Хаимович Ханна
Чужая половина мира
Глава 1
«Когда две декады назад наша газета первой опубликовала новость о создании женской гильдии, редакция была завалена письмами. Общество пребывало в недоумении. «А как же айламадский фон?» — вот главный вопрос, который задавали маги. «Чего нам ждать? Каковы будут функции новой гильдии?» — интересовались простые граждане. Совет гильдмейстеров подогревал всеобщее любопытство, воздерживаясь от комментариев. К тому же буквально через несколько дней после приснопамятного объявления в Айламаде разразился магический катаклизм, последствия которого ликвидируют до сих пор. Все хорошо помнят ужас и беспомощность, охватившие страну, когда некая юная ведьма напугала посетителей Премьер-Театра словами: «Маги вас не защитят, они сами сейчас опасны!». А прорывы Арки с последующим отселением целых улиц? И все это с минимумом объяснений со стороны совета! Наконец, получив письмо с вопросом: «Кто же теперь правит Айламадой и почему с появлением женской гильдии начались такие неприятности?», редакция «Магического вестника» решила: наши читатели заслуживают того, чтобы знать правду! Сегодня мы открываем серию публикаций о новой загадочной гильдии и представляем вам ее главу, госпожу Агнессу Инайт, которая ответит на самые волнующие вопросы.
Корреспондент: Здравствуйте, госпожа Инайт. Неужели читатель прав и минувшими катаклизмами мы обязаны появлению женской гильдии?
Агнесса Инайт: Добрый день. Безусловно, нет, хотя эти события и связаны. До сих пор стабильность Арки поддерживала Безликая Сущность — коллективный разум, образованный ведьмами, сброшенными в Арку сто циклов тому назад во время так называемого Малдисского Акта Правосудия. С годами он, если можно так выразиться, износился и недавно рассеялся вовсе. На смену ему пришли мы…
Корр.: То есть стабильность Арки обеспечивали те, кого обвиняли в ее нестабильности? И если бы не вы, Айламада вернулась бы в эру магического хаоса?
А. И.: Да, имело место крупное историческое заблуждение и такая же несправедливость. Мы сейчас восстанавливаем списки тех ведьм…»
Нечеткая фотография в газете чуть искажала мамины черты, смягчала резковатую улыбку. Строгое лицо казалось добрее и чуть моложе. Лайна знала, что строгость обманчива и на самом деле мама бывает ласковой и веселой, а не той неприступной холодной дамой, которой иногда выглядит на фотографиях. В детстве, видя, как она достает праздничное платье и смазывает расческу душистым гелем, Лайна пугалась заранее. Забивалась в угол и начинала плакать, боясь, что мама превратится на вечер в эту красивую, но злую ледяную королеву, да так и останется ею навсегда.
Повзрослев, она избавилась от детского страха. Но на смену ему пришло чувство более мучительное.
Понимание, что такой, как мать, Лайне никогда не стать, сколько ни пытайся.
Пальцы безотчетно комкали тонкую газетную бумагу, сгибая и разгибая уголки страниц.
«Корр.: Как гильдия работает сейчас? У вас ведь еще нет здания? И какая деятельность планируется в будущем? Все поступающие ведьмы станут регулировать активность Арки?
А. И.: Сейчас гильдия насчитывает девять ведьм, включая меня, и кроме того — нескольких подопечных, у которых еще нет обязанностей. Для регулирования Арки этого хватает. В дальнейшем мы будем учить ведьм пользоваться своими силами, после чего они смогут применять эти умения наравне с магами.
Корр.: Но ведь ни в одной мужской гильдии нет вакансий для ведьм.
А. И.: Предполагаю, в будущем это изменится.
Корр.: А как быть с той прослойкой ведьм — и довольно большой! — которая участвует в программе контроля? Муж сдерживает силы жены, но полностью ее обеспечивает. Многих более чем устраивает такой образ жизни. Вы хотите лишить их этого?
А. И.: Среди простых людей многие мужья обеспечивают жен и без программы контроля. Обычная традиционная семья. Мужчина работает, женщина ведет хозяйство и растит детей. Если обоих это более чем устраивает, то я не вижу проблемы.
Корр.: А по-моему, вы идеализируете. Как только ведьмам позволят пользоваться магией, часть таких семей неизбежно распадется.
А. И.: Значит, они изначально не были крепкими. Это к лучшему.
Корр.: Но ведьмы окажутся выброшенными на улицу. Это тоже к лучшему?
А. И.: Мы будем предоставлять им приют. Такая возможность есть уже сейчас, хотя здание гильдии еще не построено. В сторожевых особняках хватает места. Кроме того, мы бы справились с недавними катаклизмами гораздо быстрее, если бы женская гильдия была более многочисленной. Да и в мирное время нам нужны люди. Предстоит еще создавать артефакты…
Корр.: Звучит ободряюще. А вы не боитесь, что многие ведьмы вас просто возненавидят, обвинив в распаде семьи?
А. И. (смеется): Ни одна семья еще не распалась из-за женской гильдии, а вы уже так беспокоитесь. Похвальное радение за здоровье общества. Понимаете, если мужчина выставляет жену за дверь, не вынеся, что она сравнялась с ним в правах, значит, он и до этого, в быту, был домашним тираном. Исключений нет. Так ли ценна подобная семья? Если некоторым женщинам нравится делать из себя жертву, это их выбор, а не моя вина.
Корр.: Было бы интересно узнать мнение самих ведьм по этому поводу. Мы ждем ваших писем по адресу: переулок Мостовой, дом 1, редакция «Магического вестника». Напоминаем, подписка открыта круглый год. Хорошо, госпожа Инайт, я понял вашу позицию. Расскажите, какие артефакты будет производить женская гильдия…»
Магия, магия… Лайна всю жизнь прожила без нее и теперь воспринимала только как некий символ взрослости. Нет, не только символ. Как взрослость саму по себе. Лишь потому она так отчаянно бесилась, понимая, что получить силы пока не может. Умение варить зелья почти не смягчало бессильную ярость. Как и способность чувствовать чужую магию, не снимая слепок и вообще не применяя своей. Бесполезные заменители. Лайне все чаще казалось, что она — безнадежно застрявший в развитии ребенок и останется такой навсегда. Да еще сестра пользовалась магией у нее перед носом, подливая масла в огонь. Лайна любила Эвелину. Но иногда та, сама того не понимая, лишь напоминала, как далеко ей до мамы.
Из них двоих именно Эвелина была похожа на маму. Такие же черные волосы, то же правильное строгое лицо, даже интонации такие же! С интонациями и мимикой еще можно было смириться. Лайна читала, что такое сходство бывает даже в приемных семьях — дети неосознанно перенимают манеру разговора и выражение лица старших. Но иногда, оставаясь дома одна, она всматривалась в зеркало до тех пор, пока собственное лицо не начинало вызывать тошноту. С ненавистью смотрела на невыразительный овал, бледные тонкие губы, слегка вздернутый нос, слишком массивный подбородок…
Брови, чересчур широкие, но зато почти бесцветные, еще можно было пережить. Выщипать, подвести — конечно, не сейчас, а потом, в ту мифическую пору взрослости. Слишком глубоко посаженные, зато зеленые, как у мамы, глаза тоже не вызывали особых нареканий. Тем более на фоне всего остального. Русые волосы — покрасить. Может, даже не в черный. В любой другой цвет, лишь бы это был цвет, а не нынешнее блеклое недоразумение. Но пока что, такой, как есть, Лайна оставалась настоящим уродом. «Вылитый отец» — это звучало как приговор. Не то чтобы вид отца вызывал омерзение… Но быть на него похожей? Нет!
Лайна разглядывала фотографию мамы на первой странице «Магического вестника», любовалась меховым воротником-шалью ее пальто, плотной шляпкой с узкими полями и не могла отделаться от мысли, что нацепи мамину одежду сама — сделалась бы похожей на жабу, вырядившуюся по человеческой моде.
«Корр.: То есть гильдия заработает в полную силу не раньше, чем через год?
А. И.: Я надеюсь, что раньше. Официальное открытие состоится, когда будет готово здание. До тех пор ведьмы, а также все, кто столкнется с магическими аномалиями, спровоцированными Аркой, могут обращаться в любой из наших сторожевых особняков по адресам…»
