- Хорошо.
Вечер шел как-то скомкано. Неужели ему так не понравился рисунок? Знала бы, лучше бы не рисовала вовсе. Махнув на все рукой, я пораньше отправилась спать.
Стефан с мрачной решительностью мерил гостиную шагами, когда в дверь, наконец, позвонили. Поскорее впустив гостя, он снова вернулся в гостиную и сел на диван.
- Ну, рассказывай, полный идиот, что она у тебя тут нарисовала, что ты пропал, - сказал Гарнс.
- Дело-то серьезное, а тебе все хихоньки да хахоньки, - недовольно сказал Стефан.
- Слушай, да, что у тебя тут такое приключилось, что ты как будто на солнце побывал.
- Побывал и даже погрелся. Горячо. Но это пустяки, - отмахнулся вампир.
- Что, правда? - всполошился Гарнс. - Ты что, совсем?
- Я теперь уже не знаю, когда же я рехнулся. То ли когда что мне понадобился человек, то ли когда выбрал Делию.
- Похоже, еще при рождении, - предложил свой вариант Гарнс.
- Такое тоже может быть, - покорно кивнул Стефан.
- Да что такое приключилось? - всерьез обеспокоился Гарнс.
- Она меня нарисовала.
- И что? Ты что не знал, что она художница? Что такого-то? - не понял Гарнс.
- Да знал, я знал. Просто она нарисовала меня именно таким, какой я есть!
- В смысле?
- Да в прямом, мне кажется, она догадалась.
- О чем именно?
- Она меня сегодня спросила, почему я выбрал ее.
- И что ты ей ответил?
- Ничего, я увидел то, что она нарисовала. Она точно догадалась, - сокрушался Стефан.
- Да покажи ты мне рисунок-то, - попросил Гарнс.
- Она его с собой унесла. Сейчас принесу, - кивнул Стефан.
Он тихо прошел по коридору, вошел в комнату. Рисунок лежал на столе, с которого почти мгновенно исчез. Через несколько секунд Стефан уже протягивал другу лист бумаги, с синим портретом на нем.
- А она у тебя талантливая. Так, похоже, - похвалил Гарнс.
- Да ты посмотри, как она нарисовала! - воскликнул Стефан. - Неужели у меня на лбу написано, что я ее люблю?
- Сейчас да, - спокойно ответил Гарнс, покосившись на лоб собеседника. - А вообще, я не понимаю, чего ты так переполошился.
- Как это? Да ты посмотри! Если я так на нее смотрю, то она точно уже все поняла.
- Да как? Что такого-то? Ну, получился ты у нее немного человечнее, чем вампир, и все. На диван она тебя немного странно усадила, волосы распустила, твою обычную неопрятность пририсовала, добавила грусти и нерешительности. Между прочим, ты в последнее время именно такой! А, в общем, я не пойму на что ты жалуешься. Она тебя не кровожадным монстром видит, а вполне обычным вампиром, разве что чуть более романтичным. Хотя тебе такой образ больше подходит, чем тот трудяга-юрист с непроницаемой миной, которую ты на себя нацепил.
- Ты так думаешь? - усомнился Стефан.
- Нет, так думает мой левый ботинок, а я думаю, что ты полный балбес, к тому же, еще полностью влюбленный в человека. Было бы в сто раз проще, если бы ты ее укусил.
- Я не буду ее кусать!
- Да знаю-знаю, - отмахнулся Гарнс, отдавая рисунок, который через несколько секунд уже лежал на прежнем месте.
- Что скажешь?
- Что ты полный идиот, и ты пропал. Но ты и сам это знаешь.
Стефан оторопело смотрел на друга.
- Стеф, друг, я так и не понял, чего ты так переживал! Ну ладно, нарисовала она тебя не так, как надо. Но это же ничего не значит. Художники вообще видят мир по-другому. Ну, захотелось ее правой пятке, чтобы ты сидел на диване в незастегнутой рубашке со свободными волосами и смотрелся на картинке, как брошенный любовник, и что теперь? Завтра она тебя нарисует в доспехах и с мечом наголо, но это же не значит, что она видела тебя в битве под Кармасом! А потом вообще голым в ванной нарисует! Тебе ж не сто лет, чтобы в присутствии вампирш краснеть и пороть всякую чушь!
- Я в присутствии вампирш никогда не краснел и чушь не порол, - насупился Стефан.
- Да знаю. Но заметь, у меня с Хельгой все в порядке, скоро столетие со дня свадьбы справим!
- Поздравляю, - мрачно пробормотал Стефан.
- Куда бы было проще, если бы ты выбрал себе обычную вампиршу, а не человеческую девушку.
- Кто бы сомневался, - передразнил Стефан. - Но что уж выбралось.
- Ну, выбралось и выбралось. Чего ты переживаешь-то? Ну, поняла она, что ты ее любишь, и что? Или ты от нее всю ее короткую жизнь это скрывать намерен?
- Нет.
- Ну и что тогда? Даже лучше, если она поняла. Хоть бы бояться не будет.
- Да она и так не боится.
- А ты ей про сон вампиров рассказал?
- Она видела.
- Видела? - Гарнс аж на месте подскочил. - Ну, ты идиот!
- Да я тебе это еще по телефону сказал. Собственно, в тот день я и позагорал.
- И что она?
- Да ничего, - пожал плечами Стефан. - Заорала, потом поплакала немного и успокоилась, сказав, что предупреждать же надо.
- Здравая мысль, жаль не твоя, - похвалил Гарнс.
- Она сегодня еще у меня спрашивала, почему я никогда не улыбаюсь.
- Я надеюсь, ты ей ничего про межрасовый кодекс не наплел?
- Я что, по-твоему, совсем с головой не дружу?
- Да с тебя станется, - покачал головой вампир. - Так что ты ей сказал?
- Да как есть, так и сказал. Мол, люди неправильно истолковывают вампирью улыбку.
- А потом полдня растолковывал, как ее правильно истолковывать? - хохотнул Гарнс.
Стефан тяжело вздохнул.
- Знаешь, что она мне на это ответила?
- На тридцать три положения кодекса вампиров относительно оскала? Даже представить не могу, - Гарнс хохотал уже в голос.
- Да тьфу, на тебя. Ничего я ей про кодекс не говорил, он уже устарел и недействителен!
- А если бы не устарел, то сказал бы? - Гарнс сполз по креслу вниз.
- Гарнс, да кончай издеваться! Я тебе серьезно! Она мне сказала, что ей страшнее находиться в одной комнате с вечно серьезным вампиром, чем со смеющимся!
- Ну да, после того, как она увидела спящего вампира, улыбка ей по барабану, - хрюкнул откуда-то с пола Гарнс. - Да у тебя не девица, а клад! Тебя уже не боится, спящего вампира простой истерикой пережила, и против улыбки ничего не имеет. Не пойму, чего тебе в жизни не хватает!
- Ты прекрасно знаешь, - вдруг резко погрустнел Стефан. - Тебе, равно как и мне, известно, что вампиры любят только один раз в жизни. И если один вампир может добиваться другого всю свою жизнь, то Делия человек.
