Несколько больших печей, массивные казаны, которые я если и подниму вообще, то придется изрядно попотеть. Посуда преимущественно деревянная…
— Хозяйка Алина, вот тут кладовая, — любезно сообщила Мазя, приоткрыв низкую дверь. Похоже, переубеждать ее бесполезно, так и будет «хозяйкать»...
Я заглянула и даже вышла туда, чтобы посмотреть, какие крупы есть в наличии, потому что комната была заполнена мешками с различными злаковыми и бобовыми. Привычных риса и гречки не было, а вот чечевицы, которая у нас, между прочим, стоит немало, стояло целых четыре мешка. Фасоль, горох, пшеница, мука, пшено, кукуруза, кукурузная мука…
— А мясо где-то есть? — спросила, посмотрев на существо, которое с удовольствием за мной наблюдало. Даже, можно сказать, с полным обожанием.
— Немного еще осталось, а потом надо будет этого ленивца отправлять на охоту.
Она процокала длинными коготками через всю кухню и приоткрыла еще одну дверь. Оттуда сразу повеяло холодом. Ну слава богу, холодильник какой-никакой есть.
Я подошла ближе и засунула любопытный нос. На большой глыбе льда лежало несколько кусков мяса, различная рыба и кастрюлька с какой-то стряпней. Наверное, единственная небольшая из всех имеющихся здесь.
Я приподняла крышечку и зажала нос.
— Это что?! — спросила, борясь с подступившей дурнотой. Пахло горелым, слегка протухшей рыбой и какой-то ужасной кашей.
— Шедевр кулинарного мастерства хозяина, — хихикнула Мазари. — Храню как память!
— Ты меня извини, но этой памяти очень плохо! — проворчала я, захлопнув крышечку, взяла кастрюльку и понесла ее к раковине. — Ты знаешь, Мазя, этим можно от врагов отбиваться… — произнесла, зависнув над деревянным мусорным ведром.
Ох, не хотелось бы мне быть тем рыцарем, на которого плеснут такими помоями! Это ж потом неделю точно не отмоешься!
— Как? — поинтересовалась она, с интересом рассматривая кастрюлю и меня за компанию.
— Искупав их в хозяйском шедевре! — рассмеялась я, погладив ее за ушком. — Так что, пожалуй, мы его оставим. А часто приходят на дракона войной-то?
— Ну где-то раз в три дня небольшие отряды, а раз в год так и целая армия. Нас вон прошлой весной выносить приходили. Представляешь, ворота поцарапали! А все потому, что хозяин на охоту улетел! Они в ворота так долбили, что я чуть не оглохла! А ворота, между прочим, раритетные и зачарованные! Ох уж эти нападуны… Варвары, одним словом. А Редьярдушка, когда вернулся, так злился — ужасть! Даже людям грозился перестать помогать. До сих пор еще припоминает это, злится, как царапину на воротах видит...
— А чего они вообще лезут-то? Чем им дракон не угодил? — спросила, выудив другую кастрюльку, побольше, и принялась за готовку. Чечевица с мясом и суп… — Мазари, а где овощи? Картошка, лук, морковь, свекла...
— Картошка? — Она склонила голову набок, забавно шлепнув ушами. — Такую не знаю, а остального привозим понемногу, вот здесь… — Она приоткрыла еще один шкафчик и лапкой указала внутрь.
Да уж, действительно, есть все, кроме картошки!
— А лезут они, хозяйка Алина, по нескольким причинам. Кто-то от слабоумия и алчности, а кто-то от недолгой памяти. Драконы ведь, как и другие высшие расы, обязались оберегать людей и помогать им своей магией. А помнят об этом не все. Видите ли, медом им тут намазано, мол сокровища у дракона лежат несметные, а крупные города так вообще жаждут только денег и власти. Считают, что если от дракона избавиться, так их уважать начнут. И чхали они на то, как Редьярд им помогает... — Она подала ложку, на которую я указала, и продолжила: — Подожди, скоро еще деву прекрасную из лап дракона освобождать попрут… отбиваться устанем!
— А они разве не знают, что у дракона тоже есть человеческая ипостась? — спросила, нарезая лук.
— Знать-то знают. Да им же все равно! Не такой, как они — значит, плохой. А раз плохой, так и прибить его святое дело, — вздохнула Мазька, смахивая слезу. — Что это ты режешь такое? Почему от него глаза щиплет?!
— Ты не знаешь про лук? — спросила, кидая на сковородку ложку смальца и ссыпая нарезанный полукольцами лук.
— Не-а. — Она покачала мохнатой мордашкой.
— А почему Редьярд им не припомнит все добрые дела, что делал для людей? Он же делал им хорошее? — спросила, пытаясь найти терку.
— Да не хочет он. Все родственники давно на острова улетели, а он тут принципиально остался. Всех слуг выгнал… Вот за пять сотен лет люди и одичали окончаельно, от рук отбились. А Редьярдушка хороший очень. Ворчит каждый раз, но людям помогает! Особенно, если ему об этом напоминать почаще… — вздохнула Мазя.
Я порезала мясо и промыла чечевицу.
Не хочет, значит… Ну-ну. Он-то, может быть, и социофоб, зато я очень социальная. И пообщаться люблю, и чай с друзьями попить, в гости к кому-нибудь сходить… А значит, будем менять правила этого дома!
Редьярд
Ну вот, она ушла всего лишь на кухню, а я уже заскучал. Парадокс, однако…
Минут десять тупо смотрел в потолок, практически не моргая, а перед глазами видел ее улыбку. Потом уселся и смотрел на пламя в камине. Немного отвлекся, но это тоже не спасло. Заставил себя подняться и ушел в душ. Кое-как избавился от пачки повязок, которые старательно наложила Алина, и стащил штаны. После этого раскалил магией пальцы и прижег рану. Ненавижу это делать, но точно знаю, что лучшее лекарство для подобных ран — огонь. Боль просто сумасшедшая, еле сдержался, чтобы не заорать или не убрать руку раньше времени. Зато результат налицо: края раны тут же стянулись и зарубцевались. А когда болевой шок прошел, я окончательно убедился, что рана совершенно не критичная.
Правда, очень затратно это заклинание, и до утра буду теперь шататься, как последний алкаш. Все тело слегка онемевшее, потому что из-за магии кровь замедляется, а вместе с ней и все физические реакции.
Быстро обмылся и вернулся в постель. В таком состоянии точно лучше никуда не высовываться.
