Милена Кушкина
Гувернантка для эльфийки
1. Валентина Андреевна
Валентина Андреевна. Сложно привыкнуть к этому имени недавней выпускнице пединститута. Молодая учительница была восторженной девушкой, с детства одержимой чтением, сама пробовала писать стихи и публиковалась в местной газете. Но то, как обычное падение перевернет всю ее жизнь, не смог бы придумать ни один автор-выдумщик в мире.
В тот вечер в конце декабря Валентина шла домой, отработав в школе две смены. Девушка была прирожденным учителем: коллеги ценили новаторский подход, а дети любили ее уроки. Работа была ее единственной радостью, а смотреть, как загораются глаза учеников, — лучшей наградой.
Единственное, что огорчало девушку в тот вечер — отсутствие рядом близкого человека, с которым можно было бы прогуляться по зимнему городу и обсудить творчество поэтов серебряного века. Личная жизнь Валентины не складывалась, все мужчины оказывались недостаточно образованы, а их мир не играл всеми красками мира не был так глубок, как хотелось. Хорошие, положительные парни рядом, конечно же, были, но кто в этом возрасте не мечтает о сказочном принце?
Лёгкий морозец хватал за щеки, снег хрустел под ногами. Было тихо и как-то особенно уютно. Руку оттягивали сумки с тетрадями на проверку и учебниками, а ещё томик Пушкина, — они как раз его с восьмыми классами проходили.
Замечтавшись и цитируя про себя "Зимнее утро", Валентина не заметила, как ступила на скользкую дорожку — не иначе дети днём раскатали. Не удержавшись на ногах, она покатилась вперед и вниз, набирая скорость, пока не упала в сугроб.
Немного повозившись, девушка вылезла из снега и от удивления открыла рот: она явно находилась не в городе. Вокруг простирался хвойный лес, на еловых лапах толстым слоем лежал снег. Ярко светило солнце, и крепкий мороз пробирался под тонкий полушубок.
"Вот это да", — подумала Валентина, выдергивая из сугроба руки, все еще удерживающими сумки с учебниками и тетрадками. Зато теперь стихотворение про мороз и солнце подходило идеально. Только непонятно, что делать красавице, которая очнулась в этом лесу, то есть ей. К полнейшему удивлению Валентины, следов вокруг не было. Даже ее собственных. Как будто она вместе со своими вещами приземлилась прямо в этот сугроб. Куда идти, она совершенно не представляла, но и сидеть на месте было как-то глупо.
Заприметив пригорок, девушка побрела к нему по глубокому снегу. Забравшись повыше, она увидела вдалеке вереницу строений и легкий дымок, поднимавшийся от них.
"Деревня", — подумала Валентина и стала прокладывать путь в сторону единственного на всю округу населённого пункта. Выходило очень медленно и больше походило на бесполезное барахтанье. Руки и ноги замерзли, снег облепил варежки, коварно пробрался в рукава, плотно забился в сапоги и таял там, насквозь промочив носки.
Совершенно выдохшись, Валентина устало упала в сугроб, перекатилась на спину и закрыла глаза. Яркое солнце слепило и заставляло жмуриться. Мороз пробирал до самых костей, руки и ноги казались тяжелымии ледяными чушками, шевелиться больше не хотелось.
Внезапно возникшая тень заслонила яркое солнце, проникавшее под веки. Приоткрыв глаза, девушка увидела совершенно сказочного мужчину, склонившегося над ней. Его одежда напоминала костюмы из музейных коллекций, а длинные темно-каштановые волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Сознание мутилось, перед глазами плыло, но последним, что девушка увидела перед тем, как окончательно провалиться в обморок, были необычной формы остроконечные уши, которые не скрывала прическа незнакомца.
2. Жива
Валентина еле разлепила глаза. Голова гудела, руки и ноги налились свинцом, каменная тяжесть придавила затылок к подушке. За окном было темно, в комнате царил густой полумрак. "Жива" — пронеслось в голове, и девушка снова провалилась в забытье.
В следующий раз Валентина очнулась уже при свете дня. Она чувствовала себя намного лучше, но из-за сильной слабости не смогла сразу сесть, лишь приподняла голову. Окружающая обстановка удивила. По началу девушка даже подумала, что это видение — последствие жара и бреда. Она лежала в комнате с тремя большими незастекленными окнами, выходящими на балкон или веранду, толком было не разглядеть. Все убранство комнаты было выполнено в светло-бежевых тонах. Лепнина под потолком, на стене объемный барельеф с растительным орнаментом. У входа витой кованый подсвечник с двенадцатью свечами. На окнах легкие прозрачные занавески.
Валентина лежала на большой деревянной кровати, легкий ветерок с запахом лета и солнца проникал в комнату сквозь раскрытые окна и путался в волосах. Лето? Но ведь была зима! “Наверное у меня сотрясение мозга и галлюцинации, — подумала она. — Сейчас придет врач, надо попросить таблеточку."
Решила ощупать свою голову на предмет целостности, девушка достала руки из-под одеяла, и увидела, что она одета в белую шелковую рубаху с длинным рукавом. Эта одежда точно была не ее. Может быть больничная? Но обстановка как-то не тянет на обычный стационар. От роившихся в голове мыслей, сознание стало путаться и, кажется, она снова задремала.
Неожиданно в стене напротив кровати отворилась дверь, и в комнату вошла молоденькая девушка, не более 16 лет. «Класс 9-10», — оценила профессиональным взглядом учителя Валентина Андреевна. Собранные в замысловатую прическу волосы девчушки были выкрашены в серебристый цвет и блестели на свету. А вот ушки девочка зря изуродовала, интересно, о чем родители ее думали. Мало того, что проколоты были не только мочки, но и хрящик, так еще и форма у ушей была очень странная, заостренная кверху.
— Как здорово, что ты очнулась! Мы думали, что переохлаждение очень сильное, и ты не выкарабкаешься! — радостно заговорила вошедшая.
Валентину очень покоробило обращение к взрослому, да еще и незнакомому человеку на «ты», но высказываться она не стала, надо было получить больше информации о произошедшем. Она медленно приподнялась на кровати, села и сказала:
— Здравствуйте, девушка! Подскажите, где мы находимся и что со мной произошло?
— Ой, что ты! У нас не принято обращаться на «вы», в вольном городе нет рабов и господ, все равны. Даже к королю нельзя так обращаться. А меня зови Аника. — Информации девочка выдала много, но ясности не добавила.
— Хорошо, Аника, я постараюсь говорить «ты». Меня обычно зовут Валентина. Можно Валя, если покороче.
— Лучше Валентина, — немного подумав, ответила девушка. Видно было, что она была рада помочь гостье даже в такой малости, как выбрать подходящее для общения имя.
— А что за вольный город? И где он? За окном явно не зима, а последнее, что я помню, как замерзала в сугробе.
— Гвинар — город вольных эльфов, — на этих словах Валентина закашлялась и более внимательно рассмотрела внешность своей посетительницы. Девушка была одета в длинное платье изумрудного цвета, отделанное серебристой вышивкой, так подходящей к цвету ее волос. Валентина начинала понимать, что причудливый внешний вид — это не подростковый максимализм, а проявление каких-то местных традиций.
— Чем-то ты заинтересовала дозорный отряд, раз они решились перенести тебя сюда, даже не спросив разрешения у Короля. Я слышала, они с Мирихаром даже поспорили. Но мы заболтались! Тебе надо выпить вот этот общеукрепляющий отвар, он придаст тебе сил, — с этими словами девушка протянула Валентине кружку с теплым напитком, внешне похожим на кисель, а на вкус оказавшимся, как травяной чай с медом и лимоном. Ей понравилось.
После этого Аника быстро помогла Валентине одеться в двухслойное платье, похожее на то, что было надето на ней самой: нижнее прямое, бежевое, из легкой ткани, а верхнее — коричневое платье-халат из плотной ткани с длинным рукавом и воротником-стойкой. Все это перехватывалось на талии кожаным поясом. Завершали образ собранные в высокую прическу волосы. Валентина посмотрелась в зеркало — наряд необычайно шел к ее темно-рыжим волосам и карим глазам.
