и привлекают Розалин! – заявила артефактор. – В той же Испании она охотилась за браслетом Ниниан. Пусть на самом деле он и не имел отношения к поклоннику этой дамы, Мерлину.
– Ага, – кивнул Кристоф. – Вы, кстати, в тот раз забыли поинтересоваться, как на месте ваших приключений появилась Стража.
Ева немного смутилась. Не только в их первую встречу, но и позже девушка вообще не хотела думать о Стражах, тем более чужой страны. Не попалась, и хорошо. А остальное… Но сейчас вопрос Кристофа заставил ее задуматься.
– Так вы преследовали Розалин? – уточнила она.
– Не буквально, конечно, – уточнил он. – Но повод присматривать за вашей коллегой был. Дело в том, что буквально за пару дней до той встречи в Мадриде случился инцидент. Подробности, скажем так, останутся за кулисами, но важно, что некий маг-артефактор не совсем красиво и чисто заполучил один предмет. Это было украшение, точнее, фибула, по легендам, снова принадлежащая Ниниан.
– Если бы против Розалин у вас были только смутные подозрения, вы бы вряд ли отправились за ней в Авилу, – подумав, заметила Ева. – Насколько высока вероятность, что в Мадриде была именно она?
– До того момента, как я вслед за вами вошел в библиотеку того монастыря, – чуть улыбнулся Кристоф, – полной уверенности не было. Но именно в Авиле она появилась.
– В целом да, на нее можно подумать, – осторожно признала Ева. – Кольцо, кулон… Как я уже сказала, любая женщина неравнодушна к украшениям. А уж для ведьм это особая тема, ведь они как раз любят создавать подобные артефакты. Ниниан была одной из самых сильных, даже попала в запутанный артуровский мир.
– Но все же она не самый яркий персонаж в этих легендах, – напомнил Страж.
– Как сказать, – улыбнулась артефактор, и снова перешла на лекторский тон: – Ниниан – часть поздней, постфранцузской традиции. Предполагается, что это один из обликов Нимуэ, знаменитой девы Озера, которая также была фаэри, а то и некоей поздней версией кельтской богини. В целом, это было бы не важно для смертных любителей легенд и сказок. А для артефакторов… Сразу можно представить, какой силой могут обладать созданные ею артефакты.
– О да! – живо согласился Кристоф. – И если собрать их несколько…
– А вот это тоже может быть отголоском некоего мифа, – поддержала Ева. – Старые истории о великом могуществе, счастье или исполнении заветного желания, если объединить несколько магических предметов, принадлежащих кому-то сильному. Возможно, Розалин груба в методах, но в целом она неплохой артефактор и умеет искать информацию, как и сами предметы. Она могла найти подходящую легенду. Я уже говорила, что Ниниан – часть французской части Артурианы. А сама Розалин выросла совсем рядом с Броселиандом.
– Вот-вот, – закивал Страж. – Но какова вероятность, что у нашего исчезнувшего мага могла быть какая-то из вещей этой Ниниан?
– Минимальная вероятность, – сказала артефактор с долей сомнения. – Хотя… Мы этого не знаем. Потому не можем быть уверенными, что его навестила именно Розалин.
– Вернемся к нашей с вами первой встрече, – предложил Кристоф. – Я говорил, что мои подозрения в причастности Розалин к мадридским событиям подтвердились, именно когда я вошел вслед за вами в библиотеку. И речь шла не о той вещи, из-за которой вы соперничали, а о ее методах добывать артефакты!
– Конечно, – поняв его, закивала Ева. – То, за что я недолюбливаю Розалин. Стоило ли рождаться с талантом мага-артефактора, чтобы сносить все на своем пути, добывая приз? Я всегда стараюсь пройти в тайник аккуратно, чтобы оставить ловушки действующими, а она просто их уничтожает.
– Кстати, вот это для меня загадка, – признался Кристоф, чуть улыбнувшись. – Конечно, я тоже за сохранение самих тайников. Это еще и ценность культурная, историческая. Но смертельно опасные преграды на пути? Зачем оставлять их нетронутыми?
– А как вы думаете, – осведомилась артефактор, – много ли останется ценностей любого вида в легкодоступных тайниках? Тем более далеко не все места, которые я посещаю, стоит вообще держать открытыми для смертных. Это может быть смертельно опасно для них даже без ловушек.
– Согласен, не подумал, – признал Страж. – Итак, тайник в Марселе стал таким же легкодоступным, как и путь в библиотеку монастыря в Авиле.
– Значит, Розалин, – упавшим голосом согласилась Ева. – Только она одна из моих коллег ведет себя так. Взрывной темперамент, слишком нетерпелива. Но… простите! А ваши люди уже вскрыли тайник нашего пропавшего мага? Там все так же? Легкодоступно теперь?
– Нет, – с сожалением отозвался Кристоф. – В том-то и дело. Все ловушки работают исправно, что заставляет меня опасаться за моих коллег. И да, похоже, тут вы правы, в Базеле работала не Розалин.
– В Базеле? – встрепенулась маг. – Так этот исчезнувший жил в Базеле? Вы же сказали, это совсем рядом с Цюрихом!
– Я думал, что, по меркам вашей страны, это близко. – В тоне ее собеседника явно слышалась ирония. – Широкий русский размах, когда от одного города до другого столько, что можно всю Швейцарию насквозь проехать.
– Я лично меряю расстояние историческими и культурными мерками, – чуть надменно отозвалась Ева. – Так вот, Базель – это вообще отдельный мир для артефакторов. Столица музеев и сокровищниц.
Собственные слова заставили ее нахмуриться.
– Подождите. – Она посмотрела вопросительно и немного тревожно. – Я даже не спросила: а кто наш пропавший маг?
– Просто Улоф Майер. – Страж не понимал, почему маг вдруг так забеспокоилась.
– Улоф Базельский. – Ева удовлетворенно кивнула. – Ему чуть более двухсот лет. Всегда был торговцем, когда-то содержал ломбард. Конечно, я должна была догадаться. Кристоф?
Она победно улыбнулась своему временному напарнику.
– Если бы я сразу спросила вас о его имени и местонахождении тайника, мне не пришлось бы разбираться в этих бесполезных документах! – решительно заявила маг. – Я знаю, что у него искали, и уверена: не так уж просты ловушки, которые он установил в своем доме. Так же могу сказать, что там вряд ли могла побывать Розалин.
– И из-за чего же весь сыр-бор? – тут же заинтересовался Кристоф.
– Лет тридцать назад ходили слухи, что один не слишком знаменитый маг, как раз этот самый Улоф, почти случайно приобрел одну вещь. Это кинжал, принадлежащий, согласно легенде, самому Беовульфу, – рассказала Ева. – Очередное оружие, дающее своему владельцу удачу в бою. Якобы именно им он смог убить дракона.
– А разве Грендель был драконом? – искренне удивился Страж.
– Нет, – возразила девушка. – Это малоизвестная часть древней саги. В позднем варианте Беовульф после Гренделя сражался с его матерью, убил ее, но и сам был смертельно ранен. А в ранней версии такой сценарий развивался годами позже в отдельном эпизоде. С драконом.
– Ну, значит, все-таки древнегерманский артефакт, – сделал вывод Кристоф. – Не в зоне интересов вашей коллеги с кельтскими пристрастиями.
– Вообще история была написана на древнеанглийском, – весело напомнила Ева. – И действие происходит в Ютландии, до ухода оттуда англов. Так что можно как-то притянуть все это к Туманному Альбиону.
– Да и сценарий с поединком, где главный
