Глава 1
Хлипкий, деревянный причал подо мной предательски затрещал.
Я всмотрелась в мутную воду и невольно поморщилась: надеюсь, доски выдержат, и я не окунусь в эту жижу.
— Ты достала? Достала? — пропищала за спиной кузина Лика и елейным голосом добавила в сторону берега, — бабулечка, сейчас, подожди.
Там в старом шезлонге грузно сидела наша ба и нетерпеливо кривила рот, пока я пыталась выловить из озера ее шляпку.
— Тут Кариша все возится, — капризно добавила Лика.
Я одарила ее грозным взглядом, на что она молча развела руками, мол, а что ты хотела, каждый выживает, как может.
Лика, приехавшая поступать, жила у нас всего неделю и наивно верила, что заискивая сможет смягчить черствый характер бабушки.
Три раза “ха”!
Наша ба кремень. После смерти родителей я прожила с ней двенадцать лет и не слышала ни одного ласкового слова. Одно ворчание, что на старости лет на ее голову свалилась такая ноша. Я как-то спросила, зачем она взяла меня к себе? На что бабушка лишь пожала плечами, мол, не бросать же ребенка, что люди подумают. И теперь угодливые потуги глупой сестрицы вызывали только улыбку.
— Ох, Кари, ты смотри, какой красавец, — прошептала Лика.
По причалу вальяжной походкой сытого кота к нам шел парнишка в кепке задом наперед.
— Как я выгляжу, Кариш? — засуетилась сестра.
Я окинула ее взглядом: затянутая в корсет грудь, коротенькие шортики, красные босоножки на платформе, которые “дальновидная” кузина додумалась надеть на пляж. Лика выжидающе заглядывала мне в глаза, и я не удержалась, чтобы не подшутить.
— У тебя лицо чем-то испачкано, — загадочно прошептала я.
Сестра тут же вспыхнула, в панике вытащила из сумочки зеркальце и придирчиво себя осмотрела. Я улыбнулась ее наивности.
— Какая ты вредная, Кари, — Лика обиженно надула губы, — как не стыдно? С таким характером тебя замуж не возьмут. Да и внешне. Ходишь, как чучело и рада. Ну, что это такое? — она ткнула пальцем в мои любимые, потертые джинсы.
Я пожала плечами. Нормальные джинсы, что ей не нравится? С кроссовками и футболкой самое то.
— Привет, кисули, — подошедший парень одарил нас нахальным взглядом.
— У нас тут шляпка улетела. Поможете? — с легким придыханием произнесла сестра, кокетливо накрутив на палец нарощенный локон. Она глупо хихикнула, и я закатила глаза.
— Если нужно прикинуться дурочкой, чтобы взяли замуж, то лучше уж быть одной, — пробормотала я.
— Что-что? — переспросил парень.
— Ах, это Кариша! Моя кузина, — залилась соловьем Лика. — Вы ее не слушайте, пожалуйста, она иногда такие глупости говорит.
— Кариша, — повторил паренек, не сводя с меня насмешливых глаз, — какое необычное имя.
— Ой, мама Кари такая выдумщица была, — тут же подхватила Лика, пытаясь переключить внимание на себя. — Любила все экзотическое.
По блеску в глазах кузины, я поняла, настроена она решительно.
Пока эти двое обсуждали моду на странные детские имена, я на коленях подползла к самому краю причала. Доски подо мной угрожающе трещали, но я упрямо пыталась подцепить шляпку веткой, подобранной на берегу.
У меня почти получилось, как вдруг взгляд скользнул по ветке. Маленький черный паучок беззаботно перешагивал с нее на мои пальцы. Сердце ухнуло в пятки. Я в панике одернула руку и с отчаянным воплем вскочила, пытаясь отряхнуться. Боже, ненавижу пауков! Я лихорадочно замахала руками, боясь, что это чудовище еще на мне. И внезапно доски подо мной провалились. Согретое летним солнцем озеро мягко приняло меня в объятия. Я зажмурилась, боясь открыть глаза в грязной воде, руки скользнули по склизким водорослям.
Словно через вакуум донесся голос сестры:
— Кариш, ты в порядке?
Ее слова странно растягивались. Я осмелилась открыть глаза и вскинула голову. Сквозь толщу воды узнавались силуэты — Лика и непутевый помощник таращились в воду. На лицах было полное недоумение.
— Плыви наверх, — закричал парнишка. — Наверх плыви!
Легко сказать. Судорожно барахтая руками, я шла ко дну, и мысленно чертыхалась, что к двадцати годам не научилась плавать.
Грудь резко сжало, легкие вспыхнули огнем, я рефлекторно открыла рот и удивленно проследила за пузырями, взметнувшимися вверх.
— Почему она не выплывает? — донесся капризный, еле различимый голос сестры.
Перед глазами начало темнеть, а в голове была лишь одна мысль, так некстати пришедшая на ум: “Какие же болваны”.
На миг я провалилась в кромешную тьму, страшную и безысходную, пока чьи-то сильные пальцы не сжались на моих волосах и резко не потянули вверх. Щеки опалило холодом, меня скрутил надрывный кашель, а тело затряслось в попытках избавиться от воды.
Кто-то силой прижал меня к себе, щекой я ощутила жар чужого тела. Сделала глубокий вдох, стараясь выровнять дыхание. Тело все еще рефлекторно дергалось, и кто-то нежно погладил меня по волосам. Ласковый мужской голос что-то нашептывал, я не разбирала слов, но монотонное бормотание успокаивало.
В ушах зазвенело и постепенно бессвязная речь стала различима.
— Глупышка, — выдохнул кто-то мне в висок.
От тихого и вкрадчивого голоса по телу побежали мурашки. Я распахнула глаза и вздрогнула. Золотисто-карие глаза незнакомца с интересом разглядывали мое лицо. На чувственных, почти порочных губах, застыла ироничная улыбка. Черные мокрые волосы прилипли ко лбу, а на смуглой коже блестели капельки воды. Внимательный взгляд, с которым он смотрел, заставил смутиться.
Меня шатало, в голове был туман. Я отстранилась, упираясь ладонями в его плечи, отчего он прижал меня к себе сильнее.
— Зачем в прорубь прыгнула, дурочка? — мягко спросил он, не сводя с меня медовых глаз.
На мгновение я замерла от услышанного. Какой прорубь? Куда прыгнула? Я открыла рот, но не смогла выдавить ни звука — горло схватил спазм.
— Ах ты, ирод поганый! — заорал кто-то совсем рядом.
На мужчину налетела маленькая сгорбившаяся старушка в поношенном тряпье и со всей дури шарахнула по нему метлой, браня на чем свет стоит.
— А ну отпусти девку, паршивец!
Получив несколько оплеух, мужчина сдался и разомкнул руки, я тут же, потеряв равновесие, плюхнулась прямо в… снег. Ошарашенно похлопала глазами и пощупала его пальцами. Настоящий, искристый снег лежал белым покрывалом.
Затем взгляд упал на длинную мокрую сорочку, облепившую моё тело. А где мои любимые джинсы?
Бабка бесновалась, мужчина вяло отбивался, а во мне зарождалось липкое чувство страха. Я окинула взглядом округу: по левую сторону озера был лес, по другую выстроился ряд низеньких каменистых домов. Что за чертовщина?
Я неуклюже поднялась и тут же плюхнулась снова. Ноги не слушались. От отчаяния я замычала, потому что горло до сих пор было сковано. Сердце бешено трепыхалось в груди, в панике я поползла в сторону домиков.
Бабка с мужчиной резко притихли, от неожиданности я обернулась. Мужчина вопросительно поднял бровь и двинулся ко мне. Он шел плавно, с какой-то невероятной грацией, почти бесшумно. Натренированное тело бугрилось мышцами, на груди и животе были белые полосы шрамов. А мокрые насквозь штаны прилипли к ногам, но не было ни намека, что ему холодно, хотя я уже стучала зубами и не чувствовала пальцев.
— Не смей! — закряхтела бабка, когда мужчина потянулся ко мне.
— Уймись, ведьма, — бросил он ей, легко подхватывая меня на руки.
Я засопротивлялась, но сил не было совсем, и через мгновение я стихла в его руках.
— Какая ты холодная, — ласково шепнул он и направился к домикам неподалеку.
Я видела, как за нами плелась старуха, недовольно поджимая губы и буравя мужчину маленькими глазками, словно хотела прожечь в нем дыру. Ее длинный черный балахон развевался при каждом шаге, седые волосы были взъерошены и торчали в разные стороны, а длинный крючковатый нос недовольно морщился. Ну, точно ведьма.
Мы прошли через дворик, украшенный огоньками, к крыльцу небольшого двухэтажного дома. Взгляд зацепился за вывеску над дверью “Таверна Печальные Девы”.
