— Хорошо, Мортрит. Я Ламил, приятно познакомиться, правда ситуация оказалась не такой приятной. — Ламил приятно улыбнулся, осматривая своё жилище. — Прости за беспорядок, обычно всё убрано. Просто сейчас время такое.
— Я не смотрю на чистоту в доме, не так важно для меня. Я заметил столько холстов и ещё лютню, ты бард?
— Ну как сказать. Только учусь, моя мечта научиться играть на лютне! — От этих слов у него засияли глаза, эта тема явно была приятна ему для обсуждения
Мортрит опустил глаза на руку, где были шрамы, Ламил закрыл их повязкой. Интересоваться на счёт этого Мортрит может и хотел бы, но портить настроение своему спасителю не собирался, поэтому просто не думал об этом.
Поднявшись на ноги, они оба пошли в другую комнату, чтобы Ламил навёл порядок, а Мортрит просто хотел остаться на подольше в гостях и узнать о нём чуть больше.
Пока они находились в комнате Мортриту удалось разглядеть татуировку на левой ладони. Татуировка изображала черепа человека, из которого как из яйца вырывались несколько голов змеи, на них и на самом черепе были шипастые венки, на которых распахнулись бутоны цветов. Всё, что осталось от медовухи он складывал в небольшой сундучок, в котором уже в ряд были сложенные ещё множество бутылей. Смотря на всё это, гладя лисицу, спящую на коленях, у Мортрита возник вопрос:
— Как ты получил эти способности?
— Оу, да я и не помню толком… Точно помню, что рыцарь, которому я служил оруженосцем, оскорбился на моё высказывание и проткнул меня мечом, а после меня при смерти кинули в тернии умирать. — Пока Ламил говорил, он крутил в руке нераскрывшийся бутон, стебель которого уходил под рукава его обрезанного на поясе халата, создавая отдельно юбку и рубаху. — Тогда я очнулся и вот.
— И всё? Чтобы получить благословление нужно оказаться при смерти?!
— Я так не думаю, в смысле, возможно, но не стоит. Мне просто повезло.
— Ладно, хорошо. Почему тогда именно это изображено на тату?
— Потому что это существо и дало мне такие способности. С того момента я больше не встречался с ним или ними голов то много, но я четко помню образ, и он точно изображает их.
Раньше Мортрита не так сильно заботило это, но сейчас неожиданно появилось желание получить хоть какие-либо способности. Особенно после встречи с тем патрулём. Может если бы он тогда не встретил Ламила, то что-то получилось бы? Конечно, винить в своём спасении Мортрит никого не собирался.
— Можешь рассказать в чём твоя сила? — Спросил Мортрит смотря на лисицу
— Помимо того, что вокруг меня растут цветы и лианы, когда я не контролирую себя, ещё я могу взращивать особенные бутоны от недугов, болезней и травм путём танца. Кровь, энергия и желание — то, что я отдаю во время взращивания, жертвуя частью себя для пользы другого.
— Просто танец? — Мортрита смутило, что просто танец способен создать такое.
— Непросто танец, когда я танцую, то перемещаю некоторую область вокруг себя. Обычно первым идёт лес, где я беру энергию и помощь лесных жителей, после кровавое поле боя, где беру недостаток крови и жизни, в этот момент на уже сформировавшийся бутон нападают уже мёртвые в попытках забрать себе чужую жизнь. — На этом моменте Ламил побледнел, вспоминая каждое сражение, которое он видел. — Ужасное зрелище… Это сражение с мертвецами так же превращается в танец. После всё кончается, если болезнь или травма не оказалась настолько сложной для восстановления. — Бард срезал раскрывшийся цветок с руки, прикрепив его на голову лисице.
На момент тишина захватила дом, небольшая неловкость повисла в воздухе. Через несколько минут уборки, хозяин дома молча ушёл в зал чтобы навести порядок и там. Солнце только достало до середины неба, уходить сейчас опасно, повторять прошлый опыт не особо хотелось.
Находясь в гостях ещё несколько часов, Мортрит успел насладиться музыкой лютни, узнал, что деревянная лисица — это подарок лесов после исцеления, она является его защитницей. Ламил рассказал про свою проблему, из-за которой в таверне лил слёзы, трактирщик был прав. Как лань убегала Патриция от его признаний и заботе, которую он ей предоставлял. С их последней встречи прошло уже шестнадцать лун, Ламил успел успокоиться, но песни и посвящать ей не перестал. Много чего он утаил, хотя это и правильно, личная жизнь влюбленных это то куда нельзя лесть другим.
— Если понабиться моя помощь, знаешь, всякое всё-таки бывает, можешь найти меня ночью на…
— Крышах. Да я много раз видел безумного ходока по зданиям, но я не думал, что им окажешься ты. — Ламил засмеялся от такой новости, только за смущав своего друга.
Мортрит решил ничего не говорить, просто вышел из светлого и теплого дома на холод. Отойдя за несколько домов в темноту и снова забравшись на верх, он вернулся на крышу дома барда, опасаясь за него. Просидев так час осматривая всё вокруг и убедившись, что опасности пока нет, двинулся в глубь города, где когда-то он нашёл Везрит без сознания. Много времени прошло с последней встречи, тоска всё время была спутницей Мортрита, жаль единственной. В том переулке было пусто, только тьма и грязь наполняли его. С тяжелым вздохом Мортрит продолжил свой путь петляя над переулками домов и кострами бедняков да обреченных на жалкое волочение без будущего. Побродив ещё несколько часов, когда уже холод пробирал до костей, дрожь в руках заставляла ходить и бегать, скрещивая их на груди, в темноте возле домов Мортрит увидел мягкий, манящий на себя свет, свет был так далёк, что ничего разглядеть было невозможно. Оказавшись ближе, он увидел невысокую фигуру мужчины, закрывающего своими широкими плечами, на которых висел просвечивающий свет тканевый плащ, обойдя его, так чтобы видеть его бок, показалась то, чего Мортрит не ожидал.
Множество мотыльков летало над малым огоньком в руках, перед которым стояла Везрит, очарованная красотой этого представления. Когда пламя повисло над головой мужчины Везрит начала греться в его объятиях, вскоре слившись с ним в аккуратном, чем-то стеснительном поцелуе. Сколько чувств и эмоций в голове и груди перемешались меж собой, терпкая боль пронзила сердце, а лицо камнем затвердело в обличии скорби. Ноги подкосились в бессилии, а в горле запершило горечью.
После поцелуя мужчина передал ей малый кожаный мешочек, что-то сказал и ушёл. Везрит же направилась в противоположную сторону, за ней двинулся и Мортрит обдумывая всё что было до этого. Неловким шагом, за которым он давно не следил, обрушил несколько камней вниз выдав себя. Даже в темноте она его узнала и позвала вниз.
— Ты всё видел? — Спросила Везрит, слегка обняв его.
— Угу
— И как он тебе? — Мортрит слегка пошатнулся от такого вопроса, явно не ожидая хоть чего-либо похожего на этот.
— Эм, да с виду нормальный… — Робко ответил Мортрит
— Что-то случилось? Ты чего, еле слёзы держишь. — Пройдя по лицу теплой рукой спросила Везрит явно понимая от чего всё. — Слушай, тебе не стоит так страдать. Мортрит, мы общались, потому что нам обоим это было выгодно, и тебе, и мне. — Она сказала это так спокойно, непринужденно… Для неё изначально всё так и было.
— Выгоду значит… — В голове голос был спокойным, мысли было сложно формировать.
— Приходи сюда же завтра ночью. У меня для тебя будет сюрприз! — Выдержав небольшую пауза, сказала Везрит, убрав руку и отдаляясь уже в ту же сторону, куда направился и тот мужчина.
В воспоминаниях как в петле
Поднявшись наверх после разговора с Везрит, он был убит. Изо рта при тяжелом выдохе шёл пар, в ушах помимо биения сердца послышался громкий женский крик, на который Мортрит двинулся не спеша. В трёх зданиях от места встречи, наблюдая сверху он увидел плачущую девушку, синяки на руках и лице, босые ноги, замерзающие каждую секунду всё сильнее. Над ней возвышался парень чуть старше самой девушки, держащий руки в кулаках. Возле его ног валялся мешочек похожий на тот, что передали Везрит, но этот явно уже был опустошён. Смотреть на это было сложно, смотреть на то, как защитник извращается и уничтожает своё сокровище, лежащее перед ним. Когда парень начал замахиваться, для девушки начался самый тёмный час, больше нету времени ждать, поэтому уже через секунду мнимый защитник пал от броска камня в голову Мортритом. Спустившись и поняв, что девушка в порядке, насколько это возможно после ударов, Мортрит осмотрел тот мешочек из кожи. Бечёвка стягивала его, внутри пыльца черного цвета, похожая на пыль. Он был наполовину пуст, нападавший явно воспользовался этим. Дойдя до этой мысли, Мортрит откинул мешочек с пыльцой в даль, испытывая только отвращение. Кровавая лужа покрывала ноги Мортрита, цвет крови был схож с цветом волос плачущей рядом девушки.
