Солнце зашло. Жаркие фиолетовые тени протянулись между домами. Я уже поворачивала назад, когда некий мужчина неожиданно появился из какого-то подобия ангара, который я до того не заметила.
— Ты давно тут стоишь, — сказал он. — Чего ты хочешь?
Анести/Лорен, опытный лжец, ответила:
— Ну, я просто знала женщину, которая здесь раньше работала. Около 12 лет назад.
Всегда лги насколько возможно ближе к истине. Я знала ее — около двадцати минут, — эту безумную с Комптон.
— Много кто здесь работал. Ты сейчас кого-нибудь видишь?
— Да я просто…
— Их больше нет. Наломали дров эти ребята. Сенат прикрыл их бизнес. Объяснил все как можно яснее. — Я гадала, почему этот человек торчал в ангаре у ворот. Будто прочтя мои мысли, он сказал: — Я раньше тоже здесь работал. Занимался доставками. А теперь мне поручили приглядывать.
— Но Вы сказали, что их всех больше нет здесь.
— Конечно. — Маленький нестарый старичок. Он внимательно вглядывался в землю под ногами, как если бы ожидал, как какое-то создание пророется из нее. — Они тут делали забавные штуки. Думаю, ты в курсе, раз знала какую-то даму из здешних.
— Она говорила… — я запнулась, очень стараясь припомнить, — о роботах… похожих на настоящих людей.
— Так и есть. Из-за этого Сенат их и осадил. У нас тут толпы с криками стояли. Бунтовщики из неимущих. Тебе и так сложно найти работу, а тут роботы, забирающие твои места.
В дальнейшем разговоре не было надобности. Я улыбнулась и сказала:
— Мне пора, пожалуй.
Теперь, когда он поднял на меня свои глаза, они показались мне странными — зеленоватые и какие-то слишком чистые для человека, застрявшего в ангаре за воротами заброшенного здания.
— Когда-нибудь слышала о МЕТА?
— Мета… нет.
— М.Е.Т.А. Расшифровывается как Металлоиспытательный Экстраординарных Технологий Автозавод[9].
Пурпурная тень от здания напротив почти закрыла нас как крыша беседки. В наступающей тени я видела, как нестарый старичок теперь пристально вглядывался в меня, будто ожидая, что что-то выскачет.
— Никогда о такой не слышала, — честно призналась я.
— Немногие слышали. По ВУ сегодня была реклама. Вот это и есть МЕТА. Они говорят, что возвращают линию.
— Что? — глупенько переспросила Анести/Лорен.
— Роботов. Твоя подруга, чем она тут занималась?
— О, то да се.
— Не в этом городе, — сказал он. Тень спрятала его лицо, и зеленые глаза сияли из темноты. Может быть, всему виной первые года, проведенные в скупом людском муравейнике Деда, но я везде вижу предзнаменования. — Прямо за границей штата. На север. Там гористая провинция.
— Ну да, — сказала я.
— Там они находятся. МЕТА.
— А почему Вы мне это рассказываете?
— Этого пока нет в новостях.
— Тогда откуда Вы знаете?
Он отвернулся:
— Что-то у меня в горле пересохло, — сказал он.
Я дала ему несколько монет. Он взял, и сказал:
— У меня был один когда-то… в те дни. То есть, у меня был робот женского пола. Я имею в виду секс. У меня было с Коппером. Это — Кибернетический Оптимально Программируемый Передвигающийся Электронный Робот. Они так проверяли ее функциональность. Ох, мама… Она была более чем функциональна.
Я решилась сказать:
— Моя подруга тоже этим занималась.
И тогда он сказал:
— Ты тоже читала эту книгу, разве нет?
— Книгу?
— Ты знаешь, какую книгу. Ты знаешь, какой город я имею в виду? Где находится МЕТА? Теперь, после Астероида, его называют Вторым Городом.
— Серьезно? — ответила я. — Было приятно с вами поболтать.
Я быстро пошла вдоль по улице. Когда я оглянулась, он уже исчез, может, просто запрятался обратно в свой барак, или побежал в какой-нибудь бар.
Небо беспощадно колотилось о пустую раковину Электроник Металз.
Я побежала ловить общественный флаер в Южном Арборе.
Дэнни таращил на меня глаза, окаменевший как горгулья, а я плела историю о давно потерянной тетке, которая лежала чуть ли не при смерти в нескольких милях за границей штата. В конце концов, он заговорил:
— Не ври мне, Лорен. Едва ли ты в этом преуспела, но я знаю, куда ты клонишь. Давай напрямую: ты хочешь уехать куда-то отсюда.
— Мне нужна моя оплата, Дэнни. Хорошо?
— Без проблем. Ты оказалась отличным вложением. Возможно, ты еще вернешься.
— Я вернусь… конечно, вернусь.
— Держи, — он выложил передо мной пачку чеков, приковав к ним мой взгляд. — Ты это заработала, — сказал он. — Ты даже ни разу не вводила меня в расходы на стоматолога, как остальные.
Там была приличная сумма.
— Я тебе верну.
— Конечно. А я — панда.
Дальше была сцена с Марго. И еще позднее — возвращение в квартиру с летучими мышами у Олд Ривер и выяснение, что она забрала пальто, но и оставила, как истый воришка запрятав среди моих немногочисленных вещей, пару серебряных туфель на шпильках. Серебряных. Как раз моего размера.
Закат того дня я застала уже во флаере далеко за пределами Штата. Пришлось стоять в очереди около часа, прежде чем я получила свой билет. Я никогда не путешествовала за какие-либо границы. Но, с другой стороны, до двенадцати лет я никогда не уходила далеко от логова Деда. Может, из этого и состоит вся жизнь: заточение, обретение свободы, и затем новая тюрьма.
Где закат раскрывает горящие двери,
По небесной тверди ангелы ступают
Из далекой земли, прекрасные звери:
Глаза из угля, пламенем власы сияют,
Сплав без сердца, душа, облаченная в плоть,
Крылья скребут небесную вечную чашу,
Огненный меч готов рвать и колоть…
Ночной перелет во Второй Город занял шесть часов.
Рассвет начался, когда мы летели над новым, простирающимся на километры пейзажем. Всю ночь, там и тут, вспыхивали осколки огней. Я наблюдала их, потому что, в отличие от большинства пассажиров, коматозно сопевших и вздыхавших вокруг меня, не могла спать. Флаерные мачты слабо светились в темноте, напоминая тонкие башни из какого-то героического эпоса. Но местность невозможно было разглядеть.
В предрассветных сумерках чувство безмерности охватило меня. Никогда я не видела такое огромное, открытое, незастроенное пространство. Всклокоченная, неровная земля, расселины, овраги и прошивающие все это блестящие нити рек. Деревья либо льнули ветвями к каменистым склонам, либо, как, например, сосны, темными стрелами указывали в небо. Затем небеса остыли, облака развеялись, и я начала различать отдаленные, но вездесущие очертания гор на горизонте. Даже в последних медных вспышках лета, на самых их верхушках можно было различить снежные шапки.
