— Я узнаю, какой у тебя дар, — тихо сказала она.
Я кивнула. Хотела ли я знать об этом тоже? Не уверена. Я невольница и до конца жизни буду носить миралитовый ошейник. Так ли важно, что там скрывается в моей крови?..
Ночью я не могла заснуть, терзаемая всевозможными догадками по поводу хозяев. Я снова распахнула окно в сад и долго вглядывалась в темень и прислушивалась к каждому дуновению ветерка. Вера сказала, будто в саду живёт змей, но можно ли верить этой недалёкой болтушке?
Определённо, меня словно подменили при продаже новым хозяевам! Раньше я бы просто закрыла ставни и направилась в кровать, но теперь что-то так и трепетало внутри.
«Никто ведь не говорил, что выходить в сад запрещено?» — сказала я себе и набросила на плечи накидку.
7
Я медленно и бесшумно ступала по белеющей в рассеянном лунном свете дорожке сада. Ночь выдалась такой тихой, что мне сначала показалось, будто я лишилась слуха. Плывущие по небу лёгкие сизые облака скрылись из виду, и всё замерло, как в волшебном сне. Молчали сверчки и цикады, не было слышно ни уханья ночных птиц, ни шелеста морского прибоя.
Оглянувшись, я поняла, что уже достаточно углубилась в сад: домик для слуг исчез за кустами и деревьями. Меня окружали разросшиеся живые изгороди и арки из плетистых роз. Листья и цветы блестели от влаги, источая неповторимый аромат нежных лепестков, лёгкой лимонной горечи и ещё чего-то незнакомого, таинственного и тревожного. И если поначалу мне было трудно поверить в существование опасного змея, то теперь, стоя в одиночестве посреди господского сада, я чувствовала, как страх тонкой струйкой просачивается в моё сознание.
— Здесь никого нет, — сказала я вслух, но вышел негромкий и неубедительный шёпот.
Насыщенный водяной взвесью воздух поглотил мои слова. Наверное, было нужно прихватить свечу, но я побоялась привлечь к себе лишнее внимание: огонёк могли заметить издалека. Ничего, мои глаза хорошо различали белеющую между деревьями изгородь, что окружала господский дом. Не заблужусь.
Я свернула с цветущей аллеи в оливковую рощу и пошла по тропинке между серебристых извилистых стволов. Никого. Впереди блеснула отражённая в тёмной воде луна, и я разглядела небольшой пруд и заросшую виноградом беседку на его левом берегу.
— Что ж, — решила я еле слышно. — Проверю этот шалаш и отправлюсь спать.
В самом деле, если садовник-змей и прячется где-нибудь в укромном местечке, то лучше беседки и не придумать! Я даже не решила, что буду делать, если действительно встречусь с чешуйчатым гадом лицом к лицу. Закричу? Брошусь наутёк? Потеряю сознание? По правде говоря, я не слишком доверяла словам Веры. Но всё равно мне было не по себе: сам сад внушал мне необъяснимый страх, словно из темноты за мной неотрывно следил кто-то чужой, хищный.
Я отвела в сторону виноградный побег, чтобы заглянуть внутрь постройки, и, вскрикнув, отшатнулась.
— Ты что здесь забыла?! — Леденящий душу голос парализовал меня, а уже знакомый пронзительный взгляд начисто лишил дара речи.
В чернеющем проёме беседки стоял господин Фоули. Огонёк заряженной магией броши, приколотой к сюртуку, освещал его напряжённое бледное лицо. Хозяин был один. Что он делает здесь в столь поздний час?
Виновато прикрыв рот пальцами, я пробормотала что-то невнятное и сделала маленький шажок назад, а затем — ещё один. Может, получится улизнуть?
— А ну стой! — приказал мне Мартейн Фоули.
— Да, господин. — Я склонила голову.
— Ответь на вопрос. Что привело тебя ночью в сад, в то время как все слуги и рабы давно спят в своих комнатах?
— Я только хотела… хотела… — Я в панике пыталась сообразить, как вывернуться из этой дурацкой ситуации.
— Убежать? — высказал догадку хозяин, приподняв брови.
— Что вы, нет, конечно! Клянусь, у меня и в мыслях не было ничего подобного!
Я подумала было упасть на колени и просить прощения за непослушание, но его взгляд удерживал меня, словно колдовские чары. Он усмехнулся, будто хотел сказать: «Где же твоя вчерашняя смелость? Или ты смелая только при госпоже Адриане?»
— Тогда что? — Фоули двинулся по дорожке к пруду, прекрасно понимая, что я никуда не денусь от этого допроса. — Ты вышла понюхать розы?
И тут я рассердилась сама на себя. За глупый поступок, за растерянность, за то, что не могла держаться наедине с мужем Адрианы так уверенно, как мне это удавалось в её присутствии.
— Я хотела познакомиться со змеем! — выпалила я ему в спину, ступая позади на некотором расстоянии.
Господин Фоули снова посмотрел на меня и… нет, не рассмеялся. Он кивнул. Значит, змей всё-таки на самом деле существует и живёт где-то поблизости.
— Похоже на правду, Эли.
Он запомнил моё имя. Ещё бы, ведь из-за меня у него могут быть неприятности в Магистрате!
Мы спустились к пруду по отлогому берегу. Вода была спокойна, если не считать лёгкого покачивания сиреневатых кувшинок с тонкими светящимися в темноте тычинками. Цветы словно тянулись к лунному свету, чуть склонив головки в ту сторону, где висело ночное светило.
Ко мне постепенно возвращалось самообладание. Я подумала о том, что вот так и получаются нахальные, непослушные рабыни. Когда ты надерзил хозяину раз-другой и тебе это сошло с рук, то становишься смелее и смелее. Магистр Гедрис жёстко пресекал любые вольности, поэтому на Фелле я даже и не пыталась лишний раз заговорить с господами, раскрывала рот лишь когда меня спрашивали. Поэтому меня никогда не наказывали. Вот только пора уже выкинуть из головы прошлое. Серые камни и безжизненные берега Феллы не располагали к фантазиям и чувствам, а здесь я словно… оживала, просыпалась.
— Он опасен, этот змей? — тихо спросила я. А ведь господин Фоули не позволял мне говорить!
— Разумеется, — сказал хозяин. — Разве тебя не предупредили?
— Предупредили. Вера говорила мне, но я не поверила.
Мартейн Фоули цепко оглядел меня, чуть задержав взгляд на ошейнике. Я осторожно приподняла ресницы и тоже рассматривала черты его лица. Чёткие линии бровей, прямой нос, гладко выбритые щёки и подбородок. Губы его дрогнули в ироничной улыбке.
— Что ещё ты успела узнать о моём поместье?
— Не слишком много, — я пожала плечами. — Мы убирали комнаты, и я старалась запомнить, где какая.
Мой ответ нисколько не удовлетворил его, он даже нахмурился. Интересно, чего он ожидал? Что я стану пересказывать ему домыслы Веры, кухарки или птичницы о том, почему у господ нет детишек? Или спрошу его о разных спальнях и тёмном флигеле, где располагается лаборатория госпожи Адрианы? Нет уж. Сплетни никогда не привлекали меня, я предпочитала аккуратно и ненавязчиво выяснять истину сама. Если, конечно, предоставлялась такая возможность. И я не болтала почём зря. Кажется, советник Фоули уже это понял.
— Ты всегда была рабыней? — спросил он и, не дожидаясь ответа, присел на корточки и коснулся пальцами тёмной воды.
Как теперь разговаривать с ним? Негоже рабыне возвышаться над хозяином. Я потихоньку присела рядом.
— Всегда, господин. Как и моя мать.
— И ты помнишь, когда на тебя надели ошейник?
— В двенадцать лет, когда продали в первый раз.
— А почему его надели на тебя, ты помнишь? — Мартейн Фоули заглянул мне в глаза.
Я увидела, что на дне его зрачков отражаются огоньки светящихся кувшинок, и от этого кажется, будто глаза сияют магией. Муж Адрианы был красив, я не могла этого не признать. Трудно было думать о прошлом, когда в настоящем внутри зарождалось что-то незнакомое, волнующее.
— Они сказали, что у меня дар, — ответила я, собравшись с мыслями.
— Они? Кто?
— Люди, которые проверяли меня перед продажей. Мистики… я не помню.
— Это плохо, — сказал господин Фоули.
— Почему? — прошептала я.
Он зачерпнул пригоршню воды и выдохнул заклинание, от которого она мгновенно превратилась в облачко пара. Оно поплыло вверх, рассеиваясь струйками тумана. Затем советник коснулся пальцами поверхности пруда — и вода остановилась, замерла, под влиянием магии превращаясь в сверкающий лёд. Льдинка становилась всё шире и шире, и вот Мартейн Фоули выпрямился и перешагнул с берега на созданный им ледяной плот. Тот плавно покачнулся, но выдержал его вес, не треснул.
