В своей комнате я не торопясь переоделась в штаны, которые нам выдали для тренировок на полигоне. Я надевала их всего дважды — когда отрабатывала наложение рун на землю, что после осеннего дождя превратилось в наложение рун на грязь, и когда училась воздушным рунам, сидя на дереве. После каждого раза штаны требовали основательной стирки.
Веревку я стащила на складе у лабораторий.
Еще днем я поднялась на крышу и выбрала вмурованную в каминную трубу скобу, которая должна выдержать мой вес и теперь привязывала веревку понадежнее.
Может, все-таки нужно было отдать листок декану?
Обвязавшись другим концом веревки, я подошла к краю крыши, набрала воздуха в грудь и… отошла. Какие демоны толкнули меня на эту авантюру?
Я осторожно подползла к краю и выпустила мелкий светляк. Подо мной чернело распахнутое окно. Я выпустила светляка покрупнее и призвала чары воды, развернув тонкое водяное зеркало так, чтоб видеть, что в комнате. В комнате стоял стол. На столе лежали две книги. Одну я точно знала — учебник по чарам конструирования водопровода. Вторая манила потертой обложкой и торчащими листами.
Я перевернулась на спину и уставилась на звезды. Потом поднялась, отвязала веревку и вернулась в свою комнату. Следующие два часа я рылась в учебниках. Я не боевик, я рунолог. Оставим гимнастику боевикам. А мне головой работать надо.
Глубокой ночью я вернулась на то же место на крыше, вооружившись веревкой с привязанным на конце мешком. Три года назад в этом мешке приехали бальные туфельки, теперь ему предстоит сыграть новую роль. На завязки мешка легла маленькая, очень маленькая руна. А дальше дело ловкости рук и легких порывов ветра, которыми мне удалось загнать мешок на веревке в окно и уложить на стопку книг. Светлячок понес частицу магии к завязкам мешка с немым приказом "хватай", и едва мешок поглотил книжки, я вытащила его наверх.
Я отползла от края и утерла пот рукавом. Собираясь на крышу я надела теплый жилет и переживала, что замерзну. Демона с два, с меня лило как в день середины лета.
В комнате я рассмотрела добычу. Что делать с "Конструкцией водопровода"? Не возвращать же. Подкину в библиотеку. Дурню она больше не понадобится. Потому что вторая книга — исключительно подробный манускрипт с ритуалами хаоса, такой старый, что написан еще на пергаменте. Бумажные заметки, написанные рукой Дурня, топорщились во все стороны. Некоторые были вклеены, в некоторых повторялись фразы из книги с пояснениями.
Не удержавшись, я срисовала одну небольшую систему рун. Перевернув страницу, я стала вчитываться в следующую, но меня накрыло липким ощущением ужаса, и я поспешила убрать хаосский манускрип в сумку. На завтрак у меня будет беседа с ректором.
____________________
Автор иллюстрации — Расс Николсон.
Глава 8… и отвага
Утром я выскочила из комнаты, когда от других девушек еще только доносился шум воды. Прижимая сумку к груди я поспешила вниз и едва не влетела в четверку мерзавцев. Дурень с перекошенным лицом размахивал руками и ругался. Я метнулась в сторону, чтоб их обойти. Ничего они мне не сделают, вокруг уже начали суетиться студенты. Стараясь не привлекать внимания я быстро шла к Учебке. За спиной шуршали шаги. Похоже, мерзавцы вышли за мной.
Людей на аллее было мало. Кто-то разминался на полигоне, кто-то сонно брел мимо. Я ускорила шаг. Сзади приближались. Я плюнула на скрытность и перешла на бег. — С-с-стой, — шипение принадлежало Дурню.
Неужели он чует книгу? О подобной возможности я не думала, но у магов хаоса есть много неизвестных способностей. А вдруг… — С-с-стой! Отдай!
Точно. Ох, что я натворила! Я ворвалась в Учебку, оценила пустоту первого этажа и взлетела по лестнице. Дурень ругался где-то сзади. Кабинет ректора на третьем, там же комнаты профессоров, которые остаются дежурными на ночь.
Юбка мешала бежать, Дурень нагонял. Что-то обожгло левую ногу и лишь придало мне ускорение. Я вбежала на третий этаж, повернула в коридор и впечаталась в чью-то грудь. Ректор Ронс задвинул меня одной рукой за спину, другой сделал пасс, накрывая Дурня тонким переливающимся колпаком — барьерная магия, которая требует огромного вложения сил и специфических талантов. Дурень метался внутри колпака, беззвучно раззевал рот в ругательствах, а вокруг него вились тонкие черные нити.
Ректор щелкнул пальцами и обернулся ко мне. — Дождемся, когда на тревожный зов придут остальные профессора, и вы мне расскажете, чем вы умудрились разозлить начинающего хаосского мага.
Рассматривая пол, я призналась: — Я боялась, что вы мне не поверите, поэтому стащила у него хаосский манускрип.
Ректор издал горлом невнятный звук. Я глянула профессору Ронсу в лицо и поняла, что мэтр Белорт был прав в подозрениях о моем фамильном девизе. Очень и очень прав.
* * *
Занятия в тот день отменили. Студентов разогнали по комнатам, служащих заперли в двух кабинетах в Учебке. Академия наполнилась дознавателями. Всех, кто был в академии, по очереди вызывали на допрос, а меня с допроса и не выпускали. Иногда мне казалось, что я повторяю рассказ в полусне. В конце концов, мэтр Штанс потребовал, чтоб меня отправили отдыхать, сам провел меня до женского крыла и убедился, что я дошла до двери на своих двоих. По дороге он задал мне всего один вопрос: — Леди Баррен, почему вы не воспользовались артефактом тревоги, который я вам выдал? — Мэтры не появились бы мгновенно, а хаосскому магу, даже начинающему, понадобилось бы совсем немного, чтоб свернуть мне шею. — Хм… Знаете, учитывая вашу способность влипать в неприятности, я думаю, вам лучше подержать эту вещь при себе до выпуска. — Благодарю вас, — пробормотала я и устыдилась. У меня не хватило духу признаться мэтру Штансу, что я попросту забыла про висящий на шее "зов".
На следующий день я постучалась к ректору. Как героиню (сомнительную, но все-таки) событий меня пропустили без маринования возле помощника.
— Леди Баррен, я надеюсь, с вами все в порядке?
Я кивнула. — Мэтр Ронс, я хотела узнать, что будет с Дурнем, то есть, с господином Янсом. И еще, было бы интересно узнать, что заставило его пристраститься к этой гадости?
Ректор развел руками: — Увы, мы знаем только, что у Янса был учитель. Но где? Кто? Отшельника, с которым он провел юные годы, сейчас проверяют. Больше нам ничего не удастся узнать — господин Янс потерял разум и остаток жизни проведет в закрытом заведении для буйнопомешанных магов в антимагических браслетах.
* * *
Спустя две недели после ареста Дурня стало ясно, что у Громилы мало шансов не только пройти Зимние испытания, но даже до них доучиться. Ему уже намекнули, что скоро денег папы-герцога не хватит, чтоб покрывать ущерб от сыночкиной ярости. Но Громила только расходился — без Дурня у главаря мерзавцев не получалось ни выучить новые заклятия, ни написать работу по магическим законам, а об опытах по соединению магий разных видов и говорить нечего. Вскоре Громила с мешком на плечах снес с петель входную дверь и навсегда покинул академию.
Мы устроили праздник. Я не знаю, как Лире удалось протащить шипучку, но когда в наше крыло постучались парни, мы все были уже навеселе. Мальчики повели нас пускать шутихи, поддерживая под локотки и подхватывая, когда коварная шипучка заставляла путаться в юбках. Во двор вывалила вся магистратура… кроме трех человек.
— Оп-па-а! — молодой боевик обернулся на звон.
В стекле ректорского кабинета зияла дыра с расходящимися лучами трещин, а на земле поверх желтых листьев лежала пробка от шипучки. Наша компания грохнула хохотом — профессора тоже празднуют. Стекло у ректора вспыхнуло по краям и уплыло внутрь. Из проема выглянул мэтр Штанс, отсалютовал нам бокалом и прищурился, глядя на облака. Над академией расцвел переливающийся красными и желтыми всполохами огненный цветок. Будущие магистры встретили красоту восторженными ревом.
Парни проводили нас к женскому крылу. Чья-то тень метнулась за колонну — мне показалось, что я видела налитый багровым от злобы шрам Крыса. Я и не думала, что настроение может стать еще лучше. Представляю, с какими чувствами эта троица смотрела на наш праздник. Интересно, кто из них вылетит следующим?
