Таисса подошла к скромной могильной плите, глядя на даты, которые сообщил ей Эдгар. Мать Дира. Точнее, генетический донор… но Таисса могла назвать её только матерью.
– Мне так жаль, – прошептала она. – Дир ведь тебя так и не увидел. Какой ты была? Почему тебе не дали быть с ним? Или ты отказалась?
Таисса села у плиты и коснулась серого камня. Знала ли мать Дира, какой сын у неё родился? Знал ли отец? Какими глазами он увидел сына?
Таисса прикусила губу. Она могла представить встречу Дира с отцом. И почему-то ей казалось, что та не была счастливой.
– Рад, что вы прибыли вовремя.
Голос Дира. Почти голос Дира. Вот только Дир никогда не обращался к ней на «вы».
Таисса медленно встала и обернулась.
И наткнулась на такую знакомую улыбку.
– Дир, – выдохнула она.
Совсем недавно она глядела в своё собственное постаревшее зеркало: в лицо Элен из параллельной реальности, которая была втрое старше её самой. А теперь Таисса смотрела на того, кем мог бы стать Дир в сорок пять. Нет, скорее, в шестьдесят с лишним, ведь Дир с Ларой старели куда медленнее.
Тот, кто был отцом Дира, кивнул ей:
– Анджей, если вам так удобнее. Не будем уточнять, настоящее ли это имя.
– Не будем, – машинально кивнула Таисса. – Меня зовут Таисса Пирс.
– Дочь Эйвена Пирса. Меня предупреждали.
Таисса шагнула вперёд, глядя в глаза незнакомцу, и не ощутила ауры. Но, не колеблясь, протянула руку.
Его рукопожатие было спокойным, в меру крепким, и ладонь была тёплой. Но лицо оставалось замкнутым, почти настороженным. Он не выдавал своих чувств.
Таисса на миг задумалась, не спросить ли его об исследованиях и тестах, которые над ним проводили Светлые. Но – нет. Всё-таки это её не касалось.
– Спасибо, что согласились встретиться именно здесь, – произнесла Таисса вместо этого, переводя взгляд на могильную плиту. – Мне показалось, что вам нужно было узнать про это место.
– Я никогда здесь не был, – негромко сказал Анджей, глядя на серый могильный камень. – И никогда…
Он запнулся.
– Вы знали её? – тихо спросила Таисса. – Мать Дира?
Анджей покачал головой:
– Я не буду говорить об этом. Это знание вас не касается.
– Оно помогло бы найти Дира, – возразила Таисса. – Места, которые она любила, где встречалась с вами… Дир может быть там.
По губам Анджея скользнула улыбка:
– Вы правда думаете, что сильнейший Светлый вроде него будет настолько неосторожен или наивен?
– Сейчас Дир Тёмный, – очень тихо сказала Таисса. – И он способен на любые поступки. Я не шучу.
Она кивнула на огонёк своего нейросканера, горящий ровно и ярко.
Анджей изменился в лице.
– Сын скромного профессора математики – самый сильный Тёмный в мире? – произнёс он, и теперь в его голосе вместе с иронией, направленной на самого себя, слышалась явная тревога. – Боюсь, для меня эта ноша окажется тяжеловата.
– Вы ненавидите Тёмных?
– А смысл? – вопросом на вопрос ответил он. – Ненависть – чувство, без которого вполне можно обойтись.
– Я Тёмная, – напомнила Таисса. – И война закончилась лишь год назад.
– Но мы больше не воюем, и Тёмные проиграли. Я вообще был против войны. Разумеется, моё мнение никого не интересовало.
– Думаю, Дир тоже был против. – Таисса невесело улыбнулась. – Мы с ним об этом никогда не говорили. Слишком болезненная тема.
Она вдруг нахмурилась:
– Подождите. Вы не знали, что Дир – Тёмный, но он не мог вам этого не сказать. Вы почувствовали бы ауру, в конце концов. Он стёр из вашей памяти даже это?
– Я не помню. Светлые уже расспрашивали меня, но они не упомянули смену ауры. Я помню лишь лицо Дира, когда он просил у меня разрешения запечатать часть моей памяти на время. И помню своё согласие. Больше ничего.
Таисса вздохнула. Неужели это и впрямь совершенно бесполезный разговор? Если отец Дира не помнит о разговоре с сыном, если не желает говорить о матери Дира…
– Вас, должно быть, хорошо охраняют, – произнесла Таисса. – Чтобы никто не попытался похитить вас и использовать против сына.
– Не совсем сына. Я всего лишь донор.
– Всё равно.
Таисса вопросительно указала на скамью, стоящую чуть в отдалении, и Анджей кивнул. Молча они подошли к ней и уселись рядом.
– Мне очень, очень нужно его найти, – негромко сказала Таисса. – Пожалуйста, помогите мне.
– Зачем вы его ищете?
Таисса вздохнула, глядя в глаза Анджею.
– С тех пор как он стал Тёмным, он испытывает невыносимые боли, – просто сказала она. – Недавно я нашла способ сделать его Светлым. Мне пришлось пройти через чудовищные испытания, чтобы получить это знание, и я не хочу, чтобы оно пропало зря.
Дир погиб на её глазах. Но она никогда не расскажет об этом его отцу.
Анджей внимательно глядел на неё:
– Кто вы?
– Его первая любовь.
Его глаза едва заметно расширились:
– Тёмная и Светлый?
– Я была Светлой некоторое время. – Таисса вздохнула. – И всё указывает на то, что в недалёком будущем мне это снова предстоит, вне моей воли и желания.
Мужчина кивнул:
– Тогда мне проще его понять. Если Дир был вашим наставником среди Светлых…
– Куратором.
– Чем-то он напоминает мне меня. Когда-то… – Он оборвал себя.
– Что?
– Неважно. Я и впрямь не смогу вам помочь, Таисса Пирс. – Анджей посмотрел ей в глаза. – Это не игра и не притворство. Я хотел бы того же, что и вы. Но мне нечего вам сказать.
Нейросканер молчал. Таисса молчала тоже. Ей очень хотелось узнать этого спокойного замкнутого математика получше. Ведь он был отцом Дира, у них была одинаковая улыбка, похожие взгляды на жизнь, возможно, даже увлечения. Таисса представила отца и сына вместе на рыбалке и невольно улыбнулась.
– Мне ужасно жаль, что мы, наверное, больше не увидимся, – сказала она. – Дир очень похож на вас, знаете?
Анджей кивнул:
– Знаю.
Он помолчал, глядя на отцветающие одуванчики вокруг скамейки, и Таисса вдруг вспомнила снимок в квартире Дира, где вокруг неё разлетались белые пушинки.
– Не думаю, что Дир рассказал мне какие-то страшные тайны, – внезапно сказал Анджей. – Но он мечтал найти во мне своего отца, а я лишь генетический донор. Это звучит бездушно, жестоко, но разве может быть иначе? Если бы эмбрион, который получился с участием вашей яйцеклетки, выносила бы другая молодая женщина, если бы она потом запретила вам видеться с сыном, как Светлые запретили мне, вы могли бы называть себя матерью этого юноши?
– Нет, конечно, – спокойно сказала Таисса. – К счастью, этого никогда не произойдёт.
– Но сердцем этого не понять. Дир искал отца. Думаю, когда он понял, что никогда его не найдёт…
– Ему было тяжело, – тихо сказала Таисса. – Он не хотел бы, чтобы кто-то видел его таким. И вы разрешили ему спрятать эти несколько часов от мира.
Она закусила губу до крови. Она могла понять боль и горечь Дира. Что-то подобное ощутила и она сама, когда её отец потерял память и незнакомец, пришедший на его место, очень мягко объяснил ей, что она перестала быть его дочерью.
Генетический донор. Всего лишь донор. Как же тяжело этим двоим, так и не ставшим семьёй.
– Почему выбрали вас? – вдруг спросила Таисса. – Что Светлые в вас увидели?
Голос Анджея похолодел:
– Это не относится к делу.
– Ещё как относится! – Таисса вскочила. – Мне нужна эта информация, неужели вы не понимаете?
– Нет. Эта информация не для вас. – Анджей тоже встал. – Светлые уж точно будут против, а я не готов участвовать в играх сильных мира сего. Не готов к тому, что моё сознание станет для кого-то разменной монетой.
– Совет не станет… – начала Таисса, но Анджей вскинул ладонь.
– Станет. Вы это знаете.
Таисса устало потёрла лоб. Она это знала. Как знала и то, что Светлые сотрут её в порошок, если она применит на Анджее контроль сознания, чтобы вынудить его отвечать.
