Алексея. Серьезно? Он не оставил просто так случившийся с нами кошмар?
— Сейчас нет смысла об этом говорить, — пожимает плечами Алферов. — Могу сказать, что виновные справедливо наказаны. И дело тут не только в личном интересе. Моими коллегами было проведено расследование. Я лишь подал сигнал о беспределе. И гражданам своего города я могу также пообещать, что они будут под надеждой защитой.
— И все-таки, — упорно возвращается к теме «грязного белья» ведущая. — Настя, скажите, как вы поняли, что испытываете к Алексею Михайловичу не просто дружеские чувства.
Выдавливаю из себя улыбку.
— Он заботился. Не знаю женщины, которую бы это оставило равнодушной…
— Важно, что у нас есть дети, а у них есть мама и папа. — Приходит мне на помощь Алексей. — Кстати, пользуясь случаем, хотелось бы сделать небольшое объявление. В нашем городе мною лично запущена и контролируется программа «Семья+1», всем семьям, которые в этом году пополнятся малышами, я лично субсидирую по двадцать тысяч рублей, а тем, кто решится на методы искусственного оплодотворения, программа предусматривает поддержку первичного медицинского сопровождения. Заявку можно подать на сайте городской думы.
— Это очень щедрое предложение, — качает головой девушка-журналист. — Задам волнующий вопрос: «Бюджета то хватит?»
— Бюджета хватит, — уверенно отвечает Алферов. — К сожалению, даже ещё и останется. Наша область на сегодняшний день имеет отрицательную динамику прироста населения. Мой предшественник построил три новых детских сада, но скоро мы столкнемся с проблемой, что туда попросту будет не кому ходить!
— Это сильное заявление, — вдруг тоже входит в кураж ведущая интервью, чувствуя горячий материал. — А что вы скажите о том, при повышении цен в среднем на десять процентов, зарплаты бюджетников остались прежними? Вы добились досрочной отставки вашего предшественника в связи с невыполнением заявленной программы. А что же сами? Железнодорожный округ ждёт открытия больницы. С главных улиц снят верхний слой асфальта…
— У нас с вами не политические дебаты, — остужает ее пыл Алексей. — Да, я действительно немного запустил дела. Семейные обстоятельства требовали присутствия дома. Но теперь я снова в строю и планирую продолжить работу на благо граждан с плотным тылом за спиной.
Алексей берет меня за руку и сплетает пальцы. Оператор снимает их крупным планом.
— Заканчиваем… — хмурится в этот момент Алферов, снимая с себя доброжелательную маску. Он явно злиться за то, что в интервью появится слишком много личного.
— Тогда последний вопрос, — ловит эту эмоцию на лету ведущая. — Скажите, когда же ждать свадьбу? И кто на нее будет приглашен?
— Мы и дети, — отвечаю за Алексея, который набирает в лёгкие воздуха для ответа порезче. — А кто ещё нужен?
Телевизионщики уезжают примерно через час. Хваткая женщина Елена, которую мне представляют, как юриста и помощника Алексея, тщательно просматривает весь отснятый материал и только после этого разрешает охране открыть ворота.
Я ловлю себя на мысли, что немного ревную Алексея к этой женщине. Потому что если у него и была любовница после моей сестры, то это точно была Елена. Яркая, умная, властная…
Мы сталкиваемся с ней на узкой дорожке возле гаража, когда я спешу к коляске.
Расходимся, вежливо искря взглядами. Или мне кажется? Слышу, как ворота закрываются за последней машиной и с облегчением выдыхаю. Господи, как живут звезды? Я едва два часа протянула. Ощущения такие, будто разгрузила почтовый вагон. Даже эмоций никаких не осталось. Хочется просто поспать.
Достаю первой из коляски Анечку и закутываю ей спинку в одеяло. Взмокла. Ванечка ещё дремлет.
— У вас все в порядке? — Подходит к нам Алексей. — Мне нужно не на долго отъехать.
— С Еленой? — Вырывается у меня.
— Да, что-то не так?
— Нет, — пожимаю плечами, — все хорошо.
— Это не то, о чем ты подумала, — вдруг успокаивающе сжимает мое предплечье Алферов, — Между мной и Еленой ничего нет.
— Мне все равно, — гордо вздергиваю подбородок.
— Да? — Удивлённо тянет Алферов. — Тогда ладно…
У меня, конечно, вертится на языке вопрос, а что именно я должна была подумать, но я заталкиваю его в себя поглубже.
В моем случае лучше не знать правды. Все равно она ничего не изменит… Придерживая дочь одной рукой, увожу коляску ближе к дому.
Алексей
Да, я мог бы сделать процесс бракосочетания для нас чистой формальностью. Привез бы документы, подписали дома. Но, пытаясь уважать, очевидные женские радости, которых на жизнь Насти выпало не так уж много, я настаиваю на росписи в загсе.
А это значит, что платье и костюм предполагаются к этому событию, как непререкаемый элемент.
Стучу в спальню Насти и жду когда ответит.
— Войдите… — раздаётся ее тихий голос.
Я открываю дверь и… понимаю, что у меня впервые в жизни отвисает челюсть. Вот такое позорище. Но нужно быть справедливым, тут есть от чего: моя невеста просто прелестна в своем скромном белом платье. Как фарфоровая статуэточка. Эти длинные ноги… к которым я у женщин всегда бал неравнодушен. Осиная талия, локоны кудрявых волос по оголенной идеальной спине… Фата. Ух! Как я ещё не натворил дел, о которых можно пожалеть?!
Признаться, находиться рядом с Настей каждый день и не слететь чисто в мужское мне становится все сложнее.
Она хорошеет, постепенно успокаиваясь и приходя в форму после родов.
Я прекрасно понимаю, что девчонке пока не до эмоций к мужчинам, потому что дети отнимают всю ее энергию днем и ночью, но тем не менее… Пока она такая благодарная, нежная и немного раненная — это прекрасный шанс забрать ее себе.
— Я сейчас, — оглядывается моя невеста, — только туфли застегну.
Окончательно обнаглев, пялюсь на ее шикарный вид сзади.
Платье слишком узкое в бедрах, поэтому не позволяет Насте присесть. Она все никак не может дотянуться до застежек.
— Да что ж такое… — пыхтит.
Я подхожу ближе и присаживаюсь перед ней.
— Давай помогу…
Ошарашено хлопает на меня ресницами и даже не возражает, когда я обхватываю пальцами ее щиколотку и тяну сначала один ремешок, а потом второй.
— Что вы делаете? — Шепчет запоздало.
— Мы спешим, — демонстративно смотрю на часы. — Не будем заставлять ждать наших с тобой знакомых журналистов.
— Вы же говорили, что мы распишемся тихо?
— Нанять тех, кто о тебе напишет правильно, всегда проще, чем отбиваться от тех, кто сам ищет горячего, — философски хмыкаю.
— Видимо, у вас большой опыт, — качает Настя головой.
Мне сначала хочется грустно усмехнуться, и напомнить, что ее сестра натаскала меня в этом своими выходками как псину, но потом я вдруг понимаю, что меня прошлое совсем больше не трогает. Даже не злит.
Да, может быть мое равнодушие
