Мой таинственный герой - Ольга Сергеевна Шерстобитова

Эльза Грайс

Вдох – и я, набравшись смелости, открываю глаза. И все еще до последнего надеюсь, что это страшный сон. Гул чужого незнакомого флаера, окружавший меня сумрак. И неизвестность.

Я на миг зажмурилась, нервно сглотнула и попыталась не думать о том, что произошло. Нужно искать выход из сложившейся ситуации. Но не думать не получалось. Воспоминания вспыхнули, вернулась запоздалая дрожь, меня накрыло волной паники. Чтобы усмирить ее, понадобилось время.

Вдох. Выдох. И так раз за разом, сосредотачиваясь только на дыхании. Жаль, мое относительное спокойствие не отменяет случившегося.

Четыре дня назад пропал мой старший брат. И вся наша жизнь – и моя, и родителей – замерла в тревожном ожидании. Мы не получили о нем никаких известий, а сегодня в наш дом ворвались шестеро неизвестных мужчин, одетых в черное. Отца, попытавшегося защитить нас с мамой, они ударили и скрутили первым. Поволокли к флаеру, стоящему неподалеку от нашего дома. После взялись за нас с мамой. Вред причинять не стали, связали и бросили вместе с отцом.

Все произошло за какие-то считаные минуты, мы даже не успели позвать на помощь. Да и стали бы помогать нам те же соседи? Сколько мы ни пытались наладить с ними приятельские отношения, нас все равно старательно избегали. Так часто происходит, если в семье есть одаренный. Кто-то, кто обладает уникальной силой третьего уровня. Кого все опасаются и в глубине души считают чудовищем. Хотя Рик, мой старший брат, никогда монстром не был.

Теперь возвращаться нам некуда. Когда мы взлетели, неизвестные взорвали дом, словно хотели не оставить от нас ни единого следа.

Я кричала, билась, и мне первой вкололи какой-то препарат в плечо.

Воспоминания были такими четкими и такими безнадежными, что захотелось взвыть, но я сдержалась. Снова сосредоточилась на вдохах и выдохах, старательно возвращая себе шаткое равновесие.

Что делать-то?

Шепотом позвала маму, потом отца. Знала, что они находятся рядом, но ответа не получила. Значит, родители до сих пор без сознания. И мы, судя по шуму двигателей, все еще куда-то летим.

Куда? И сколько прошло времени? И есть ли хоть какой-то шанс уйти от наших похитителей? Если мне удастся освободиться от веревок, опутавших руки и ноги, а после помочь родителям, не заметят ли этого наши враги?

Я осторожно поерзала. Из-за шума флаера моих движений не было слышно, и сейчас это оказалось очень кстати. С веревкой на запястьях пришлось повозиться долго, но хорошо, что именно связали, а не надели какие-нибудь наручники с кодом. Видимо, ни меня, ни мою семью не считали большой угрозой. Лишь Рика.

Что с ним? Где он? Жив ли… Один вопрос страшнее другого, и ответов на них у меня нет.

Я скинула веревки, остановилась отдышаться и почувствовала, как флаер стал снижаться. Вскоре раздались незнакомые голоса, но слов не разобрать. Наверняка сейчас к нам заглянут, чтобы проверить, все ли в порядке.

Закрыла глаза, старательно играя вынужденную роль девушки без сознания.

Дверь транспортника действительно распахнулась. Внутрь кто-то вошел, наклонился надо мной. Я затаила дыхание. Жаль, бешено колотящееся от страха сердце унять не получится. Над ним я не властна.

– Они все еще без сознания, – раздался знакомый мужской голос.

Я без труда узнала по нему Дайруса. Это был отец Маркуса, однокурсника моего брата. Так это он нас похитил? И, сдается, замешан в истории пропажи Рика!

Мне отчаянно, до крика, захотелось вскочить, ударить его и вытрясти из него правду о брате, а после – заставить отпустить мою семью. Я с трудом подавила этот порыв. Что шестнадцатилетняя девчонка может противопоставить первому советнику одного из лидеров Ариаты? Тому, кого считают лучшим ищейкой, когда дело касается одаренных ариатов с третьим уровнем способностей.

– Мне нужно возвращаться. Пятеро из вас отправляются со мной, ты останешься и разберешься с ними. В паре часов полета – горная гряда, если выкинуть тела там, никто их не найдет.

Каждое слово Дайруса падало в меня, словно ледяной нож, резало на части и заполняло немыслимым страхом.

– То есть семью Рика убрать? – услышала я другого мужчину.

– С каких это пор мои решения подвергаются сомнениям? – жестко отрезал Дайрус.

Но не дождавшись ни ответа, ни извинений, резко ответил:

– Они теперь бесполезны. Если раньше был смысл оставлять их в живых, чтобы надавить на Рика и заставить его работать на нас, то сейчас, когда он категорически отказался и сбежал, разнеся здание, где его держали, на куски, его семья в заложниках нам не нужна. Избавься от них!

Резко хлопнула дверь, отрезая от меня голосов. Ответа тех, кто сопровождал нас, я не услышала. Да и важен ли он именно сейчас, когда почти все мысли заняты новостями о брате. Внутри, несмотря на все тревоги и страх, стало легче. Рик жив, и это главное!

За стенами послышался шум: улетел флаер Дайруса и пятерых его подчиненных.

Дверь помещения, где держали меня с родителями, неожиданно вновь распахнулась, и я не успела закрыть глаза и притвориться, что нахожусь без сознания. Неизвестный мужчина в черной форме с зеркальным шлемом заглянул внутрь. Он на миг откинул его часть, прикрывающую глаза. Внимательный, серьезный взгляд пронзил насквозь, заставил волну страха пройти от макушек до пяток.

Медленно опустила глаза, чувствуя, будто задыхаюсь. И замерла, ощутив себя загнанной мышью, цепляясь взором за кобуру с бластером, которая крепилась у незнакомца на поясе. Хватит одного выстрела, чтобы убить меня.

Но я не хочу умирать! Только разве мое желание имеет значение?

Незнакомец внезапно вытащил нож, наклонился и быстро перерезал веревки на моих ногах.

Я нервно сглотнула, не понимая, зачем он это сделал, и медленно села, не сводя с него глаз, готовая в любую минуту к нападению. Мужчина так и стоял, не предпринимая никаких действий. Я оглянулась на родителей, по-прежнему не пришедших в сознание.

Выдохнула. Они живы, и остальное пока не имеет значения.

О побеге, правда, теперь не шло и речи, потому что без отца и мамы я никуда не пойду, ни за что их не брошу. Да и выстрел догонит быстрее, чем шевельнутся мои ноги.

Я прикусила губу. Случайно бросила взгляд на свои ладони и увидела, как раны на коже, которые оставила веревка, моментально, прямо на глазах затягиваются. С невероятным трудом подавила вскрик. Слишком хорошо понимала, что это означает. Мой дар, едва дотягивавший до второго уровня, сделал скачок.