И даже смерть не разлучит нас (СИ) - Елена Лесовских

Мир Эалон. Государство Сейтан. Дворец императора.

Император нервно перебирал бумаги у себя на столе и никак не мог ни на чем сосредоточиться. Сегодня на его столе оказался очень интересный документ. И все его мысли были о нем.

Раздался стук в дверь.

— Заходи. — разрешил хозяин кабинета.

Он точно знал, кто стоит по ту сторону двери.

Дверь отворилась и вошёл молодой мужчина.

— Ты звал меня, отец? — вошедший прошел и сел в кресло напротив императора.

— Да. На почитай. — он протянул сыну лист бумаги.

По мере прочтения брови молодого человека взметнулись вверх, а затем он нахмурился. Все было очень серьезно. Когда он зашёл, то сразу заметил встревоженность отца, теперь причина была ясна.

— Если это действительно он, мы не должны упустить его. — император подался вперёд и впился глазами в сына. — На кону благополучие нашего народа. Ты же понимаешь, что я не могу никому это доверить кроме тебя? — он дождался кивка и продолжил. — Ты знаешь, что делать. Иди.

— Да, отец.

Молодой человек поднялся, склонил голову и стремительно вышел из кабинета. Император устало откинулся на спинку кресла. У них появился шанс. Призрачный. Но все же это было больше, чем ничего. Его сын сделает всё, как нужно. Да поможет ему Милосердная!

Где-то в безвременье.

…В небольшом зале стояла женщина в длинном черном плаще, капюшон которого полностью скрывал ее лицо, и смотрела в огромное зеркало, где как в калейдоскопе мелькали разные картинки. Ситуация не радовала. Она видела, что происходит, но помочь ничем не могла. Пока не могла…

— Ты уверена, что у нас получится? — раздался позади нее голос. — Это же такой риск и непредсказуемость…

К ней подошла ещё одна представительница прекрасного пола. Это была красивая светловолосая девушка в длинном золотистом платье.

— У нас нет выхода. — ответила ей женщина в черном. — Это наш единственный шанс.

Она резко развернулась и направилась на выход из зала. Время, которое они ждали две тысячи лет пришло…

Земля. Наши дни.

…Пип. Пип. Пип… Господи, что же так нудно пищит над ухом? Я перевернулась на другой бок, но противный звук просто сводил с ума. Да чтоб тебя! Поспать не даёт! Я подскочила на кровати, ища источник раздражения. Нифига себе! Где это я? Судя по обстановке, в больнице, а противный звук издают приборы, которых здесь… аж три штуки! И как я сюда попала? Потерла виски. Ничего не помню. Прислушалась к себе, вроде ничего не болит, даже наоборот в теле была необычайная лёгкость. Я осторожно пошевелилась, а затем встала с кровати и сделала пару шагов, в направлении двери, чтобы найти хоть кого-то, кто объяснил бы мне, что происходит. И тут дверь открылась, и в палату вошла моя сестра в каком-то медицинском обмундировании. Кажется, это какая-то специальная одноразовая одежда, которая не нарушает стерильность помещения. Маша была в сопровождении мужчины, в котором явно угадывался врач. По лицу сестры текли слезы, она пыталась их стереть, но безуспешно.

— Мария Александровна, у вас несколько минут. — сказал доктор. — Здесь вообще не должно быть посторонних, все же реанимация, но Павел Иванович попросил за вас.

— Да. Да. Я понимаю. — сквозь всхлипы проговорила сестра. — Я быстро. Только взгляну на нее.

Они совершенно не обращали на меня внимание. Сестра смотрела куда-то позади меня и все так же вытирала слезы.

— Маш, а что случилось? — позвала я сестру.

Но она меня не услышала.

— Маш! Маша! — позвала громче.

— Сергей Анатольевич, скажите, есть надежда? — она говорила вместе со мной.

Маша не слышала меня или делала вид, что не слышит.

Что здесь вообще происходит?

— Надежда есть всегда. — философски заметил доктор. — Но случай очень тяжёлый.

— Можно мне подойти ближе? — Маша посмотрела на доктора.

Тот кивнул, и…она прошла совсем рядом, не замечая меня, словно я — пустое место. Я возмущённо повернулась за ней, но слова застряли у меня в горле, так как моя старшая сестра подошла к кровати, на которой обвешанная разными трубками лежала… я?

Как такое может быть? Я осмотрела себя. Руки. Ноги. Я здесь! Но кто же тогда там?

Тем временем сестра, зажимая рот рукой, видимо, для того, чтобы не разреветься в голос, смотрела на ту меня, которая лежала на кровати.

— Ринка, как же так? — спросила она тихо.

— Мария Александровна, время. — напомнил врач.

— Да. Да. Сейчас.

Сестра посмотрела на мужчину и вернулась к лежащей без сознания девушке, потом прикоснулась к ее руке, словно прощаясь, и, шмыгнув носом, отошла к врачу. Тот открыл перед ней дверь, и, бросив на кровать последний взгляд, Маша ушла. За ней вышел врач, оставив меня наедине с собой в буквальном смысле.

Я, абсолютно ничего не понимая, подошла ближе, чтобы взглянуть на вторую меня, лежащую на больничной кровати… То что это была я, как-то мало верилось, потому что я ощущала себя в своем теле, но ситуация настораживала.

Девушка была действительно моей точной копией. Только очень побитой местами копией.

— Тебя что грузовик переехал? — спросила я вслух.

— Внедорожник. — вдруг раздался женский голос у меня за спиной.

От неожиданности я подскочила и развернулась. Передо мной стояла очень высокая женщина (судя по голосу), закутанная в длинный черный плащ.

— Вы кто? — вырвалось у меня.

— У вас меня называют Смертью. — ответила она.

— Эээээ. Вы шутите? — усмехнулась я.

— Отнюдь. Не веришь, Дарина?

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Я много чего знаю. — ее голос был спокоен.

Она подошла и встала рядом со мной. Было понятно, что она смотрит на девушку на кровати.

— Даааа. — протянула женщина. — Видок у тебя на этот раз не очень.

— Как это? — не поняла я. — То есть… в смысле "на этот раз"?

— Ну так мы с тобой не в первый раз видимся. — в ее голосе чувствовалась улыбка.

— Да? — заторможенно спросила я.

— Однозначно. — капюшон колыхнулся, словно она кивнула.

— Я вас не помню.

— Ещё бы ты меня помнила. — она все таки там улыбается. — Ты и на этот раз не вспомнишь, если только…

Женщина замолчала.

— Если только что? — я хотела, чтобы она договорила.

— Скоро узнаешь. Кстати, это действительно ты.

Из-под плаща высунулась рука в черной перчатке и указала на кровать.

— Я здесь. — не согласилась я.

— Ты — душа, а это тело. Ты, скажем так, нематериальная. — капюшон повернулся ко мне. — Не веришь? Попробуй взять что-нибудь.