Торопливым шагом преодолели двор, прошли вдоль ограды и остановились около входа в невысокую кирпичную башню, похожую на старый бочонок. Дежуривший около нее стражник, вытянулся, кося глазами то на Юлю, то на ее спутника. Девушка опасалась, что парень не пустит их, но авторитет секретаря правительницы оказался непререкаемым. Захрустел потревоженный огромным ключом замок, цокнула отброшенная дужка, скрипуче поддалась нажиму дубовая дверь. Из башни дохнуло сыростью, плесенью, мышами. Через порог обнаружилась метровая площадка. Он нее шили две лестницы со ступенями из криво подогнанных камней. Одна вверх, другая вниз. Элих спускался первым, прихватив из ниши масляный фонарь. Миновали два довольно длинных пролета и оказались в коридоре с земляным полом и сочащимися влагой стенами.
— Неужели она здесь? — шептала Юля, дрожа от нервного напряжения.
Элих протянул ей фонарь и указал на решетку, отделяющую выдолбленную в стене пещеру от коридора:
— Идите, Ясная заря. Я подожду здесь.
Спотыкаясь о неровности и камни, Юля бросилась вперед и замерла около решетки. В черноте, за кругом неровного света ее фонаря, послышался шорох соломы. Громыхнул металл. Прикрывая ладонью глаза, оттуда выползла Дина. Она поднялась на ноги и, взяла свободной рукой груз, к которому вела цепь от ее щиколотки, и шагнула ближе:
— Юлла! Пришла!
— Дина!
Это была она, Юлина подруга. Даже в истрепанном длинном платье, с перепачканным грязью лицом невозможно было ее не узнать. Синие, распахнутые глаза сияли, ноздри вздернутого носа трепетали.
— Ясная заря! Я не виновна. Никогда бы не причинила тебе вреда! И никто не смог бы меня заставить, — слезы катились по осунувшимся щекам, оставляя светлые дорожки. — Лучше бы я сама съела это яблоко! Оно предназначалось мне.
— Кто дал тебе его, Дина?
Узница наклонила голову и замотала ей, отказываясь отвечать. Были слышны слабые всхлипы.
— Это важно! Скажи! — требовала Юля. — Кто?
Хруст мелких камушков возвестил о приближении Элиха. Он отстранил Юлю, пытавшуюся дотянуться до подруги и забрал фонарь:
— Не надо прикасаться к ней.
— Секретарь? — подняла голову Дина. — Уже?
Парень покачал головой:
— Завтра, Диин.
Девушка уронила груз, громыхнув цепью, и схватилась за прутья решетки.
— Попроси принести мне воды.
— Хорошо, — пообещал Элих и обратился к Юле: — Идемте, Ясная заря. Меня могут хватиться.
Поднимались обратным порядком: Юля — впереди. Элих шел шаг в шаг, держа фонарь над ее плечом, чтобы освещать ступени. Девушка чувствовала на щеке его дыхание и улавливала знакомый травяной аромат. Крапива! От Элиха пахло крапивой. Она не думала ни о нем, ни о себе. В груди колючим комом ворочалась жалость к томящейся в подземелье горемыке. Юля пыталась убедить себя, что это не ее реальная подруга, а всего лишь похожая девушка. Точно так же, как правительница — не мама, а дубль. Не слишком удачный, надо заметить. И все-таки в искренность Диин она не могла не верить.
— Напои узницу, — выйдя из башни, приказал Элих стражнику.
Тот с сомнением покачал головой:
— Не велено отлучаться.
— Давайте, я отнесу! — встряла Юля.
Караульный выпучил глаза и пробормотал:
— Не утруждайте себя, Ясная заря! Все сделаю.
Убедившись, что парень зачерпнул ковшом воду из стоящей неподалеку бочки и скрылся за дверью, Юля и Элих отправились в обратный путь. Молчали. Она кусала губы и то и дело терла пальцами веки. Он вздыхал, не поднимая взгляда от тропы под ногами. «Надо что-то делать! Надо помочь ей…» — шептала Юля себе под нос. Спутник то ли услышал, то ли догадался, о чем она бормочет и сказал:
— Покушение на дочь правителя прощать нельзя.
— Это доказано? — она остановилась и взглянула прямо в лицо Элиху.
Он опять вздохнул:
— Никто кроме вас не может знать наверняка. Динн призналась, что дала яблоко. Остальные фрейлины гуляли около фонтана и прибежали на крик.
— Выходит, свидетелей нет, — рассуждала Юля.
Элих кивнул и, помявшись, спросил:
— Как все было?
— Я не помню. — Спохватившись, она поправилась: — Поначалу вообще ничего не помнила, а теперь кое-что начинает всплывать.
— Уже послезавтра будет поздно, — очередной раз вздохнул Элих.
— Нельзя отменить казнь или хотя бы отложить?
— Правительница желает покончить с этим, пока во дворце не появились кандидаты на отбор.
Ах да! Еще этот отбор! Мать говорила, что женихи в пути, — вспомнила Юля.
— Мне бы с ней побеседовать, — она снова взглянула на Элиха.
— Передам вашу просьбу. Но не раньше вечера, думаю. Апол показывает ей поля с экзотическими фруктами. — Он с улыбкой посмотрел на Юлины шаровары:
— Вы тоже собирались на верховую прогулку?
— С чего ты взял?
— Костюм…
— А что? Можно покататься на лошадях? — заинтересовалась девушка.
Тут Элих не сумел скрыть удивления:
— На лошадях? Зачем же. Для этого в Росистых лугах используют фитров. — Заметив, как удивлена Юля, он предположил: — Этого тоже не помните?
Она отрицательно покачала головой, пытаясь вообразить, как именно можно использовать невидимое существо для верховых прогулок.
— Я бы хотела попробовать…
— Кто будет вас сопровождать?
Юля ни с кем кроме Элиха, Зерге и фрейлин не успела познакомиться. Она пожала плечами:
— Обязательно нужна компания?
— Несомненно. Шелда — любительница полетать. Ветти тоже не откажется. Я, если не возражаете, готов составить компанию.
— Отлично! Когда?
— У меня есть одно поручение. Через полчаса освобожусь.
На том и разошлись. Элих отправился по делам, Юля помчалась к себе, предвкушая необычное приключение. Наконец-то она полетает! И не в карете, как в прошлый раз, а оседлав ветер!
Представление о «скачках» на фитре оказалось ошибочным. Выйдя вместе со спутницами на площадку у ворот, Юля увидела три паланкина, парящие в полуметре над землей. Шелда заняла серебристый, Ветти села в бирюзовый, для Юли предназначался золотой. Пришлось залезать туда. Обитое бархатом кресло было мягким, шатер над головой довольно высоким, окна — широкими, позволяющими обозревать все вокруг, большая часть пола — прозрачной, и сейчас сквозь него виднелась брусчатка. Прогулка обещала быть комфортной, но Юля разочаровалась. Не того она хотела. Особенно досадно ей стало, когда подъехал на своем фитре Элих. Парень уселся на коврик, будто наброшенный на невидимого пони.
— Как этим управлять? — шепотом спросила Юля служанку, та заботливо укутывала ноги госпожи шерстяным пледом. Тутти вскинула брови, но припомнив, что у Ясной зари проблемы с головой, объяснила:
— Фитры слышат. Вам достаточно приказать, чтобы он следовал за Элихом.
— Следуй за Элихом, — прошептала Юля в пол, когда служанка отошла.
Кавалькада взмыла на высоту около пятидесяти метров. Летели со скоростью велосипеда. Это позволяло все хорошенько рассмотреть. Вокруг — осеннее серое небо, внизу — полупрозрачные перелески, сжатые поля, блестящая гладь реки, дорога с ползущими по ним путниками. Неспешное путешествие напомнило, как они с подругами катались на воздушном шаре. От охватившего ее восторга, Юлька тогда до хрипоты орала песни. Вот и сейчас затянула полюбившуюся: «Полет» группы «Браво»
— … Здесь над облаками
Сердце больше не болит.
Здесь теряют смысл все слова.
Сквозь циклоны, грозы
Сквозь сомненья и мечты.
В поисках неслыханных чудес…
На этот раз никто не подпевал, но Юле казалось, что паланкин покачивается в такт песне:
— …Рано утром взять свой курс
В созвездие весов,
Рассекая вакуум как пирог.
Пугать метеориты
Словно стаи диких псов,
Световой преодолев порог…
Замолчала певунья, лишь обомлев от вида буйствующей зелени, открывшегося за очередным холмом.
— Что это? Почему здесь лето? — спросила она вслух, ощущая тепло дыхания встречного ветерка, несущего сладкие ароматы бананов, ананасов, персиков, и удивляясь глянцевому блеску листвы.
