все реже. Его глаза с отчаянием вглядывались в нее, словно ища поддержки. Вечера были наполнены нежностью. Он с трудом уходил, долго прощался:
— Ты меня любишь? Ты по мне скучаешь? Поцелуй меня! Еще!
Вила с улыбкой отвечала ему, целовала и крепко, и нежно, и страстно. Его поведение напоминало ей игру с неизвестными правила, разгадывать которые было неважно. Дверь за ним закрывалась, и она садилась за учебники. Весь ее организм был направлен только на одну цель — окончить институт с отличием. А потом она все время отдаст ему, самому любимому и дорогому. Они будут гулять за руку, вместе ходить в магазин, в театр. Утром друг другу по очереди приготовят завтрак. Вместе засыпать и просыпаться… но только после получения диплома, когда они перестанут быть студенткой и профессором. Мужчина и женщина. Муж и жена. С этими мечтами она ложилась и вставала.
Госы были сданы на отлично. Диплом тоже удостоили высокой оценки. Непонятным оставалась только грустная радость Александра. Он не задал ей ни одного вопроса, только смотрел, не отрываясь, и теребил ручку. С другими студентами профессор вел себя насмешливо, забрасывая меткими замечаниями и не давая возможности подсмотреть или списать. С ней он становился задумчивым. Их редкие встречи тоже наполнялись тишиной. Мужчина мог часами сидеть рядом с ней на диване и просто держать за руку. Он поглаживал каждый пальчик, рассматривал ее маникюр и молчал. Вила с замиранием сердца наслаждалась его прикосновением. Равномерное тиканье часов наполняло комнату гармонией.
Она попросила его помочь с выбором выпускного наряда, боясь намекнуть на нехватку денег. Александр понял с полуслова. Он вручил ей дома кошелек с пятью тысячами рублей и рассказал, куда лучше сходить.
В магазин женской одежды ей, правда, пришлось идти одной из-за страха Александра быть замеченным со студенткой. Он подвез девушку к нужному торговому центру и остался ждать в машине. Все его движения были резкими, нервными, а голос, словно скрипучая дверь, резал слух. Вила несколько раз по дороге хотела его одернуть, заставить замолчать или хотя бы закрыть уши ладонями. Однако она продолжала сидеть и слушать безжалостные наставления, его оглядывания по сторонам в поисках знакомых.
Вила шагала по торговому центру, рассматривая вывески магазинов. В руке она сжимала пятитысячную купюру, которую так хотелось бросить ему в лицо еще там, в машине, но как тогда идти на выпускной? В черной юбке до колена и белой блузке или в джинсах? Ей нужно выглядеть совершенством перед ним, тогда Александр забудет о работе, о своей маме и сделает предложение руки и сердца. На мгновение мечты унесли ее в другой мир, в котором можно было быть прекрасной принцессой и идти рядом с красавцем-принцем. Но реальность звала обратно. Люди беспрерывно шли то в одном направлении, то в другом, суетясь и толкаясь. Девушка смотрела на них в недоумении: вроде праздника никакого не предвидится, а они что-то меряют, берут и вновь бегут. Для нее сама покупка являлась чем-то необычным. Она очень переживала, не представляя себя в примерочной. Ей нужна была его поддержка и совет, а любимый человек боялся даже на улицу выйти вместе. Вила почувствовала, что еще чуть-чуть и расплачется. Девушка сжала кулак с купюрой еще крепче и почувствовала, как хрустнули костяшки пальцев.
Взгляд ее скользнул по яркой вывеске. Вот и злополучный магазин! Вила замешкалась у входа, проклиная Александра за его вероломство, за трусость. К ней тут же подскочила маленькая стройная девушка и спросила:
— Вас что-то интересует?
— Да, — сдавленно прошептала Вила и почувствовала, что кровь приливает к щекам. Рядом с этим хрупким созданием ее фигура напоминала длинного жирафа.
— Это легко сделать с вашим телосложением, — пропела девица. Фраза смутила покупательницу еще больше. Никто никогда не говорил, что у нее привлекательное тело. Даже Александр в минуты близости обычно шептал что-нибудь типа «мне так хорошо с тобой», «у тебя нежная кожа». Вила решила для себя, что это обычная лесть продавца и не стоит лишний раз раскатывать губу. Длинноногая худая дылда — вот кто она.
— На какую сумму вы рассчитываете? — продолжала журчать дамочка, нежно поглаживая вечерние платья своей маленькой ручкой.
Вила задумалась. Пять тысяч — на платье? А туфли? Да и нижнее белье не мешало бы купить.
— Три с половиной тысячи, — пробубнила она, ожидая, что девица сейчас посмеется над ней и выставит из своего отдела.
Однако перед ней начали выставляться наряды: один краше другого. Девушка растерянно взирала на разнообразие расцветок и покроя и не решалась даже прикоснуться к чему-либо. Продавщица, почувствовав ее неуверенность, сама отобрала несколько нарядов и проводила в примерочную. Вила стянула с себя джинсы и рубашечного покроя блузку. Она глянула в зеркало и ужаснулась: в таком нижнем белье стыдно залезать в такие тонкие, нежные вещи. Это все равно, что свинью одеть в модный собачий комбинезон. Вжав голову в плечи, девушка не глядя схватила первое из протянутых платьев.
Продавщица посмотрела на вышедшую из примерочной девушку и не смогла сдержать вздох удивления: алое платье, которое на других смотрелось вульгарно, преобразило ее невзрачную внешность. Волосы заиграли в ярком цвете наряда. Глубокое декольте и короткий до середины бедра покрой подчеркивали все достоинства фигуры. Продавщица с завистью заметила взгляды, которые бросали проходящие мимо мужчины на стоящую у зеркала красотку.
Вила чувствовала себя неуютно в наряде: цвет и открытость ее приводили в ужас. Желание поскорее стянуть его гнало обратно в примерочную. За занавеской девица что-то вещала о правильно подобранном нижнем белье, о фигуре, о яркости. Вила крепко стиснула зубы и потянулась к темно-синему платью. Цвет не вызывающий — уже одно это ей в нем понравилось. Верх был закрыт. Воротник-стоечка. Рукава три четверти приятно обтягивали руки. Девушка радостно улыбнулась. Однако одев его до конца, она обнаружила, насколько же наряд короткий. Продавщица, нетерпеливо подергивая занавески, поинтересовалась:
— У вас все в порядке? Как синее? Подошло?
Вила, стесняясь, вышла из примерочной. В зеркале отразились невообразимо длинные ноги. Девушка, испугавшись своего отражения, отвернулась и затеребила подол, который упорно отказывался удлиняться. Проходящий мимо парень, увидев ее тонкую фигуру через стеклянную стену, громко присвистнул. Вила почувствовала, как румянец заливает ее щеки.
Последнее платье мягкими волнами заскользило по телу. Подол доставал практически до основания лодыжки.
