Затаилась.
— Клопенок?
Я не шелохнулась и не издала ни звука.
— Софья Алексеевна, ты приняла лекарство, что я тебе давал? — спросил через дверь.
— Да, — соврала и побежала в комнату. Закинула капсулу в рот, но оболочка предательски липла к горлу.
Ивар застал меня на кухне у раковины со стаканом в руках:
— Дай, — охотник отодвинул меня плечом и набрал воды, я потянулась в очередной раз болезненно сглатывая. — Извини, но это мне, — залпом выпил жидкость, сполоснув, вернул стакан на место. — Вранье я тоже не люблю, — придерживая повязку на боку, по стене опустился на табурет и добавил: — Давай суп, замерз как собака.
— Может, вам принести одежду?
Обернув полотенце вокруг бедер, широко расставив ноги, мужчина сидел с закрытыми глазами.
— Ты капсулу-то запей, — укоризненно покачал головой, — а то еще поперхнешься, — прижался затылком к стене.
— Угу, — подавила очередной приступ кашля и склонившись к крану, двумя крупными глотками спаслась от удушья. — А второе греть? — поинтересовалась, выглядывая из-за открытой дверцы холодильника.
Ивар отрицательно покачал головой, произнес на грани слышимости:
— Нет.
На его шее в движение пришли грубые шрамы. Продолговатые полосы, спускающиеся от подбородка к мощной, обнаженной груди, что доходили до солнечного сплетения.
Мужчина неожиданно распахнул глаза:
— Что и компот сварила? — спросил насмехаясь.
Голос низкий, с хрипотцой.
— Нет, а надо было? — отвернулась, изображая равнодушие.
Ивар тихо рассмеялся:
— Ложись спать, клопенок, пока не сгорела от стыда. Я в состоянии сам разогреть супец, — он поднялся на ноги, одной рукой придерживая полотенце, а второй белоснежную повязку с проступающими алыми каплями на ней. — Кыш, — шикнул приближаясь.
— Зачем вы это делаете? — я вжалась поясницей в край столешницы.
— Хочу побыть один, если ты еще не поняла. А другого способа как от тебя избавиться и заставить лечь спать, я еще не придумал, — он уже стоял вплотную. Наши тела разделяло несколько ничтожных сантиметров.
— Но, — пискнула, окончательно смутившись близости, проскользнула к выходу. — К вам приходили.
— Кто? — спросил, доставая тарелку.
— Она не представилась.
Ивар громыхнул ящиком со столовыми приборами:
— Что-то сказала?
— Просила передать, что она заходила.
— Ну все, ты передела, а теперь…
— Да, я помню: ложись спать.
Глава 5
Теперь я уверенна, что хозяин квартиры дома: на кухне гремела посуда, доносилась тихая ругань, а спустя тридцать минут я уловила шаги, они замерли напротив приоткрытой двери моей спальни. Я же боролась с желанием распахнуть глаза: лежала, сжавшись в комок под теплым одеялом.
Мужчина шумно выдохнул.
В его дыхании открыто читалось осуждение, наверное, он хотел сказать: “Клопенок, ты и спишь не так. Могла бы спать лучше, более усердно”.
Прошло не больше трех дней, как я живу в квартире охотника, а у меня появились маленькие привычки: одеться, поставить на плиту чайник, привести себя в порядок и идти завтракать. Но наличие привычек не давало забыть, что я временное явление в этой квартире. Здесь нет ничего моего.
— Эй, — стук в дверь ванной застал меня врасплох. А еще я привыкла, что никто не мешает утренним процедурам. — Софья Алексеевна, освободи помещение.
И почему обращение по имени отчеству унижает меня больше, чем “клопенок”?
— Доброе утро, — сухо оборонила, выскальзывая из ванной.
— Доброе, — в толстовке, накинутой на голое тело и шортах, ссутулившись, мужчина прошел мимо меня.
— Все хорошо?
— Все отлично, — в ответ он глубже натянул капюшон и плотнее запахнулся, пряча повязку, пропитанную кровью.
— Сделать чай?
— Сделай, — закрыл дверь.
Ивар занял то же место, что и вчера. Медленно опустился по стене, придерживая свежую повязку широкой ладонью. Я придвинула тарелку с бутербродами. Мужчина медленно пил чай, но к еде не притрагивался. При каждом глотке неестественно бледные губы кривились, а в движениях рук я уловила неуверенность.
Молчание и чувство неловкости гнало меня обратно в комнату. Я отвела взгляд и сосредоточилась на дверце холодильника с разноцветными, яркими магнитами.
— Тебе нужно что-то? — спросил Ивар, отставляя пустую кружку.
— Нет, ничего, спасибо.
— К чему такая скромность? У тебя же нет даже зубной щетки, и ты мне своей шевелюрой проредила зубцы в расческе. Что вздыхаешь, Софья Алексеевна? — его губы дернулись в улыбке.
— Не называйте меня так.
— Хорошо, клопенок, — он все же протянул руку к бутерброду с сыром, откусил и скривившись вернул его на тарелку.
— Соня, — поправила обиженно. — Вам не так и плохо если вы шутите, — решила тут же реабилитироваться в глазах мужчины.
— Не плохо, — он снял капюшон и стер испарину со лба. — Мне очень хорошо.
— А как же неприязнь к вранью? На вас она не распространяется? — я протянула ладонь через стол и, не спрашивая разрешения, приложила к мужскому лбу. — У вас жар, — воскликнула.
— Я заметил.
— Нужно что-то делать? Возможно, это заражение. Рана чистая? — мои руки потянулись к толстовке.
— Чистая, — Ивар перехватил ладонь и сжал, давай понять, что с ним все в порядке. — Яд вампира, организму нужно время.
— Но, — я отдернула руку, — неужели у вас нет ничего, что может ускорить процесс? Какое-то чудодейственное средство. Не человеческое. Чем вы лечитесь? Ну что вы смеетесь?
— Потому что вчера ты чуть не подавилась последней капсулой этого средства, — он достал из кармана свернутые купюры и оставил на столе, осторожно поднимаясь на ноги.
— Вы могли мне сказать?!
— И что дальше? Просить тебя ее выплюнуть? Не говори глупости, лучше сходи в торговый центр. Ближайший в квартале от дома, купишь все что тебе нужно. Я не люблю, когда пользуются моей бритвой, ты ведь ее брала, Соня?
Да как же он так умеет? Произнес мое имя с интонацией, от которой захотелось срочно сменить Софью на что-то другое. Я пересилила раздражение и шла вслед за мужчиной:
— А может вам к кому-то обратиться? К врачу или… — не унималась.
— Слушай, — он так резко развернулся, что я чуть не взрезалась в мужскую грудь. — Ты думаешь, если меня будут видеть в подобном виде, то я смогу сохранить нормальную репутацию в своем окружении? Охотники не болеют, не получают ранений, ясно? А если и получают, то делают вид, что им плевать, либо в крайнем случае мы сдыхаем, — рыкнул злобно.
***
Перед выходом я позволила себе заглянуть в комнату Ивара:
— Вам нужно что-то?
— Нет, — мужчина лежал на спине, прикрыв предплечьем глаза, прячась от слепящего солнца.
Любопытство победило, и я сделала шаг внутрь. Объемная спортивная сумка у огромного шкафа, упирающегося прямо в потолок, поверх раскиданных на столе листов с записями ноутбук, простой табурет напротив и кровать. Не такая, чтобы вместить двоих, но с комфортом спать одному.
— Тебе нужны еще деньги? — приподнял локоть и взглянул на меня.
— Нет, вы дали достаточно.
— Угу, — вернулся в прежнее положение, — не забудь купить сменной одежды. Те штаны, что я тебе одолжил, мои любимые.
Впервые за несколько дней я покидала свое новое убежище, шла неспешно, беззаботно глазела по сторонам, будто не так давно и не я пряталась в землянке, больше похожей на могилу. Подражала тем, кто не знал моих бед. Кто не знал о существовании сильных нашего мира — о нелюдях. Вампиры. Оборотни. Они легко решали свои проблемы используя людей как разменную монету, как ресурс. Как мы используем нефть или древесину. Я запрещала себе вспоминать о сестре, а если и проскальзывала мысль о ней, то только с улыбкой на лице и убеждением, что Маша жива. Представляла, как сестра переехала в другой город, и теперь наши встречи и разговоры будут происходить реже. Так я спасалась от затягивающего в вязкую трясину одиночества и отчаяния.
