поэтому на его выпады никто никак в лечебнице не реагировал. По итогу, Скотта определили в Манхеттенскую психиатрическую лечебницу, и он остался там на долгий срок. Парень не знал ничего о себе и не имел представления о мире за стенами лечебницы. Он познавал все заново словно только что родившийся ребёнок. Сколько врачи не пытались вызвать хоть малейшие обрывки воспоминаний у Скотта, но все попытки были провальными. Он ни разу не смог что-либо вспомнить из своей прошлой жизни и никак не реагировал ни на одну из предложенных ему психиатрических терапий. Дочитав все документы до конца, я отложила их в сторону и достала свой рабочий блокнот. Я открыла страницу с моими заметками, сделанными во время нашего со Скоттом сеанса, и с задумчивым выражением лица стала читать свои же записи. «Скотт личность сильная, это бесспорный факт. Плюс он стремится к независимости и не желает подчиняться, что говорит о его волевом характере. Но в нем есть какой-то порыв добродушности и неуверенности, что говорит о его непонимании самого себя. Его приступы раздвоения могут быть связаны с попытками Скотта быть разным и экспериментировать со своим характером. Он намеренно ведёт себя по-разному, чтоб по итогу, найти самого себя». Мои рассуждения прервал звонок на телефон, который мирно лежал около моей кровати.
— Оливия Вильямс — проговорила я строгим голосом.
— Мисс Вильямс. Приветствую вас — в динамике я услышала голос своего научного руководителя профессора Джона Траста. Он был уже в возрасте, но всячески старался поддерживать связь со своими студентами и всегда довольно внимательно относился ко всем своим подопечным.
— Профессор, рада вас слышать — я сразу же расслабилась и почувствовала небольшую радость внутри.
— Оливия, как ваши успехи?
— Пока сложно что-то сказать. У меня сегодня был только первый сеанс с пациентом.
— Сеанс? Вы решили проводить ему классическую психотерапию? — профессор сделал паузу и с небольшим обвинением произнёс — Я думал, вы придерживались более прогрессивных методов в лечении. И собственно ваши методы и дали мне право послать вас на помощь профессору Джейкобсу.
— Данный случай довольно необычный, поэтому чтоб понять, как мне правильно построить тактику лечения пациента, я решила начать с банальной психотерапии.
— Вот как? И как прошёл ваш первый сеанс?
— Неплохо скажу я вам. Скотт даже начал проявлять скрытые особенности своей личности, что позволило мне сделать первые выводы о его прошлом характере.
— Скотт?
— Так зовут нашего пациента. Имя ему дали местные работники — я помедлила, а затем неуверенно произнесла — Парень не мог же ходить совсем безымянным. Пусть хоть вымышленным именем пользуется.
— Согласен с вами, но мисс Вильямс, каковы ваши прогнозы на счёт этого парня?
— Мне кажется, мой предполагаемый метод эмоциональной встряски должен ему помочь — мой голос стал уверенным, и я вложила максимально твёрдые ноты в свои слова — У Скотта есть эмоциональные всплески, что может говорить о его потребности в эмоциях. Все это может стать моей опорой при выборе тактики его лечения.
— Значит, вы планируете подвергнуть пациента эмоциональному потрясению?
— Пока что я не собираюсь этого делать. Для того, чтоб допустить подобное, мне надо максимально подробно изучить пациента, его психотип и особенности.
— И как долго вы планируете изучать его?
— Не могу вам сказать однозначно, но профессор, сколько бы времени не понадобилось, нужно завершить это дело и сделать все возможное для помощи этому парню.
— Я вами горжусь, мисс Вильямс. Рассуждаете, как настоящий врач и специалист своего дела.
— Я лишь хочу помочь несчастному человеку, который лишился целой жизни, из-за не зависящих от него обстоятельств.
— Мы не знаем, что привело к потере его памяти и не можем пока однозначно говорить о том, что обстоятельства, которые способствовали данному явлению, не зависели от него.
— Даже если так, то я все ровно должна ему помочь — мой голос слабо дрогнул и поник — Человек не должен прожить остаток своей жизни, сидя затворником в стенах психиатрической лечебницы. Никто не заслуживает такой участи, да и сам Скотт говорит о том, что он мечтает увидеть мир за стенами лечебницы.
— Вот как? Пациент хочет выбраться в большой мир?
— В этом вопросе он вновь двойственен. С одной стороны он хочет увидеть мир и подробно расспрашивает меня о нем. С другой, он сам признался, что боится быть среди «нормальных» людей и он боится как-то выделяться среди них.
— Значит, у него присутствует внутренний страх выделения и присутствия, отличительных от других людей черт.
— Но это противоречит его мнению о том, что он не действует по существующим шаблонам. Я сегодня предположила, что у Скотта довольно волевой характер, который не даёт ему подчиняться личностям, слабее его, а то и сильнее. Он хоть и переживает на счёт того, как он будет выглядеть в глазах обычных людей, но сам он не воспринимает их как равных и авторитетных для него особей.
— В таком случае у меня возникла небольшая теория на счёт этого Скотта и его прошлого.
— Профессор, о чем вы? — я удивлённо вскрикнула, не ожидая такой реакции со стороны профессора Траста.
— Страх пациента выйти в реальный мир не связан с его стеснением или страхом быть не таким как все и как-то выделяться среди всех.
— В таком случае, с чем он связан? Что может вызывать в нем желание сидеть так долго взаперти?
— Существует большая вероятность того, что ваш Скотт наоборот, желает подсознательно слиться с толпой и быть похожим на всех окружающих людей. Но ему это надо не для того, чтоб соответствовать шаблонам общества, он этого подсознательно желает по другой причине.
— Что это может быть за причина? Он что, скрывается от кого-то или от чего-то?
— Не могу исключать и такую вероятность — профессор Траст задумался, и между нами возникла небольшая пауза — Оливия, если вы хотите стимулировать его подсознание пробудиться, то вам необходимо перейти к более решительным методам, чем банальная психотерапия.
— Я сегодня пообещала вывезти его в город и показать ему мир — призналась я, и мой голос стал отражать некоторую вину.
— Отличная идея! — профессор вмиг оживился и его голос стал воодушевленным — Это однозначно должно эмоционально его встряхнуть и даст его разуму возможность работать активно. Вы же сами описывали этот метод в своей диссертации.
— Все верно, профессор Траст. Я лично разработала этот метод борьбы с амнезией и полной потерей личности.
— Так попробуйте применить на практике свою же теорию.
— Профессор, я не уверена, что мне стоит действовать так кардинально. К этому нужно подойти плавно и
