Мара Дарова
Отобрать для (у) князя, или Невеста из другого места
Глава 1
Утро обещало быть добрым, потому уже в пять я проснулась, умылась и, собрав все пожитки, сидела на чемодане, а точнее, на спортивной сумке. Если быть совсем честной, то расположилась я на скрипучей казенной койке, а сумка пряталась под ней. Но кому важны такие детали? Главное, что сегодня меня, верой и правдой, или лучше сказать левым и правым боком, отлежавшую в инфекционной больничке целых четырнадцать прозябательных дней, обещали выписать. Ибо здорова я! Прошло воспаление легких, побеждено уколами антибиотиков в мягкое место и втыкательно-вливательными манипуляциями по венам. Соседку мою по двухместной палате еще вчера выписали, так что я весь прошлый день лезла со скуки на стену и сегодня была на низком старте, с рассвета ожидая лечащего врача с выпиской! Понимала, конечно, Елена Никитична раньше десяти не явится, но все равно, маясь бездельем, пытаясь читать развлекательный роман про попавшую в другой мир девушку, то и дело зыркала на дверь. Лежать без дела было сложно до ломоты костей, не привыкла я к такому. Вот совсем не привыкла. А тут… Пришлось.
Как раз около десяти часов дверь в палату боксового типа отворилась, и на пороге появилась Елена Никитична. Врач выглядела как-то странновато, немного всклокоченной, будто куда-то неимоверно торопящейся, да и в палату она не вошла, а можно сказать, влетела.
— Так, больная, — начала она своим гнусавым голоском. — Анализы ваши пришли…
— Какие анализы? — удивилась я, потому как последние, контрольные, которые сдавала, мне врачиха еще вчера озвучила, сказала, что хорошо все, потому и выписывать собиралась. А тут снова.
— Плохие анализы, очень плохие! — торопливо сообщила Елена Никитична.
— Как это плохие? Вчера нормальные были… — ошарашенно поинтересовалась я.
— Ну поплохели! До того поплохели, что выводы неутешительные по ним! — заявила врачиха.
— Испортились что ли? — растерянно буркнула я в ответ.
— Это вы, милая моя, испортили, — выдала женщина в белом халате, поправляя высокую прическу-гнездо. — Смертельно больны, умираете вы…
И лицо такое сделала скорбное, аж тошно стало.
— Вы что?! — ошалело выдохнула я. — Мне умирать нельзя! У меня же…
— Вот и я так думаю! Умирать вам ни к чему, молоды еще, — закивала Елена Никитична, тут же присела на край моей койки и, заглядывая в глаза, доверительно так заявила: — Потому хочу предложить вам выход…
«Взятку хочет!» — мелькнуло у меня в мыслях.
— Денег у меня нет, — рыкнула я тут же, захлопывая и откладывая в сторону книжонку, которую держала в руках еще до того момента, как врачиха появилась на пороге.
— Ох, какие мы… Кругом меркантильность узреть хотим! — закатила глаза Елена Никитична. — Мне ваши деньги, милочка, не нужны. Я желаю вам добра из исключительно альтруистических соображений. Можно сказать, мечту вашу исполнить пытаюсь. Вы же хотели замуж? За принца хотели, так?
Я нахмурилась, припоминая, что в скорой, когда меня с температурой под сорок везли в больничку, я лежала на кушетке, прикрученной болтами к полу машины, и думала, что помру. Вот прямо сейчас, молодой и… Как бы так выразиться-то… Не познавшей тела мужского. Ага! Глядя мутным взглядом на мужика-фельдшера средних лет, выдала тогда примерно следующее.
— Я ведь умру? Умру, да?
— Да не умрешь, — фыркнул тот в ответ.
— А трясет и ломает все тело так, что кажется, будто помру… — уставилась я в потолок, где нестерпимо-ярко горел светильник. — А мне нельзя! У меня же трое…
— Детей что ль? — удивился фельдшер.
— Нет, две сестры и брат, — буркнула я в ответ. — А родителей нет.
— А муж?
— И мужа нет…
— А чего так-то? Ты ж вон, даже в состоянии нестояния, симпатичная вполне, фигуристая…
— А потому что я замуж хочу! Но не абы за кого, а за… За… Ну за принца!
Фельдшер разоржался, как настоящий конь.
— Нехорошо смеяться над умирающей! — простонала я, наблюдая, как лампа, освещавшая салон, плавает у меня перед глазами, извиваясь зигзагом.
— Да не умрешь ты! Молодая, организм сильный. Сейчас укольчик температуру собьет и полегчает.
— А это мое последнее желание! Предсмертное! Хочу выйти замуж за такого, чтоб, как говорится, голубых кровей! — настаивала я на своем. Ну точно, мозг закипал, не меньше, такую ахинею несла!
— Я понял, понял, — совсем другим, полным тревоги голосом заявил мужик. — Дай-ка руку, еще уколем тебя, а то что-то ты… Довезти бы... Чего раньше-то к врачам не пошла?
— Некогда было…
Вспомнив весь этот непотребный разговор, поглядела я на Елену Никитичну и нервно сглотнула. Неужели фельдшер скорой ей рассказал о том, как я по дороге в больницу бредила? Вот гад! А как же врачебная тайна, а? Я ж не в себе была! А он…
— Давайте лучше вернемся к анализам моим, которые плохие, хуже некуда. Может их пересдать? Может там ошибка какая-то? — попыталась я повернуть разговор в другое русло.
— Нет, пересдавать мы ничего не будем, — непререкаемым тоном заявила врачиха. — Чтобы спасти тебя, есть только один вариант — отправить в другой мир.
— Куд-а-а-а? — протянула я, моментально задумываясь о том, а не заболела ли сама Елена Никитична.
— В другой мир. Что тут непонятного? Ты же грамотная, книжки вот на тему соответствующую читаешь, — она постучала ногтем по томику, что лежал рядом со мной. — Так. Меньше разговоров — больше дела.
Врачиха поднялась на ноги.
— Давай, вставай уже! — приказала она.
— Зачем вставать?
— Чтобы в другой мир за мужем отправиться! Что ты такая непонятливая-то? Давай быстрей, а то у меня сегодня еще таких… в смысле дел много! — тараторила женщина. — По дороге выздоровеешь как раз.
Я прищурилась, начиная понимать, что дело не в рассудке этой женщины, а в самой Елене Никитичне… Голос вроде ее, манеры ее, но что-то не стыкуется… Не желая связываться с этой тетенькой, я встала, шасть в тапки, и к двери.
— Куда? — меня схватили за руку и потянули на себя.
— Подальше отсюда! — выпалила я, вырываясь. Силы были неравны. Елена Никитична — женщина дородная, кило за сто чистого веса, а я — мелкотня, метр с кепкой в прыжке, кожа и кости, да кое-где по малости местами выпирает… Потому попытка освободиться оказалась тщетной. — Нет у меня никаких анализов плохих, и не умираю я. А вы... вы... рептилоид! Или еще кто! И врача моего, поди, сожрали!
— Ого, прыткая, проницательная и говорливая! — заключила женщина, и тон такой, будто всю жизнь не рецепты писала, а приказы раздавала. — Это хорошо, это тебе пригодится! Давай, отправляйся уже! Не задерживай меня, некогда мне!
И - оп! - руку мне заломила, не хуже борца самбо, да и пихнула в спину так, что полетела я чуть ли не кувырком. Мир перед моими глазами вдруг стал невероятно ярким. Я зажмурилась и задохнулась, ощущая, что падаю.
Глава 2
Шмяк! Хоть полет и длился долю секунды, приземление было ни разу не мягким. Я знатно приложилась обо что-то твердое спиной. Воздух вылетел из легких рывком и обратно набираться не желал. Перед глазами поплыло. Сумев наконец вдохнуть, первым делом пошевелила пальцами на ногах, проверяя, не отказала ли от удара нижняя половина тела. Хвала всему сущему, не отказала. Охая и ахая, радуясь, что наконец смогла сделать вдох, перевернулась, старательно моргая и пытаясь навести резкость, сидя на кортачках, огляделась.
Окружающая действительность была подернута туманной дымкой, сквозь которую проглядывали странные такие каменные домишки без окон, со скульптурами около них. Возле одного такого я и шмякнулась.
— Матерь божья! — выдохнула я, встав в полный рост и разглядев среди этих строений надгробия. — Да это же кладбище!
Домики оказались склепами, скульптуры — вероятно, изображениями усопших. Что там моя спятившая врач говорила о смертельной болезни? Может правду вещала, может я уже того, преставилась?! Обняла себя руками, ощущая, как в своем тонком хлопковом пижамном костюме, никаким местом не приспособленном для прогулок по погостам, начинаю околевать.
