горячке торопливых сборов мы не говорили об обрушившемся на нас известии. Каждый был погружен в собственные мысли.
Когда мы вышли из портала и я увидела знакомые очертания замка, услышала мягкий шум вереска, мне сразу стало легче дышать. Я дома. Жестокий некромант теперь далеко.
Моран взял меня под руку, и мы вошли в ворота. Теперь мы под защитой крепких стен и магии.
Все еще молча мы поднялись в нашу комнату.
Мы заговорили одновременно. И так же одновременно замолчали, напряженно глядя друг на друга. Сердце с силой ударялось о ребра.
— Ты сердишься на меня? — тихо спросила я.
— Что за глупости ты говоришь! Как я могу сердиться? — Моран взял меня за руки. — Нам слишком хорошо вместе, и это должно было произойти. Я просто не предполагал, что так скоро.
Он улыбнулся. И я поняла, что Моран волнуется. Он приложил ладонь к моему животу.
— Еще совсем незаметно, — задумчиво сказал он.
— Конечно, — уверенно ответил Моран, привлекая меня к себе. Его объятия словно ограждали от опасностей всего мира, окутывали теплом. — Я не думал, что у меня когда-нибудь появится семья. Для морт’аэна это невозможно. А сейчас у меня есть ты и будет сын… Или дочь.
Откуда у меня вообще возникли сомнения? Успокоившись, я мысленно смаковала слово «семья». Какое же оно чудесное, в нем столько тепла и света! Я решила, что подарю Морану сына и дочку. У нас будут дети, и мы будем счастливы в этом замке, под небом темных земель.
— Магда, — строго сказал Моран, — ты не будешь посещать замок принца Гиса. Так лучше.
Я не стала спорить, потому как понимала, что муж прав. Теперь нужно заботиться не о принцессе, хотя я и переживала за нее.
— Посмотрим, — уклончиво ответил он. — А сейчас нужно отдохнуть.
Глава 4
Срок родов стремительно приближался. Я заметно округлилась, и живот красноречиво свидетельствовал о моем положении, его уже не могли скрыть ни объемные юбки, ни какие-либо другие уловки. Я проводила дни за рукоделием и чтением. Несколько раз писала Клеа, но ответа на свои послания так и не получила.
Мы с Мораном много обсуждали, каким будет наше дитя — светлым или темным. Муж заявлял, что ему безразлично, хотя я думаю, тут он немного лукавил. Да и мне было бы спокойнее, обладай ребенок темными силами. О, если бы план принца Гиса удался и мы могли жить в мире, свободном от предрассудков и ненависти!
Иногда ночью я просыпалась и лежала в страхе за своего малыша, прислушиваясь к дыханию Морана. Мы по-прежнему спали в одной постели. Как сказал Моран, он гораздо дольше жил как «неблагородный» маг, поэтому хочет, чтобы жена спала в его постели. Да и я, признаться, привыкла и думать забыла о том, чтобы ночевать в отдельных покоях.
С каждым днем росла моя связь с тьмой, хотя повитуха — высокая ведьма с копной огненно-рыжих волос и очень спокойным голосом — советовала колдовать как можно меньше, чтобы не повлиять на здоровье ребенка.
Как-то мы с Мораном спокойно завтракали и выбирали имя для малыша.
— Если будет дочка, можно назвать ее Ламией, а если сын, то Варрен? — предложил Моран.
— А можно…
Я потянулась к тарелке с сыром, и меня пронзило нехорошее предчувствие.
Моран нахмурился.
— Принц тут, — сказал он и поднялся из-за стола.
От веселого беззаботного настроения не осталось и следа.
— Что ему здесь нужно?
— Сейчас узнаем.
Мы пошли к порталу, у которого нас действительно ждали Гис и Клеа.
— В этот прекрасный день я подумал, что недурно было бы поохотиться, Моран, — обратился к нам принц. — Мы прибыли просто, без всяких церемоний.
Пока он говорил, я рассматривала Клеа. Она стояла рядом с принцем в элегантном темном платье, волосы уложены красивыми волнами. Я сразу подумала, что над такой прической колдовал искусный парикмахер.
— Пока мы охотимся, женщины могут поговорить, — продолжал Гис. Он одобрительно посмотрел на мой живот и сказал: — Может быть, Клеа вдохновится примером Магды.
Он усмехнулся, а Клеа вскинула подбородок и обожгла его непокорным взглядом. На мгновение она стала прежней принцессой, а не элегантной, слегка отстраненной дамой.
— В твоих лесах водятся олени?
Принц и Моран пошли вперед, беседуя о предстоящей охоте. Мы с Клеа отправились в гостиную, где чинно расселись в кресла.
— Я писала тебе… Как ты, Клеа?
Она дернула плечом, по лицу прошла гримаса отвращения.
— А что я могла написать, Магда, — со вздохом ответила принцесса, откидываясь на спинку. — Они ушли на охоту?
Я выглянула во двор. Там в радостном возбуждении сновали тени-гончие Морана. Если прислушаться, то будет слышно, как их стальные когти скребут о камень. Слуги бегали по двору, готовясь к внезапной охоте.
— Нет еще. Собираются.
— Тогда расскажи, как ты? — сказала Клеа. — Когда ожидается…
— Со дня на день. Страшно немного.
— Но я вижу, ты рада, — с легким презрением сказала Клеа. — Хотя тебе, наверное, повезло. И в тебе нет никакой силы и бунтарства, сейчас я это понимаю и не могу тебя винить.
— Клеа, а может, так исполняется пророчество старой милитиссы о том, что я стану матерью и любимой женой? Силан Дрейн был так себе женихом.
Мы рассмеялись, напряжение немного спало.
— Вот только я никакая не воительница, — едко заметила принцесса. — Я не могу ему противостоять. Он сильнее и добивается того, что хочет. В кого я превратилась, Магда?
— Ты осталась собой, — сказала я и подошла, чтобы ее обнять. — Но, Клеа, нельзя противостоять стихии. Можешь ли ты остановить ураган? Нет, это не под силу человеку.
— Я пыталась убежать, Магда. Это было глупо, просто стало невмоготу. Я не могла его выносить. Он…
— Он жесток с тобой?
Я почувствовала боль в груди от творящейся несправедливости.
— Нет, — подумав, сказала Клеа. — Магда, я не могу смириться с тем, что больше не принадлежу себе. Мое тело теперь его. Когда я убежала, он отправился в погоню. Меня гнали, как дикого зверя, пока мои силы не кончились. Теперь я понимаю, что он мог легко поймать меня в любой момент, но выжидал, чтобы я позволила себя забрать.
— Бедная моя отчаянная принцесса, — с грустью сказала я.
— И знаешь, что он сделал после того, как я хорошо отдохнула? — В глазах Клеа
