Руби Диксон
«Пара варвара»
Серия: Варвары ледяной планеты (книга 6)
Автор: Руби Диксон
Название на русском: Пара варвара
Серия: Варвары ледяной планеты_6
Перевод: Сандра (1–5 гл.), Женя (с 6 гл.)
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Александра Йейл
Оформление:
Eva_Ber
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Часть 1
ДЖОСИ
Я осталась последней одинокой женщиной на всей ледяной планете. Я вижу, как Тиффани со своей новоиспеченной парой Салухом направляются в их пещеру, пока все остальные еще празднуют, однако настроение у меня совсем не праздничное. Я вся в переживаниях. Не люблю я грузиться по поводу того, чего изменить я не в силах, но вот это как раз то, что меня беспокоит. Остаться единственной неспаренной женщиной, которая и так по жизни всегда была одинокой? Это вызывает обеспокоенность. Будет ли у меня собственная пещера? Или мне придется застрять в чей-то чужой пещере, словно забракованной ошибке природы? Мне что, придется слушать, как все остальные вокруг занимаются любовью, и понимать, что пары у меня никогда не будет, потому что Харлоу не может починить тот дурацкий хирургический аппарат?
С горечью в душе я пялюсь в пламя костра, размышляя о своей нелепой, дурацкой спирали, которая никак не хочет выходить, хотя с тех пор, как мы приземлились, прошло больше полутора лет, и моя вошь с такого рода вещами должна была разобраться и исправить. Вокруг меня все на этом празднике счастливы и веселятся, но мне не охота разделять их радость. Все было не так уж и плохо, когда я была не последним неспаренным человеком. Тогда я не чувствовала себя полностью и безоговорочно отвергнутой.
Сейчас? Я как оловянный солдатик торчу тут в одиночестве, и чувствую я себя полностью и безоговорочно отвергнутой.
Это то чувство, к которому я уже вроде как привыкла после того, как, еще в детстве, меня вышвырнули из полдюжины приютных семей. Семьи, которую я могла бы назвать своей, у меня никогда не было, а люди, которые врывались в мою жизнь, столь же быстро давали задний ход и покидали ее. Но я не зацикливаюсь на прошлом. Дерьмо в жизни приключается со всеми.
Впрочем, здесь, на ледяной планете, я ощущала себя так, будто я являлась частью семьи, по крайней мере, некоторое время. Человеческих женщин было двенадцать, а у ша-кхаев женщин было всего четыре на их тридцать с лишним мужчин. Они посчитали нас чем-то особенным, даром со звезд, который следует всячески баловать и окружать заботой. Впервые я оказалась частью группы, семьи. Но тут девушки одна за другой стали обзаводиться парами. Сначала Джорджи, затем Лиз, ну а потом и остальные — Стейси, Нора, Ариана, Харлоу и все прочие. Одна за другой они спаривались с большими, шикарными, абсолютно преданными синими парнями, которые убеждены, что их дарованные им судьбой пары не способны ни на что плохое, и души в них не чают. А теперь все они штампуют детишек и здесь, на ледяной планете, наслаждаются счастливейшим временем своей жизни.
Сложновато не ревновать. И это было не так уж трудно, когда первоначальный всплеск спариваний девчонок миновал меня, Клэр и Тиффани. Все было в порядке, ведь моя вошь — симбионт, который поддерживает во мне жизнь и играет роль свахи, отвергла не только меня.
Но тут, неожиданно, Клэр обзавелась парой.
А потом и Тиффани нашла себе пару.
Похоже я единственная, чья вошь взяла перерыв на обед. Предполагается, что вошь должна за мной присматривать и обо мне заботиться. Она должна всеми возможными способами поддерживать меня здоровой, привести в порядок и восстановить мое тело, чтобы я могла выдерживать суровые условия на этой новой планете, а также она должна подобрать для меня идеальную пару. Как только она это сделает, я начну резонировать — моя вошь завибрирует, окажись та рядом с этим идеальным мужчиной, дабы я узнала, кто предназначенный мне избранник, ну а потом мы сможем заниматься невероятно бурным, многократным сексом, до тех пор, пока не заделаем миленького, покрытого мягким пухом синенького малыша. Но я так и не резонирую, и я знаю, что это из-за дурацкой спирали, застрявшей в моей… ну, сами-знаете-где.
Ты не можешь забеременеть, если ты на контрацептивах, и не можешь резонировать, если не можешь забеременеть.
Так погано на душе знать точную причину того, почему просиживаю штаны на скамейке запасных и не в силах что-нибудь изменить.
Я упираюсь взглядом в центральный костер. Многовато для того, чтобы не стать нудным пессимистом. Тяжко видеть, как всем вокруг достается все то, о чем ты всегда мечтала — пару, семью, детей, — а ты умудряешься и дальше оказываться в пролете.
Мои глаза ловят слабое движение, и, оторвав взгляд от колыхающийся огня, я вижу хмурящееся на меня знакомое лицо. Хэйден. Уф. Последний, кого я хочу видеть с обеих пещер ша-кхаев, так это он. Он выглядит более раздраженным, чем обычно, что для него является своего рода настоящим подвигом. Не будь он таким засранцем, он был бы очень даже красивым. Ну, наверное. Он, конечно же, крупный и с отлично развитой мускулатурой, как и все мужчины ша-кхай. У него большие изогнутые, закрученные рога, выступающие изо лба, как на голове у барана. Кожа у него бледно-синяя, а лоб покрыт плотными пластинчатыми наростами, которые должны были бы сделать его похожим на мутанта, однако лишь подчеркивают, насколько сильны остальные черты его лица. И у него длинные, черные волосы ша-кхаев, но свои он носит выбритыми по бокам и заплетенные в одну, очень длинную косу, начинающейся с макушки головы и спускающейся вниз по спине. Возможно, кому-то и нравятся такого типа мужчины, но не мне. Его хвост при виде меня гневно стегается, словно даже от одного взгляда на меня он выходит из себя.
Наши глаза встречаются, и он перекрещивает на груди руки, словно провоцируя меня встать и пойти с ним повздорить.
Подумаешь. Я корчу ему рожицу. Ума не приложу, почему я его так сильно бешу, но мне это уже надоело. Я немножко рада — и как ни странно, разочарована — когда он украдкой уходит прочь. Я прям-таки приветствовала бы ссору с ним, вот только он по-настоящему не ссорится. В основном, свирепо пялясь, он выдает несколько отборных слов, после чего бросается прочь, когда я его уже достаточно взбесила.
Я подталкиваю локтем Фарли, которая со своими горшочками с красками пристроилась рядышком со мной. Она малюет на своей руке сверху вниз праздничную красную линию.
— А что теперь-то с Хэйденом не так?
— М-м? — она обмакивает кисточку в красную краску, а потом рисует точку на моей руке.
— Он кажется более взбешенным, чем обычно, — говорю я ей, послушно поворачивая руку, чтобы она могла нарисовать синюю точку рядом с красной.
— А! Он очень… рассердился…. когда узнал, что ты пошла в Главные пещеры племени в одиночку. Он несколько часов орал на Таушена.
У меня брови полезли вверх.
— Но почему? Он же ненавидит меня.
Ему следовало радоваться тому, что недавно я отправилась в это жуткое и опасное путешествие. Вероятно, он надеялся, что я провалюсь в какой-нибудь сугроб и никогда из него уже не выберусь.
Пожав плечами, она держит мою руку, рисуя на ней кружок, вызывая щекотливые ощущения.
— Он очень ревностно оберегает женщин. Он считает, что рисковать ими — это идиотизм.
О, меня сейчас стошнит. Значит, он шовинист.
— Я была в полном порядке.
Конечно, было немного страшновато, но я справилась. Я отправилась в путь, поскольку у нас не было другого выбора. Тифф, Таушен, Салух и я находились в пещере старейшин — несколько сотен лет назад потерпевшем крушение космическом корабле ша-кхаев — когда Тифф обнаружила надвигающейся сильную бурю. Мы решили отправить гонцов, чтобы предупредить как Южную пещеру (мой дом), так и главную. Тифф повредила лодыжку, поэтому Салух остался с ней. Таушен отправился обратно в более долгий путь — в Южную пещеру, а я направилась в главную пещеру, чтобы предупредить их, несмотря на надвигающаяся метель и то, что я никогда раньше не путешествовала в одиночку.
