Янтарный меч - Ольга Ромадина

– Держи ведьму. Держи!

Щеку обожгло огнем – по лицу хлестнула ветка. Лес не хотел прятать чужачку, хватал за кожух, дергал за косу.

Коряга как нарочно попалась под ноги. Ярина рухнула, едва сдержав крик. Склон был скользкий, голый, ухватиться не за что, и она покатилась вниз, впиваясь пальцами в мерзлую землю.

Не разбилась чудом! Нелепо распластавшись на дне, попыталась сообразить, где верх, где низ. Но разлеживаться было некогда. Хруст веток и злые голоса раздались совсем рядом. Ее нагоняли!

– Куда делась?

– Не видать!

Единственным спасением был мертвый почерневший куст. Разлапистые ветки торчали из склона. Ярина скрючилась под ними, закрыла голову руками и взмолилась Охранителям. Пусть защитят. Ведь она не сделала ничего! Попросила еды, и только.

На что селяне могли позариться? На кобылку ее старую? На тощую сумку или плохонькую обувку?

Сердце испуганно бухало в груди.

Голоса слышались рядом, но к оврагу преследователи отчего-то не подходили.

– Нету никого! – раздалось сверху.

Ярина вздрогнула и сильнее вжалась в землю. За ведьму ее, что ли, приняли? Но это ж не Вестария, где чародеи до сих пор хуже нави. Не зря, ох, не зря она избегала сел на пути. Нельзя было в деревне останавливаться, но после долгой скачки Ярина с ног валилась от усталости. Дурища! Понадеялась, что за звонкую монету пустят на ночлег и не станут расспрашивать, куда спешит одинокая девица. Рассчитывалась Ярина мелкими медяшками. Кто, на нее глядя, подумал бы, что в худом кошеле есть чем поживиться?

– В старой дубраве еще бы поискать.

– А успеем? Ночь скоро.

Крики раздавались все дальше.

Ушли. Неужели удалось провести? Даром, что ломилась через лес напролом, как медведь с болячкой в ухе. Выходит, проклятущая коряга помогла, хоть едва и не угробила.

Ярина потерла ноющую ногу. Что делать теперь? Кобылка и нехитрый скарб остались поживой для селян. Верная Марька была в летах: на такой лошади не пахать или по дорогам разъезжать – только на живодерню… Все равно жалко. На скудные сбережения новую не купишь, торговые обозы здесь не ходят. А пешком до Ольховника не добраться.

Голоса давно стихли, только ветер шевелил обнаженные ветви деревьев. Ярина выползла из укрытия и рискнула оглядеться.

Уж лучше бы она этого не делала! Понятно, почему местные не заглянули в овраг. Они попросту боялись подойти!

Земля скрипела под пальцами – черная, выжженная. Ни травинки нигде, даже засохшей, только пара мертвых кустов на склоне. Лес обступал со всех сторон, но держался подальше, будто боялся оскверненного места. А на дне – черная наледь, от которой веяло жутью. Тут без чародейского чутья ясно – дурное место, гиблое.

Колени дрожали, но Ярина упрямо поднялась, кое-как вытирая рукавом разорванной рубахи кровь с лица. Обереги, нашитые матушкой на кожух, отлетели, на штанах зияли дыры – тяжелое некрашеное полотно не выдержало.

Солнце скрылось за верхушками вековых сосен. От деревьев к оврагу ползли длинные изломанные тени. Того и гляди, им навстречу вылезет какая-нибудь нежить, а знакомиться с ней Ярина не хотела. Встать-то дело нехитрое, а попробуй заберись наверх, когда руки трясутся, а впереди ждет враждебный лес. Но лучше протрястись ночь на дереве, чем украсить осиновый сук рядом с деревней.

Ярина карабкалась, то и дело скатываясь на сырое дно. Злые слезы мешали видеть, она размазывала их по лицу и вновь пыталась выбраться.

Упорства ей было не занимать, поэтому прежде чем соседом в вынужденном убежище стал сумрак, она вылезла и, не оглядываясь, кинулась в чащу. Оказаться бы как можно дальше от проклятого места!

Жаль, поздно. В спину дохнуло могильным холодом, на краю оврага сгустился мрак и потек за ней.

Не останавливаться.

Лед сковывал сердце. Хотелось упасть наземь, притвориться корягой. Но Ярина откинула навеянные мороком мысли – не встанет же потом. Или встанет и присоединится к развеселой компании упырей. А то и чего похуже.

От страха перехватывало дыхание. Тени надвигались. Безмолвные, хищные. Примеривались перед прыжком, играли с ней, ждали, когда кончатся ее невеликие силы.

Мруны так не могли. Им не было дела до чувств, утолить бы вечный голод.  А эти наслаждались ужасом.

Укрыться негде! Дыхание клокотало в груди, Ярина неслась дальше, понимая, что вот-вот упадет замертво. Жаль, нож остался в сумке.

Хотя толку-то от ножа! Сюда бы меч янтарный из сказки, тогда нежить не посмела бы ее тронуть! Но и нож сгодится – жизнь оборвать, чтобы не оставить тварям на поживу ни боли, ни страха.

Мысли мелькали всполохами. Ярина бежала из последних сил. Вот бы речка здесь была, да хоть ручеек чахлый! Но откуда им взяться в чащобе? Через проточную воду выползни овражные не перебрались бы.

Когда перед глазами уже мутилось, лес расступился. Спасение пришло внезапно. За высоким частоколом застыла изба: темная, мертвая. Тишины Ярина не боялась, она и селян бы сейчас не испугалась! Лишь бы не достаться хищным теням.

– Помогите! Откройте! – сорвался с губ истошный вопль.

Ворот не было, она замолотила по частоколу изодранными руками.

– Пожалуйста!

По лицу катились слезы. Когда Ярина представляла смерть, думала, что встретит Переправщицу с достоинством, уйдет без лишних жалоб. Но за спиной стояла не белокосая дева, готовая увести по Темной дороге, а то, что изменит, уничтожит безвозвратно.

Она не хотела с этим мириться!

Внезапно частокол под ладонями исчез, чтобы возникнуть уже за спиной. Неведомые хозяева избушки сжалились. Однако Ярина не успела этого понять – впервые в жизни лишилась чувств от пережитого страха.

***

Обычно в сказках прекрасные девы приходят в себя с первыми лучами солнца в объятиях красавца царевича. Ярина, увы, очнулась на стылой весенней земле, с которой едва сошел снег, и не под пение жаворонков, а под глухие шорохи из-за частокола.

Вряд ли обморок продлился дольше пары минут, но тело ломило, пальцы оледенели и едва гнулись. Насилу поднявшись, Ярина бегло осмотрела появившиеся ворота, которых еще недавно не было; двор, здоровенный для лесной сторожки. Да и мрачная изба, такая же мертвая, как и на первый взгляд, больше подходила не охотнику, а отшельнику-чародею. Но если он и жил здесь, то затаился. Небось пожалел, что впустил незваную гостью.

– Есть кто-нибудь? – робко спросила Ярина.

Ответом стала звенящая тишина. Даже нежить за частоколом смолкла.

Зубы клацнули, пришлось изо всех сил сжать челюсти. Ярина