Глава 7. Честный мужчина
Огромные белые хлопья падали с неба и кружились в динамичном танце.
В свете одинокого фонаря можно было разглядеть судьбу каждой снежинки.
Вот одна весело порхала в гордом одиночестве, столкнулась с другой снежинкой, и они вместе рухнули вниз.
Вот другая, ее крутит, вертит неугомонный ветер, а она все никак не хочет падать вниз. Сильная.
Зимнее волшебство. Люблю это время года. Люблю сибирский трескучий мороз, люблю неповторимый запах холода.
На прогулку вышел соседский пес. Хозяин спустил его с поводка. И минуту спустя пушистая белая громадина сначала с разбегу ткнулась носом в огромный сугроб, а затем принялась барахтаться в нем, счастливо повизгивая.
Вылезла из снежного плена и с радостным лаем врезалась в соседний снежный бархан, подняв вокруг себя целый вихрь.
Блестящие кристаллики продолжали кружиться в задорном хороводе.
Метель весело завывала.
А Машу похитил неизвестный и унес ее в небеса…
Я вздрогнула от этой мысли и пролила на себя горячий чай, который Григорий налил мне в крышечку от термоса.
Не сейчас… Я мысленно застонала. Мне бы еще несколько минуточек, хочу еще посмотреть на счастливую собаку, хочу еще понаблюдать за краткой жизнью снежинок, хочу еще послушать метель.
Я знаю, что будет. Стоит мне повернуться к мужчине, стоит мне задать хоть один вопрос и начнется форменное сумасшествие.
— Вера.
Начинается…
— Григорий, — я повернулась к мужчине и решила начать первой.
«Безумно можно быть первым, безумно можно через стены…». Играло в машине. А и правда, если безумия не избежать, надо его возглавить.
— Скажите, — очень серьезно посмотрела на мужчину и, на всякий случай, отставила импровизированный стаканчик на панель, — А вот если я ведьма, то телекинезом обладаю?
Мужчина улыбнулся. Но молчал.
— Я имею ввиду, — начала объяснять я непонятливому, мало ли, может он не знает, что такое телекинез, — Могу ли я вот так, — я вскинула руку, — Махнуть рукой и чтобы перед собой все и всех раскидать? А? Или, например, взять своей ведьмовской силой какого-нибудь нехорошего человека и каааак треснуть его о заледеневшую землю, а потом об стену здания, например. И чтобы мне за это ничего не было! Можно?
— Вы чудо, Вера.
Мужчина обхватил своими ладонями мое лицо и приблизился ко мне. Я отметила, что он так и не ответил на мой вопрос, но его близость затуманила разум. Сердце бухнуло в груди и застучало быстро-быстро.
Я закрыла глаза в ожидании поцелуя.
Открыла глаза и увидела серьезный взгляд мужчины. Он пристально разглядывал меня, но не делал никаких попыток пойти дальше.
Я судорожно вдохнула и решилась.
Ну, все, Григорий. Ты сам напросился. Дикарем буду я!
И быстро, чтобы не успеть передумать, поцеловала его в губы.
Мужчина оказался не промах. Невинное прикосновение губ переросло в страстный поцелуй.
Я и опомниться не успела, как оказалась на коленях у Григория, а его руки почувствовала у себя под платьем.
В голове не осталось ни одной мысли, лишь болезненное желание вновь и вновь касаться его.
Лишь ненасытная жадность целовать его еще и еще.
Лишь крышесносящее чувство непередаваемого восторга от его запаха, который я вдыхала глубже и глубже.
Реальные ощущения оказались в разы круче, чем те, которые я испытывала во сне.
Каждое его касание к своей коже я чувствовала остро, больно, сладко.
Почувствовала, как подол моего платья стал приподниматься, и слегка отодвинулась от мужчины, чтобы ему было удобнее. Заглянула в глаза.
Его руки замерли. Слегка помутневший от страсти взгляд вдруг прояснился и Григорий с хрипотцой произнес:
— Вера…
«Я влюбился в тебя с первого взгляда!». Нет, не так. «С нашей первой встречи я не мог перестать думать о тебе!». Или, вот еще «Ты самая потрясающая женщина во всем мире!».
В общем, за минуту мой мозг выдал мне, казалось, все возможные варианты. Но мужчина выдал такоооое.
— Вер-ра, — он слегка запнулся, произнося мое имя, — Я не имею права воспользоваться твоим состоянием.
— Что? — пусть я ослышалась, пожалуйста, пусть ослышалась.
— Прости, я не могу…
— Ты решил, что сейчас подходящее время для таких слов?
— Я сам не понял, — удивленно ответил мужчина, у него был такой вид, будто он прислушивался к чему-то внутри себя, — Но вдруг захотелось быть честным с тобой.
— Благодарю, — кивнула я и перебралась на пассажирское сиденье, — Ты — настоящий джентльмен.
Григорий имел настолько изумленный вид, что мне даже стало его немного жалко.
— А теперь, сударь, извольте простить недостойное поведение недостойной меня, — но не настолько жалко, чтобы не съязвить.
— Вера, — мужчина, наконец, посмотрел на меня, — Ты очень красивая девушка!
— Поздно, — я слегка хлопнула его по плечу.
— Нет, послушай, — Григорий взял мою руку и крепко сжал ее, — Ты мне очень нравишься. Уже давно. Меня тянет к тебе.
Мужчина помолчал немного, казалось, он вновь прислушивается к своим ощущениям и неуверенно добавил:
— Рядом с тобой мне не по себе…
— Слабый комплимент, — прокомментировала я.
— Нет, Вера, — он взглянул на меня, внимательно, очень внимательно изучил мое лицо, — Я не понимаю сам… Возможно, это как-то связано с твоей инициацией. Точно!
Мужчина вдруг резко отпустил мою руку и хлопнул своей по рулю.
— Ты околдовала меня!
— Да! — радостно согласилась я, — Свечу зажгла, паучка поймала, голой танец на горящих углях станцевала!
Григорий удивленно посмотрел на меня.
— Правда?
— Ага, — кивнула я.
Мужчина еще с минуту ошарашенно смотрел на меня.
Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет. Неужели совсем шуток не понимает?
— Я по-шу-ти-ла, — по слогам произнесла я.
Григорий выдохнул и слабо улыбнулся.
Еще б за сердце схватился, малахольный.
Посмотрела в окно. Снегопад прекратился, пурга утихла. Зато в душе был ураган эмоций.
— Ты знаешь, что случилось с Машей? — мне стало стыдно, что я только сейчас спросила о подруге.
— С ней все хорошо, — беззаботно ответил мужчина и добавил, — Она у вампиров.
— Что?!
— По нашим сведениям, — спокойно продолжал мужчина, — Петренко Мария Васильевна тысяча девятьсот девяностого года рождения, находится у вампиров.
— А откуда такие сведения?
— У нас есть данные всех людей, с которыми ты или твоя дочь входили в контакт.
— Да ну? — я задумалась на минуту, — Кто ко мне приходил двадцать девятого декабря в восемь вечера?
— Фирсов Михаил Евгеньевич, сантехник, двухтысячного года рождения, — на автомате отвечал ничего не подозревающий о моих душевных терзаниях Григорий.
— Вы совсем ох… оф… обнаглели?! Слежку за мной установили?!
— Вера, — мужчина посмотрел мне в глаза, — Это для твоего же блага.
— А откуда ты знаешь, где именно сейчас Маша? — подозрения начали крепнуть во мне, — Ты что, на мою шубу маячок установил?
— Вера, мне кажется, ты шпионских фильмов пересмотрела, — улыбнулся мужчина.
— То есть, маячок тебя веселит? А про вампиров ты так спокойно говоришь, да?!
Все, пора заканчивать весь этот фарс. Я открыла дверцу машины и вышла.
Твердым шагом направилась к своему подъезду.
Григорий неожиданно перегородил мне путь.
— Что еще?
— Вера, тебе очень опасно оставаться одной. Послушай, ты же умная девушка, догадываешься, что вампир просто перепутал тебя с Марией. И он уже наверняка заметил это!
— И что ты предлагаешь? — если честно такая мысль почему-то не приходила мне в голову.
— Я останусь с тобой.
— Обойдусь!
Мужчина еще пытался что-то сказать, но мне уже было все равно. Я холодно взглянула на него и повторила:
— Обойдусь, Григорий! Без тебя обойдусь. И без вампиров обойдусь тоже!
Уже заходя в подъезд, услышала слова мужчины:
