и…
— К-к-какого?! — взвыл он и врезался спиной в незакрытую дверь, та аж скрипнула в знак протеста. — Ты… ты…
— Просто красавица! — объявила я весело. — Ну же, иди ко мне, милый. Будем свадебку закреплять. У нас еще вся ночь впереди. Брачная ночь!
Я оскалилась в злорадной улыбке, а Великолепный сотворил защитный знак в воздухе, не в силах вымолвить ни слова.
И я его, в общем-то, понимала. Любой бы потерял дар речи, если б перед ним появилась девица с глазами, как у змеи, оленьими рогами на голове, с рыбьей чешуей по всему телу и перепонками между пальцев. Я сама чуть сердечный приступ не заработала, когда впервые отражение увидела.
— За-зачем ты э-э-это с-с-сделала? Верни всё на-назад, — смог, наконец, заговорить муженек. — Не-немедленно.
— Немедленно не получится, — оповестила я после вздоха. — Только утром. Это моё проклятие. То, которое ты, к слову, обязался снять! И вообще, хватит изображать брезгливость. Женился, хочешь везения? Отрабатывай. Ну же, не стой, как пень!
Я сделала шаг к нему, протягивая руки с чешуйками и перепонками.
Великолепный икнул и снова врезался. На этот раз в дверной косяк.
— Ну тебя… в пропасть, — пробормотал надрывно и ринулся прочь.
— Стой! А как же супружеский долг?! — крикнула я и, не рассчитав, ударилась рогами о стену. Вечно про них забывала и не вписывалась в дверной проем!
Но в ответ только ругательство раздалось. А потом и грохот. Эльф так торопился избежать постельных обязанностей, что оступился и остаток лестницы преодолел кувырком. А я плюхнулась на пол и принялась хохотать не хуже, чем днем.
— Чего веселишься-то? — спросила поднявшаяся ко мне Мойра. — Теперь он не станет устраивать тебе купание в озере. Никакого толку от свадьбы.
— Не судьба значит, — констатировала я. — А толк всё же есть. Остальные-то женихи отстали. А это тоже немало.
На какое-то время жизнь вернулась в прежнее русло. Я с утра до вечера работала в лавке, разбиралась с клиентами, жаждущими купить товар подешевле, и ругалась с поставщиками, норовившими меня облапошить. С бабкой Фионой подобные трюки не проходили, однако моя неопытность давала всем вокруг простор для маневров. Однако я с каждым днем обрастала кожей и не позволяла с собой играть. Хватит! С двухголовыми курицами уже накололась, до сих пор ни одной не продала.
Вечерами я закрывала лавку и поскорее отправлялась спать, чтобы не видеть себя преображенной. Глотала сонную настойку и погружалась в королевство грёз, где меня ждали исключительно светлые сны. По утрам вставала отдохнувшая и снова принималась за работу вместе с Мойрой и вечно всё путающей Ви. Жизнь походила на хождение по кругу, но это меня не смущало. Я предпочитала пока жить одним днем, ничего не загадывая наперед.
О недавних событиях напоминали лишь бывшие женихи и их матери, косившиеся в мою сторону неодобрительно. Да сплетницы, получившие сразу несколько поводов для перемывания моих костей. Болтали и о неудавшемся колдовстве, что я применила (именно я, никто не верил, что это Вивиана напортачила), обсуждали драку возле лавки и шептались о сбежавшем от меня муже. Кто-то видел в окно, как эльф шустро уносил ноги, и теперь сплетницы гадали, что же такого я натворила, что новоиспеченный супруг несся прочь, как угорелый.
— Наверное, колдовство сошло, вот и он убрался поскорее в свой лес.
— А может Вэл оказалась не так хороша в любовных делах, как он думал?
— Иль у него самого не получилось?
Я делала вид, что ничего не замечаю. Подумаешь, поболтают и забудут. После скандала, что разгорелся вокруг меня в столице, местные сплетницы казались «беззубыми».
На седьмой день в лавку заглянула Филомена. Зашла бочком. Елейным голоском попросила мазь для спины, мол, поясница замучила. А заплатив за товар, сделала большие глаза и поведала полушепотом:
— Муж твой вчера приходил. С претензиями. Опять требовал отменить обряд. Сказал, ничего у него с женщинами теперь не получается. А ведь я предупреждала, чтоб не позорился.
Я хихикнула, не удержалась, стоило представить сей конфуз. Ну и лицо, наверное, было у Айри Великолепного! Всё великолепие разом растерял в глазах дам, которых жаждал ублажить. Лучше бы он, правда, остановился. А то слухи поползут. Да не о нем одном, а сразу обо всех эльфах. Скажут, что остроухие всю прыть в постели растеряли.
— А вы что ему ответили? — спросила я, отсыпав старушке мятных конфет.
Пусть ее обряд прошел не по сценарию и доставил хлопот, но за несостоятельность муженька, пусть даже временную, я была ей благодарна. Поделом паразиту!
— А что я могла ему сказать? Всё то же самое. Необратимый обряд. Хоть ругайся, хоть с бубном пляши. Вспять ничего не повернуть. Придется полгода верность хранить. А коли где-то там чешется, жена есть.
— Тьфу! — не сдержалась я. — Жене сие без надобности.
— Как скажешь, — покорно закивала Филомена. — Твое личное дело.
****
Увы, на восьмой день нашей спокойной жизни пришел конец. И началом этого самого конца опять стала неугомонная Вивиана.
— Брысь отсюда! Я кому сказала?! Брысь!
Громкие крики Мойры я услышала еще в коридоре второго этажа.
— В чем дело? — спросила, спускаясь по лестнице.
— Да котище — большой и чёрный — повадился к нам в гости ходить. Вивиана ему приглянулась. А еще на куриц всё поглядывает. Скоро слопает. Я хоть и не вижу, но чувствую его интерес.
— Ну, интерес к курицам понятен. Они для него еда. А Ви тут каким боком?
— Э-э-э…. — Мойра неожиданно растерялась. — Подкармливала его, видать, негодница. Вот теперь хвостатый и ошивается тут, является, как к себе домой.
— Гоните кота в шею, — велела я. — Мне эти курицы дороги. Отнюдь не как память. Когда же они, наконец, продадутся и начнут приносить удачу? Допекло их бесконечное кудахтанье.
Я, в общем-то, понимала клуш. Сидеть в клетках не весело. Но в отличие от обычных куриц, они, оказавшись на свободе, норовили удрать. Это новые хозяева смогут особыми чарами привязать «приобретение» к дому. Не проблема. Нужную настойку я готова бесплатно отдать. Но привязывать их к лавке никак нельзя, ибо сей трюк можно проделать лишь единожды. Потом так и будут к нам возвращаться до конца куриных дней.
— Злые вы! — объявила нам с Мойрой Ви. Её отчего-то сильно расстроило изгнание черного кота. — Дариус хороший, между прочим. Заботливый.
— Чего? — не поняла я.
Но Мойра махнула рукой.
— Не слушай ты эту блаженную. Своими делами занимайся.
Я занялась делами. С час постояла за прилавком и пошла на кухню перекусить, оставив вместо себя в торговом зале
